Старые кости - Дуглас Престон

– Продолжай, – попросила Корри.

Однако Нора примолкла.

– После этой записи тон текста меняется. Все, что дальше, идет под заголовком «Nobis maledictum» – «Наше проклятие». Почему-то смерть Паркина в конце февраля для Бордмена – зловещее событие: тут и грозная цитата из Библии, и слова на латыни, которые означают что-то вроде «начало страшного пира».

– Каннибализм развернулся не на шутку именно после смерти Паркина.

– Да и люди начали умирать чаще, – добавила Нора. – Джулиус Карвилл. Линдер Уиднолл. Судя по примечаниям на латыни, жена Карвилла, Джулиус Карвилл и Уиднолл умерли безумными. Эти три имени с двух сторон отмечены маленькими кинжалами, а еще рядом со всеми ними какая-то непонятная латинская аббревиатура «anthropgs.».

– Ты вроде говорила, что Бордмен сбежал из лагеря после того, как его жена обезумела. Она хотела его убить и съесть.

– Так пишет Тэмзен в своем журнале.

Повисла пауза. Тишину нарушали только завывания ветра и стук дождя по крыше палатки.

– Значит, Бордмен составил этот список уже в другом лагере, – сделала вывод Корри.

– Это единственно возможное объяснение.

Нора бросила взгляд на загадочные короткие примечания, оставленные Клайвом на полях. Выхватила обведенное в кружок слово «кинжалы!».

– Странно, – пробормотала Нора.

– Что конкретно?

– Для Клайва были особенно важны имена, отмеченные кинжалами.

Корри заворочалась в спальном мешке:

– Почему?

– Возле них всех есть примечание «anthropgs.». А еще Бордмен назвал их ex insania – то есть безумными. А возле имени его жены только кинжалы, и больше ничего.

– В отличие от остальных, ее смерть он не наблюдал. Был слишком занят – уносил от нее ноги. Можно с уверенностью предположить, что его жена тоже сошла с ума. Наверное, кинжалы именно это и обозначают.

Корри села, поморщилась и легла опять.

– Паркин был носителем этого безумия, – вполголоса произнесла она. – Тифозной Мэри. Так вот что ищут неизвестные, раскапывающие могилы Паркинов! Их интересуют не генетические признаки, которыми его наделила природа. Череп нужен, чтобы получить болезнетворные микробы!

Нора покачала головой:

– Микробы из поколения в поколение не наследуются. Невозможно передать инфекционное заболевание генетическим путем. А наследственные заболевания не заразны: от мяса носителя заболеть нельзя.

Корри закрыла глаза:

– Вот черт! Скорее бы морфин привезли!

Нора глянула на часы:

– Вертолет будет с минуты на минуту.

Свонсон долго лежала с закрытыми глазами.

– Бордмен не сошел с ума. Саманта Карвилл тоже. И двое убийц, пытавшихся съесть ее ногу. Даже сам Паркин. Обезумели только те, кто ел его мясо. Если это не болезнь, то что же тогда?

Этот вопрос Корри задала в полудреме и ответа явно не ждала. Однако Норе ее слова напомнили о чем-то знакомом. Обезумели, поев человеческого мяса, – где она это слышала? Нора изучала подобный случай в колледже. Это известная история.

Болезнь племени форе в Новой Гвинее.

– О боже! – выдохнула Нора.

Корри почувствовала смену интонации и сразу открыла глаза:

– Что такое?

– Есть один случай. Его изучают все студенты-антропологи. В Новой Гвинее жило племя форе. Примерно сто лет назад многие члены племени начали сходить с ума и умирать. Только в шестидесятых годах двадцатого века врачи догадались, что причина эпидемии – ритуальный каннибализм. Когда человек умирал, члены семьи съедали его в знак любви. Врачи обнаружили, что смерть несет не обычный вирус или бактерия. Речь идет о прионном заболевании.

– Прионном?

– Да – как коровье бешенство или болезнь Крейтцфельдта – Якоба у людей. Прионы не микробы. Это не вирусы и не паразиты. Они даже не живые существа, а белковые частицы с очень необычными свойствами. Если употребить мясо носителя в пищу, прионы распространяются по всему телу, а когда вступают во взаимодействие с другими белками, видоизменяются и становятся смертельно опасны. Перед прионами особенно уязвимы белки мозга – отсюда и безумие.

– Откуда они взялись, эти прионы?

– В первые годы двадцатого века у одного из членов племени форе возникла случайная мутация, и его тело начало вырабатывать прионы. Этот человек стал первым носителем. Когда он умер и был съеден, болезнь распространилась. Чем дальше, тем больше.

Корри застонала:

– Значит, Альберт Паркин – как тот человек из племени? Носитель мутации?

– Возможно. Болезнь Крейтцфельдта – Якоба – страшное заболевание. Вакцины нет, лекарства тоже, к тому же частицу белка нельзя уничтожить при помощи стерилизации или дезинфекции. Она неизменно вызывает смертельный исход. – Нора нахмурилась. – Но прионные болезни убивают лет за пятьдесят, а люди в Потерянном лагере начали умирать через неделю после того, как съели Паркина.

– Значит, Паркин являлся носителем очень быстро распространяющейся формы болезни.

– Возможно, – согласилась Нора.

Корри села, игнорируя боль:

– Нора, только подумай. Болезнь, убивающая за несколько дней. Ни вакцины, ни лекарства нет. Смертность в ста процентах случаев. Стерилизация не помогает. Ну и что это, по-твоему?

– Что-то ужасное. Демоническое.

– Более того. Это универсальное оружие.

– Вот дерьмо!

– Это еще мягко сказано. Биологическое оружие, по сравнению с которым сибирская язва, лихорадка Эбола или оспа – безобидный насморк. Неудивительно, что эта штука стоит дороже золота. Ради нее готовы убивать и идти на что угодно. Представь, что будет, если использовать этот белок в качестве оружия и распылить над городом при помощи аэроразбрызгивателя. Или поместить в бомбу. Или запустить в водопровод…

Вдруг раздался странный звук, похожий на булькающее икание. Нора обернулась к лежавшей напротив Фьюджит. Бульканье сменилось чем-то отвратительным, отдаленно напоминающим низкий смех. Широко открытыми глазами Фьюджит глядела на Корри. Из уголка рта стекала струйка крови.

– Значит, ты все слышала, – произнесла Корри.

Фьюджит молча глядела на них.

– Мы правы?

Окровавленные губы президента снова разомкнулись. Но собиралась ли она ответить или снова разразиться жутким смехом, Нора так и не узнала, потому что завывания шторма внезапно заглушил шум приближавшегося вертолета.

27 мая

Корри Свонсон остановила свою видавшую виды «камри» 2002 года у обочины 7227 северного девяносто восьмого шоссе и заглушила двигатель. День выдался безоблачный и невыносимо жаркий. Уже за минуту машина нагрелась, будто духовка, включенная на полную мощность. Но раз уж Корри отправили служить именно в Альбукерке, придется привыкать.