Черные корабли - Джо Грэм

— Я иду, — прозвучал позади голос Нея.

Шестьдесят шагов в непроглядной смоляной черноте должны были показаться им вечностью. Я слышала за спиной дыхание всех троих. Я ускорила шаг, чтобы выйти в центр большой пещеры прежде, чем остальные окажутся у порога: при входе в неожиданно открывшееся пространство они не должны меня коснуться.

— Сын Анхиса, — прошептала я, и звук побежал по стенам пещеры, возвращаясь снова и снова, — сын Анхиса, что привело тебя к Реке?

И вдруг я увидела: во тьме к нам приближалась барка, перевозчик держал шест в костлявых руках.

Ней выступил вперед:

— Я ищу своего отца, прошедшего этим путем прежде меня.

— Но ты не мертвый, — раздался ответ перевозчика.

— Со мной золотая ветвь, — объявил Ней, и мне почудилось, что он снова держит ее в руках, как там, под старым дубом.

— Тогда я тебя перевезу. Тебя и твоих спутников.

Шест оттолкнулся от берега, и наша барка заскользила по черной воде, плещущей в борт множеством голосов.

— Пересекать Реку нам приходится дважды, — произнесла я. — Умерев, мы переправляемся через Стикс, как сейчас. А перед рождением нас ждет вторая Река — Лета.

— Память, — отозвался Ней.

— Ибо память сладка и исполнена радости. Сохранив ее, мы не сможем жить, — сказала я.

— Память горька, — ответил Ксандр. — Не отринув ее, мы обезумеем.

— Верно, — кивнула я.

— И все же я хотел бы сберечь воспоминания, — проговорил Ней. — Принять и сладость, и горечь.

— Но ведь ты сын богини, — откликнулся Ксандр.

— Вот и берег, — сказала я, ступая на выжженную землю. Барка растаяла в тумане за спиной. — Мы во владениях Смерти. Врата ночи остались позади.

Мы шли через густой темный лес. Над головой сверкали звезды, высокие кипарисы тихо шелестели от легкого ветра.

— Что это за край? — спросил Ней.

— Край, которого нет, — ответила я. — В нем никогда не сияло солнце, не всходила луна. Здесь мы живем при свете звезд.

— Красиво… — В голосе Ксандра прозвучало изумление. — Как в горах за Библом, где кедровые леса. — Чуть оступившись, он ухватился за меня.

Где-то в лесу крикнула голубка, затем раздался голос:

— Ксандр!

Я обернулась.

У кромки леса стояла Аштера: длинные одежды отливают серебром, лицо озарено удивлением и желанием — весь облик так же ослепителен, как тогда в Библе, в храме Владычицы Моря.

Ксандр, увидев ее, вздрогнул.

Аштера улыбалась, не сводя с него черных глаз, тонко подведенных углем.

— Пойдем со мной! — Она повернулась и, бросив на него взгляд через плечо, устремилась в глубь леса.

— Подожди! — Ксандр бросился ей вслед. — Аштера, подожди!

Ней рванулся за ним, но я удержала его за руку. Ксандр исчез в тени деревьев, словно его и не было.

— Зачем ты меня остановила? — воскликнул Ней. — Нужно его найти!

— Нет, — ответила я, хотя сердце переполнилось болью. — Он нашел что искал. — Я потянула Нея за руку, и мы пошли дальше.

Небо посветлело. Солнце, поднимаясь над пустыней Египта, осветило Красную Землю на западе. Высоко в неподвижном небе охотился сокол. Песок под ногами казался рыжим в первых лучах восходящего солнца.

Марей, прикрыв глаза рукой, опустился на землю.

— Нет, — прошептал он.

Ней склонился к нему:

— Встань, брат мой, пойдем.

— Нет… — простонал Марей, в бесчувствии оседая на песок.

— Давай его поднимем! — Ней, обхватив Марея, попытался поставить его на ноги.

Я покачала головой:

— Нет. Он отыскал то, ради чего пришел. Не знаю, что за боль владела им в Египте, но здесь он встретил ее вновь.

Ней, побледнев, встал.

— Тогда я знаю, что меня ждет, — проговорил он.

Перед нами возникли берега Нила, зеленые поля и стены Мемфиса. Мы пошли к городу.

Нас встретили пустота и безлюдье: чуть колеблются речным ветром деревья, над дворами растянуты навесы от зноя, но нигде ни единой живой души. На торжищах, где столы ломятся от товара, царит молчание, у полных колодцев не толпятся женщины, не пьют животные. Все застыло. Лишь солнечные лучи льются на белые улицы и сверкающую бронзу дворцов.

Ней молча взял меня за руку.

— Опасное место, — сказала я. — Спящий город…

— Для нас обоих, — отозвался Ней.

Тут же я увидела храм. Двери его стояли открытыми; краем глаза я уловила движение и обернулась к входу. Ней, ухватив крепче мою руку, потянул меня назад:

— Осторожнее!

За порогом в тени свернулась змея.

— Змеи во сне не означают смерть, — ответила я.

— Ты уверена?..

Не ответив, я подошла к порогу. За ним огромные колонны поднимались к смутно различаемому потолку, золотистая пыль кружилась в лучах света, проникающего откуда-то сверху.

— Это будущее? Или прошлое? — спросила я.

Змея заговорила:

— Богам невозможно видеть будущее, оно пишется смертными. Нам ведомо только прошлое. — Она скользнула ближе, голос зазвучал голосом моей матери. — Войди, тебе предстоит выбрать судьбу — твою собственную, на долгие времена. За своего спутника ты не в ответе.

— Он мой друг.

— Он порочен, — ответила змея. — И не любит тебя. Он навяжет тебе свой жребий, не считаясь с твоей судьбой. Откажись от него сейчас. Это нелегко, но ты поймешь, что так лучше. Иначе еще многие твои годы пройдут среди крови и железа.

Позади виднелось хранилище рукописей — бесчисленные ряды свитков, уходящие вверх, к льющемуся с потолка сиянию. Ней не произнес ни звука. Я оглянулась: он стоял недвижно, в лице его проступила печаль.

— Посмотри, кто он в действительности, — сказала змея, и вместо Нея я вдруг увидела ахейца в шлеме и доспехах, с грубой раной через все лицо. — Патрокл из Ахеи и многие до него. Он рождается затем, чтобы брать в руки оружие, убивать и тонуть в крови. Он был твоим врагом; сейчас он твой царевич, рожденный жить в руинах, оставленных им самим.

Я взглянула на него — прекрасного и чуждого мне, никогда не виденного незнакомца.

— Ты говоришь, что его удел — битвы. Но я это знаю и без тебя. — Я не раз видела и его упоение боем, и восторг от дерзких рискованных замыслов, которые он всегда считал достойными той цены, которую приходится за них платить.

Голос змеи полнился сожалением, и сейчас он походил на голос той, что была пифией.