По ту сторону сказки. Околдованные в звериных шкурах - Ольга Назарова

— Я чую, что ты сестра моего рода, а значит и моя! Ты вернула меня, вернула мне моё имя! Я твой должник. Моя добыча, твоя добыча, твой враг, мой враг! — Варун подсунул нос под Катины руки, помогая ей подняться. И деловито уточнил, обращаясь к ней, — Мне его убить?

— Нет, погоди. — Катерина понимала, что ей надо торопиться. Ударилась она очень сильно, пока боль не очень чувствуется, но это ненадолго. — Мне нужно освободить своих друзей.

— Это просто. Я знаю как. — Варун подскочил в воздух и толкнул шар вниз, в источник. Стенки шара, соприкоснувшись с водой мгновенно опали, и пленники медленно опустились на пол. Первым пришел в себя Баюн, он замотал головой, и взвился в прыжке, толкнув Велимудра, отчего у него из пальцев вылетел посох. Посох завис в нескольких сантиметрах от колдуна. Но, сколько тот не пытался достать прозрачный магический жезл, ничего у него не получалось, а сам он совсем ослабел. Зато все остальные стремительно возвращались к жизни и недоуменно озирались вокруг.

— Хорошо же! Ты победила меня сказочница Екатерина. Прими же мой посох, как знак своей победы. Я отказываюсь от отцовского дара! Возьми его! В нём великая власть. — Велимудр тонко улыбнулся, видя, как посох медленно поплыл к сказочнице в руки.

— Я не победила тебя, ты сам всё сделал. — Катя с большим трудом держалась на ногах, вцепившись в колонну. — И я не собираюсь что-то от тебя брать. А вот то, что ты добровольно отказался от него, очень хорошо, просто отлично! Твоя мама так мечтала об этом все эти годы!

Велимудр уставился на неё, и в ужасе вскрикнул. Он-то надеялся хотя бы насладиться её гибелью, этот посох могли брать только мужчины его рода. Он был последний, а значит, никто не мог даже прикоснуться к нему, дару колдуна. Нарушивший запрет погибал на месте. А если она не приняла его дар-посох, а он от него сам отказался, значит, значит…

Посох изогнулся и подлетел к самому Велимудру, завился вокруг него, образовав кольцо, вспыхнул, и исчез. Исчез и сам колдун, а вместо него на полу в груде одежды лежал крошечный мальчик, нескольких дней от роду.

— Ну, вот. Теперь, надо надеяться, Всемила наконец-то сможет воспитать нормального сына. Раз уж он так удачно сам отказался от отцовского колдовского дара. — пробормотала Катерина под оглушительный ор голодного и испуганного младенца. — Только надо бы его матери отнести.

Это было последнее, что она помнила из того, что происходило в холме колдуна Велимудра. Ногу она всё-таки сломала, когда ударилась о колонну, а потом рухнула с высоты, и когда неловко повернулась, потеряла сознание и упала бы на пол, если бы к ней не успел пришедший в себя Бурый.

Ратко оказался рядом ровно через секунду, он подхватил Катерину на руки и вынес её из зала, а пройдя через серебряные ворота к озеру он в полном недоумении уставился туда. Безпамятное озеро исчезло! Осталась пустая глубокая ямища. Река тоже исчезла, как испарилась.

— Скорее, выходите оттуда все! Холм оседает! Да скорее же! — закричал Ратко, глядя, как закачались сосны на верхушке холма. Ребенка забрал Бурый. Последним выскочил Варун и оттащил подальше споткнувшегося Кира. И холм осел, провалился, уничтожая владения колдуна Велимудра.

— Убираемся отсюда и поскорее! Степан на Воронко, и Кир на Вихря! Степан держи ребенка, и головку ему придерживай! Да хоть в плащ заверни, мороз же! И что, что орет? Ты тоже орал бы! — Баюн когда надо очень хорошо умел командовать! Волк обернись обратно, Ратко, верхом на Бурого и Катерину держи покрепче. Жаруся, унесешь коня Ратко? Умница моя! Сивка, я на тебе! Варун, ты с нами? Вперед!

Небольшой отряд взвился, улетая от низинки, в которой раньше было озеро, как раз вовремя, очень скоро все подземные палаты разрушились окончательно и на месте владений Велимудра остался огромный провал.

— Вот и чудненько! Главное в нашем деле, вовремя убраться! — потирал лапы Баюн, озабоченно косясь на Бурого, около которого, не отставая, летел серый Варун.

— Ратко, как она? — через плечо спросил Бурый.

— Никак. В сознание не приходит. И по-моему очень сильно ударилась.

— Ещё бы. Я её чуть не убил. — Варун повесил голову. — Думаете, она простит?

— Сам у неё спросишь. — Бурому некогда было рассуждать. Он выискивал удобное место для того, чтобы Катерину привести в чувство. — Баюн, там подойдет?

— Вполне. Давай!

— Избушка у тебя, или у Катерины?

— У меня, не волнуйся! — Кот прыжком ринулся в снег, мгновенно достал из кожаного мешочка на шее деревянный шар, раскатал избу, и бросился туда, доставая свои флаконы с живой и мёртвой водой. Ратко осторожно слез с Бурого, внес Катерину в избу, куда уже влетела Жаруся. И тут же бы выгнан из избушки с поручением срочно на Сивке доставить младенца матери!

— Сделай что-нибудь полезное! А то мы оглохнем от крика, а он оголодает! Сивка знает, куда лететь, мать зовут Всемила. И в плащ Степанов заверни поплотнее, замерзнет!

Катерина открыла глаза и сообразила, что во-первых ничего не болит, во-вторых над ней застыли Бурый и Баюн с чрезвычайно встревоженными мордами, а прямо над головой висит Жаруся и обмахивает её золотыми крыльями. — Я что-то пропустила? — она приподнялась и помотала головой. Вроде ничего не болело. — Кажется, я чего-то себе сломала.

— Ты много чего себе сломала. Включая ребра и ногу. — вздохнул Баюн. — Какое счастье, что ты принесла живую и мертвую воду! Я пока потрясен и не могу полностью перечислить весь список счастья! Могу только начать. Пункт первый: какой я молодец!

— А ты-то здесь при чем? — возмутилась Жаруся, примеряясь, где удобнее клюнуть Кота.

— Как при чем? А кто Катерину нашел?

— Да, и опять не поспоришь… — вздохнул Волк и вытянувшись во всю длину со вздохом облегчения улегся на пол. — Вот лучше бы я себе всё переломал!

— Да ладно тебе! Я вот только не поняла, а куда вы дели младенца? Что-то я его не слышу! — Катерина мгновенно сменила одежду, благодарно кивнув Жарусе, и скрестив ноги, уселась рядом с Волком на пол.

— Отправили Ратко курьером работать. Повез на Сивке Деяна матушке. Будем надеяться, не уронит по дороге. А, можно же посмотреть! — Кот вытащил свое зеркальце из мешочка на шее и велел показать Ратко. Тот как раз свешивался со спины Сивки и передавал неописуемо красивой и совсем молоденькой Всемиле её малыша.

— Глянь, нет, ты глянь, вот оно княжеское воспитание! Даже не вздохнул с облегчением! Даже пот со лба не утёр при Всемиле! Молодец мальчик! С достоинством держится! Кстати, может, наших мальчиков позвать, а то как бы их там не слопали… Варун же!

— Ой, а он с нами? — Катерина тут же поднялась на ноги и пошла к двери, а потом вернулась и крепко обняла и Баюна и Бурого. — Как же я вас всех люблю! — Жаруся прижалась к Катиной щеке и вместе с ней оказалась на заснеженной поляне, где раскатали избушку.

Мальчишки сидели на крыльце и видно было, что замерзли и переволновались. Кони подозрительно косились на Варуна. А тот сидел ровно напротив двери в десяти шагах от крыльца. Увидев Катерину, низко опустил голову.