Седьмая пещера Кумрана - Грэйм Дэвидсон

Один из сочувствующих студентов протянул Рубену запечатанный конверт с его именем.

— Я нашел его на столе, за который сел, опоздав на занятие. Не хотел прерывать лекцию, чтобы отдать вам.

Вернувшись к себе, Рубен открыл конверт. Стандартная гарнитура «Тайме», без подписи и обратного адреса.

В доказательство того, что Донну похитили мы — в первый раз мы связались с вами через ее телефон. В сообщении говорилось: «Меня похитили. Обменяют на манускрипт. Инструкции далее. Ответить не могу». Донна жива и здорова, но скучает по отцу, друзьям и школе. В ваших силах ей помочь. Наше первое требование: в ближайшие двадцать четыре часа достаньте манускрипт и положите его в студенческий рюкзак. Дальнейшие инструкции последуют. На сей раз никакого общения с прессой. Вы только навредите Донне.

Рубен перечитал скупую записку пять раз. Хоть сказали, что Донна жива и здорова — пока. Но доказательств нет — например, фотографии, помимо утренней газеты. Связаться с похитителями тоже нельзя, разве только послать сообщение на телефон Донны, который они выключили.

Что делать? Пробраться ночью в Церковь яркой утренней звезды на озере Таупо и забрать манускрипт? Только этого они и дожидаются. Рубен приведет их прямо к тайнику, там его и ограбят.

Что тогда будет с Донной? Волосы на затылке становились дыбом. И речи быть не может. Нужно знать наверняка, что Донну вернут. Но как это устроить?

Рубен устало побрел домой, ломая голову над дилеммой. Ответный ход так и не родился. Дома он сразу позвонил в полицию, как и обещал в случае контакта с преступниками.

Когда инспектор приехал, Рубен с облегчением узнал, что полицейские не сидели сложа руки и уже наметили схему действий. Инспектор повторил, что они ждали такого поворота событий и отрядили команду в штатском, чтобы проверить записку и поговорить со студентом, который нашел конверт. Затем инспектор посвятил Рубена в план.

Позже вечером Рубен поехал из Веллингтона к деревушке Макара на западном побережье и остановился на выбранном полицией месте, у поля для гольфа. Он то и дело косился на зеркало заднего вида, но ни одной машины на хвосте не заметил. Похитители наверняка умели становиться невидимыми — не хуже полиции, которая следила за тайником с поспешно изготовленным фальшивым свитком в старом портфеле.

Сработает ли план?

Инспектор радостно сообщил Рубену, что сотрудники Новозеландского архива за ночь покрасили и состарили овечью шкуру, а преподаватель с классического факультета Доминион утром нанес греческий текст — отрывки из Евангелия от Марка в стиле первого века. Не в первый раз за день Рубен чувствовал благодарность за внимание и помощь окружающих.

Они устроили искусную ловушку, заявил инспектор. Создавалось впечатление, что Рубен следовал инструкциям похитителей и забирал Q из тайника.

Сердце билось как сумасшедшее, ладони вспотели. Рубен достал портфель со старого сеновала на поле рядом с дорогой. Застыл на месте, прислушиваясь, не собирается ли кто на него прыгнуть. Тихо шелестел ветер, поблизости овцы жевали траву, вдали притормозила машина, сворачивая на главную дорогу, и газанула снова — ничего странного.

Рубен вздохнул свободнее, вернулся к автомобилю, завел мотор и все оглядывался, не едет ли кто-нибудь следом. Нет.

Может, и не надо было прятать фальшивый свиток в укромном месте.

По пути в Келбурн Рубен размышлял, нет ли у бандитов осведомителей в полиции. Во всяком случае, его предупредили только о журналистах. О властях речи не шло.

Похитители много знали и, судя по электронным «жучкам», много умели. Рубен не стал говорить полицейским о «жучках», потому что надеялся на связь с похитителями через Анну, а, кроме того, со скрипом признал он, не хотел сдавать притягательную шпионку и ломать их отношения — по крайней мере, сейчас.

— О черт, черт, черт, — запричитал Рубен, хлопая себя по лбу свободной рукой. Он забыл, что приятели Анны прослушивают его телефон. Они узнали про звонок в полицию и догадались, что его вечерний променад подстроен. Вот почему за ним не последовали.

Дальше полицейские предлагали устроить встречу с похитителями и обменять поддельный манускрипт на Донну. Но что, если бандиты разбираются в древних артефактах и не планируют отпускать Донну, не проверив свиток?

В кино гангстеры обменивали наркотики на деньги в заданном месте в заданное время. Но все равно проверяли, что им подсовывают, вдруг денег не хватает, или товар плохого качества. Конечно, бандиты тоже захотят удостовериться, что Рубен принес им подлинный Q. А зная, что замешана полиция, позаботятся о собственной анонимности. Для Донны это не предвещало ничего хорошего.

Мысли так и роились в голове Рубена, когда он вернулся домой и провел вторую одинокую ночь в страхе за Донну, которую любил так, что и жизнь за нее отдать не жалко — если потребуется.

День сейчас или ночь? Среда или четверг? Время тянулось медленнее, чем сохнет мокрое белье в тени зимой, и Донна прикинула, что все равно ошибется. Наверное, еще среда.

Лампочка в сорок ватт служила ей единственным источником света, если не считать слепящего галогенного фонарика, которым пользовались двое похитителей, когда приносили еду. Случалось это до того нерегулярно, что Донна совершенно потерялась в своей промозглой и мрачной камере.

Она, как могла, помылась, правда, не раздеваясь, чтобы не бегать голой перед похитителями — вдруг они подсматривают в щелку? Одежда воняла застарелым потом и плесенью, которая наполняла комнату. Принять бы душ и переодеться в свежее — сразу бы полегчало, но Донна знала, что надеяться на это бессмысленно.

Она негодовала и тряслась от страха, но четко решила, что не даст себя запугать. Накануне, когда рядом с кроватью ставили горшок и маленький пакет воздушной кукурузы, она попыталась вырвать фонарик.

Ответ последовал быстро и тихо. Донна получила кулаком по правому уху и ботинком по груди, отчего улетела на пол. Понятно без слов. Не рыпайся, ты в нашей власти. Потрясенная и напуганная. Донна успокоила себя тем, что хоть попробовала.

Примерно через несколько часов лампочка погасла. Дверь открылась снова, и луч фонаря уперся Донне в лицо. Она села и закрылась от яркого света рукой. На сей раз явился один. Что происходит? Та, в которой Донна узнала женщину, пришла помочь? Ее собираются пытать? Отрезать палец? Убить? Девушка съежилась.

Фонарик приблизился, и, прежде чем она сообразила, в чем дело, рука в перчатке быстро схватила ее за воротник блузки и рванула. Пуговицы не выдержали, обнажился бюстгальтер. Донна ахнула от ужаса. Не давая ей опомниться, рука протянулась снова и стащила бюстгальтер, открывая грудь.

Инстинкт самосохранения забил в набат.

— Помогите! Насилуют! Помогите! — крикнула Донна изо всех сил.

Рука закрыла ей рот, и Донна впилась в перчатку зубами.