Инкарцерон - Кэтрин Фишер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Не один вы.
Он пытливо взглянул на нее.
— Тебе нечего бояться, Клаудия. Все уже устроено, все необходимые шаги предприняты.
Она вскинула на отца глаза, почувствовав что-то необычное в его тоне. На секунду ее взгляд проник под его всегдашнюю маску, и она увидела человека, снедаемого своей мечтой и готового на любые жертвы ради нее. С дрожью, пронизавшей все ее тело, Клаудия вдруг поняла, что отец не захочет делить обретенную власть ни с королевой, ни с Каспаром.
— Что вы имеете в виду? Какие шаги?
— Лишь то, что скоро ситуация переменится в нашу пользу. Каспар — только ступень на нашем пути.
— Вы все знаете, ведь так? О заговоре… о Стальных Волках. Вы — один из них?!
Одним прыжком преодолев комнату, он ухватил ее за руку с такой силой, что она вскрикнула.
— Тише, — прошипел он. — Думаешь, твоя комната не прослушивается?
Подтащив ее к окну, отец распахнул его настежь. В комнату ворвались звуки флейт и барабанов и резкие выкрики строевых команд — внизу маршировал отряд дворцовой стражи. Понизив голос, и без того терявшийся в шуме, отец хрипло проговорил:
— Просто играй свою роль. Остальное не твоя забота.
— Чтобы ты их потом убил? — вырываясь, бросила она.
— Что случится потом, тебя не касается. Эвиан вообще не должен был заговаривать с тобой об этом.
— Не касается, значит? И надолго я задержусь на троне? Сколько пройдет времени, прежде чем и я стану тебе помехой? Когда и как споткнется моя лошадь?
Он выглядел ошеломленным.
— Такого никогда не случится.
— Не случится? Отчего же? — проговорила она с презрением в голосе, намеренно стараясь уязвить его. — Только потому, что я твоя дочь?
— Потому что я полюбил тебя, Клаудия, — ответил он.
Фраза прозвучала как-то странно, в ней было что-то необычное, что-то поразившее Клаудию. Но, едва произнеся эти слова, отец отвернулся и потребовал:
— А теперь — Ключ. Сейчас же.
Она сдвинула брови, но все же шагнула к туалетному столику. Выдвинув ящик, достала кристалл и положила сверху, среди охапок цветов.
— Даже твоему премудрому Джареду не под силу разгадать все тайны этого устройства, — проговорил Смотритель, не отрывая глаз от блестящих на солнце граней.
— Я хочу попрощаться, — упрямо заявила Клаудия. — С Финном и остальными. Объяснить им все. Я верну Ключ во время церемонии.
Он перевел на нее холодный, прозрачный взгляд.
— Ты снова испытываешь мое терпение, Клаудия.
На секунду ей показалось, что отец просто заберет кристалл. Но он шагнул к двери.
— Не заставляй Каспара ждать слишком долго. Жених не должен выглядеть угрюмым.
После его ухода Клаудия заперлась и села перед столиком, сжимая Ключ в руках. «Я полюбил тебя», надо же. Он, наверное, и сам в это верит. Она включила связь. Внезапно прямо перед ней возникла чья-то фигура. От неожиданности Клаудия подпрыгнула на стуле. Кристалл со стуком упал на пол.
— Ты должна помочь нам, — выпалила Аттия. — Корабль разбился. Гильдас ранен.
Изображение расширилось, и Клаудия увидела мрачную пещеру. Где-то вдалеке ревел ветер. Лепестки цветов затрепетали, облетая, словно поток воздуха проник и сюда.
— Клаудия, пожалуйста… — Оттеснив Аттию, вперед выдвинулся Финн. — Может, Джаред посмотрит?
— Джареда сейчас здесь нет, — беспомощно проговорила она, глядя на обломки странно выглядевшего судна, валявшиеся повсюду. Позади Финна и Аттии Кейро, раздирая обрывки парусов, забинтовывал Гильдасу плечо и руку, но кровь тут же проступала сквозь повязку. — Где вы?
— Внутри Стены. — Судя по виду Финна, он едва держался на ногах. — На самом Краю Мира. Здесь есть проход, ведущий дальше, но я не знаю, выдержит ли Гильдас…
— Выдержу, черт побери, еще как выдержу, — буркнул старик.
Финн поморщился:
— Только вряд ли долго. Клаудия, выход должен быть совсем близко.
— Выхода нет. — Она сама удивилась, какой ровный у нее голос.
Он уставился на нее:
— Но ты говорила…
— Я ошибалась. Прости меня, Финн. Все кончено. Выхода нет. Никто не может покинуть Инкарцерон. Это невозможно.
Джаред вошел в Большой зал, наполненный придворными, Книжниками, иностранными послами, князьями, герцогами и герцогинями. От мелькания разноцветных атласных одеяний и благоухания духов, которое не мог заглушить тяжелый запах пота, накатывала дурнота. Подойдя к расставленным вдоль стены стульям, он обессиленно опустился на один из них и откинул голову, прижавшись затылком к прохладному камню. Отовсюду доносились разговоры, слышался веселый смех. Джаред заметил жениха в компании таких же повес, которые, уже с поднятыми бокалами, по-жеребячьи ржали над какой-то шуткой. Ни королева, ни Смотритель пока не появлялись.
Услышав рядом шорох, Джаред повернулся. Стоявший перед ним лорд Эвиан слегка поклонился.
— У вас утомленный вид, почтенный Джаред.
— Результат бессонной ночи, милорд, — ответил он, глядя ему в глаза.
— Понимаю. Скоро всем нашим волнениям придет конец. — Толстяк улыбнулся, обмахиваясь небольшим черным веером. — Передайте Клаудии мои наилучшие пожелания.
Снова поклонившись, он повернулся, собираясь уходить.
— Одну минуту, милорд, — сказал вдруг Джаред. — На днях, давая некое обещание…
— Да? — настороженно произнес Эвиан. Маска пустого фата мгновенно слетела с его лица.
— …вы помянули имя Девятипалого.
Злобно сверкнув глазами, лорд вдруг схватил Джареда за руку и потащил за собой, протискиваясь через толпу. На них смотрели с удивлением. Оказавшись в коридоре, Эвиан, повернувшись к нему, прошипел:
— Не смейте произносить вслух священное для последователей имя!
Джаред рывком освободился.
— Мне известно немало культов и верований — точнее, все, разрешенные королевскими указами. Но этот…
— Сегодня не самый подходящий день для разговоров о религии.
— Вполне подходящий. — Взгляд Джареда был острым и пронзительным. — У нас мало времени. У него есть другое имя, у этого вашего божества или героя?
Эвиан в гневе шумно выдохнул.
— Я не могу говорить об этом.
— Вы ответите мне, милорд, — с любезной улыбкой возразил Джаред, — или я прямо сейчас подниму такой шум, что о ваших планах услышит каждый стражник во дворце.
На лбу у Эвиана выступили бисеринки пота.
— Не думаю, что вы так поступите.
Джаред взглянул вниз — в живот ему упирался кинжал, зажатый в руке толстяка. Сделав над собой усилие, он вновь поднял голову.