Жажда - Ю Несбе

– Неизвестно. Никто не хочет, чтобы его увидели болтающим с журналистами вроде До о таком деле. Нет, единственный, кого я с ней видел, – это инспектор Виллер. Но погоди, если я не ошибаюсь, он дал ей номер телефона, по которому она может ему звонить. И она ведь говорила ему, где ее найти, в этом спортивном клубе «Гейн».

Микаэль Бельман посмотрел на Трульса с удивленной слабой улыбкой, как у супруга, который после многих лет совместной жизни внезапно узнает, что его половинка умеет петь, принадлежит к дворянскому роду или имеет университетское образование.

– Ты намекаешь, Трульс, что утечка наверняка произошла от человека, работающего здесь без году неделя. – Бельман задумчиво провел по подбородку указательным и средним пальцем. – Естественное предположение, ведь проблема утечек возникла совсем недавно и поэтому… как бы это сказать… не отражает культуру поведения, принятую в полиции Осло в последние годы. Но кто это сделал или кто этого не делал, мы не узнаем, поскольку журналист обязан хранить тайну своего источника.

Трульс рассмеялся своим хрюкающим смехом:

– Прекрасно, Микаэль.

Микаэль кивнул. Он наклонился вперед и, прежде чем Трульс успел среагировать, схватил его за ворот рубашки и притянул к себе:

– Так сколько эта шлюха тебе заплатила, Бивис?

Мехмет плотнее завернулся в халат. Он пялился на экран мобильника и делал вид, что не видит входящих и выходящих из простенькой раздевалки. Билет в баню «Кагалоглу-хамам» не имел ограничений по времени. Но понятно, что, если человек часами сидит в раздевалке и разглядывает других обнаженных мужчин, он рискует стать непопулярным. Поэтому Мехмет через равные промежутки времени выходил в бани – в сухую сауну и в вечно затуманенную парную, в бассейны с разной температурой воды, от горячей до ледяной. Была тому и практическая причина: все помещения были связаны между собой дверьми и гости в принципе могли проскользнуть мимо него, если бы он не перемещался. Но сейчас в раздевалке стало настолько холодно, что он захотел вернуться в тепло. Мехмет посмотрел на часы: четыре. Турецкий татуировщик упоминал, что видел мужчину с вытатуированным лицом демона в бане в первой половине дня, и, вполне вероятно, серийный убийца соблюдает определенные ритуалы.

Харри Холе объяснил, что Мехмет идеально подходит на роль шпиона. Во-первых, он один из всего двоих человек, которые могут узнать Валентина Йертсена в лицо. Во-вторых, он турок и поэтому не будет выделяться среди посетителей бани, куда приходили в основном его земляки. В-третьих, Валентин, по словам Харри, моментально вычислил бы полицейского. Кроме того, у них в отделе по расследованию убийств завелся крот, сливавший информацию «ВГ» и бог знает кому еще. Поэтому Харри с Мехметом были единственными людьми, знавшими об операции. Но Харри пообещал, что с того момента, когда Мехмет сообщит Харри, что видел Валентина, до момента, когда он прибудет на место с вооруженными полицейскими, пройдет не более пятнадцати минут.

С другой стороны, Харри также пообещал Мехмету, что Эйстейн Эйкеланн прекрасно заменит его в «Ревности». Когда этот мужчина зашел в двери, он показался Мехмету похожим на старое пугало, а в его поношенных джинсовых одеждах засел запах застарелого веселья и хиппи. И когда Мехмет спросил его, стоял ли он раньше за стойкой бара, Эйкеланн засунул в рот самокрутку и вздохнул:

– Стоял за стойкой годами, малыш. Стоял на ногах, на четвереньках и лежал. Хотя никогда не бывал с твоей стороны стойки.

Но Эйкеланн был доверенным лицом Харри, так что Мехмету пришлось поверить, что все не полетит в тартарары. Максимум неделя, сказал Харри. А потом он сможет вернуться в свой бар, у которого к тому же появился новый совладелец. Харри низко поклонился, получив ключ от бара на колечке с брелоком – сломанным пластмассовым сердечком, логотипом бара «Ревность», и сказал Мехмету, что им необходимо обсудить музыку. Что есть люди старше тридцати, которые не тащатся от новой музыки, и что на самом деле спасение есть даже для человека, увязшего в болоте «Bad Company»[31]. Одна только мысль об этой дискуссии стоила минимум недельной скуки, подумал Мехмет, пролистывая сетевой выпуск «ВГ», хотя все заголовки он перечитал уже, наверное, раз десять. Он заметил один новый.

«Знаменитые вампиристы в истории». И пока он смотрел на экран и ждал появления текста статьи, случилось нечто странное. В какое-то мгновение Мехмет почувствовал, что не может дышать. Он поднял глаза. Дверь в парные закрылась. Он огляделся. В раздевалке находились те же трое мужчин, что и несколько минут назад. Кто-то вошел и прошел раздевалку насквозь. Мехмет убрал телефон в свой шкафчик, запер его, поднялся и пошел вслед за тем человеком.

Котлы в соседнем помещении тихо гудели. Харри посмотрел на часы. Пять минут пятого. Он отодвинул стул, сложил руки за головой и облокотился о каменную стену. Смит, Бьёрн и Виллер смотрели на него.

– С момента исчезновения Марты Руд прошло шестнадцать часов, – сказал Харри. – Есть ли новости?

– Волосы, – ответил Бьёрн Хольм. – Криминалисты обнаружили волосы у входной двери в «Шрёдере». Кажется, они могут совпасть с волосами Валентина Йертсена, обнаруженными на наручниках. Их отправили на исследование. Наличие волос свидетельствует о том, что там была борьба и что на этот раз он не прибрал за собой. Это, в свою очередь, означает, что там вряд ли пролилась кровь, и мы можем надеяться, что, когда они уезжали оттуда, Марта Руд была жива.

– Хорошо, – произнес Смит. – Существует только одна причина, по которой она может оказаться живой: он держит ее как корову.

– Корову? – спросил Виллер.

В Котельной стало тихо. Лицо Харри исказилось гримасой.

– То есть он… доит ее?

– Телу необходимы сутки, чтобы воспроизвести один процент красных кровяных телец, – сказал Смит. – В лучшем случае она может какое-то время утолять его жажду крови. В худшем случае это означает, что он в еще большей степени увлечен восстановлением власти и контроля. И что он снова придет за теми, кто его унизил. То есть за тобой или твоими людьми, Харри.

– У моей жены круглосуточная полицейская охрана, и я оставил сообщение на автоответчике сына о том, что он должен проявлять осторожность.

– Значит, он может покушаться и на мужчин? – спросил Виллер.

– Безусловно, – ответил Смит.

Харри ощутил вибрацию в кармане брюк. Он вынул телефон:

– Да?

– Это Эйстейн. Как делают дайкири? У меня здесь трудный клиент, а Мехмет не отвечает.

– А я откуда знаю? А сам клиент не знает?

– Нет.

– Это что-то с ромом и лаймом. «Гугл», слыхал о таком?

– Да, я же не идиот. Это в Интернете, правильно?

– Попробуй, тебе может понравиться. Я заканчиваю разговор. – Харри положил трубку. – Простите. Что-нибудь еще?