Гринвуд - Макс Корбин

– Что за штука?

– Зелье ночного видения.

– Ты же и так ночью видишь.

– Не так, как ты. Мне для этого приходится определенное заклинание применять. Не хочу нарываться. Зелье – оно надежней.

– Дуги, пойдешь?

– Нет, Лиам, Дуги останется в каюте. Не стоит привлекать внимание, – сказал Финли. – А ты можешь пройтись по прогулочной палубе. И не влезай в истории! – Он капнул в правый глаз зелья и тут же зажмурил. – Как я устал… – Финли откупорил бутылку виски и плеснул на костюм. – Ну, я пше-ол. – Он взялся за ручку каюты.

– А другой глаз?

– Меня тогда свет ослеплять будет. Все.

Заплетающейся походкой Финли покинул каюту. Посмотрел правым глазом в дно темного коридорчика между рядом дверей кают и бортиком, а потом левым на освещенную палубу. Никого. Финли подошел к бортику и незаметно слил две третьих содержимого бутылки в море. Ну, теперь не докопаются. Месячный брат предпочел темноту и, шаркая ногами, направился в самое ее сердце. К несчастью, посол со всеми своими связями так и не смог сказать, где именно на корабле находится зелье. Финли прошелся по всем запертым дверям, по всем входам на нижние палубы – заперто. Злой и вонючий, вернулся в каюту.

– Эт, черт подери, просто невозможно! – раздосадованно заявил он.

– Для тебя, Финли, не для меня, – возразил Лиам.

– Я тебя туда не пущу.

– Куда?

– В трюм.

– Груз не в трюме.

– Откуда ты…

– Все по порядку. Смотри, у нас шестнадцать пассажирских кают, но все в задней части корабля. Машинное отделение и каюты экипажа перед нами, а также освещенная носовая палуба. Трюм открывается как раз на ней.

– Откуда узнал?

– Поднялся на прогулочную палубу, походил, поспрашивал.

– Кого? Они же все ализонийцы?

– Да, но второй помощник сносно говорит по-бримийски. Сзади только технические люки и кладовки с барахлом. Зря прошлялся.

– А о зелье откуда узнал?

– Это самое интересное. Я видел алхимиков.

– Уверен?

– Ну, пассажиров мы видели. Согласись, люди не бедные. Я бы даже сказал, расфуфыренные. А это – двое пожилых мужчин. Одеты скромно и появились, когда палуба уже была безлюдной. Помощник назвал их членами экипажа.

– Почему думаешь, что он соврал?

– На них не было формы – раз, а во-вторых, вряд ли члены экипажа будут так беззаботно шляться по палубе на виду у помощника капитана.

– И все?

– От них воняло почти так же, как и от профессора.

– Вот с этого следовало бы начать. Продолжай, только давай конкретно, не заставляй меня восхищаться твоим гением.

– Конкретно? Ализонийского я не знаю, но «карга» звучит как обычное «карго». Это словечко я и уловил в разговоре, когда один спустился на жилую палубу. Так что третья каюта по левому борту.

– Уверен, он зелье проверял?

– Какой еще может быть груз, чтобы его проверяли?

– Значит, у тебя одни догадки?

– Признаю, не все гладко в моей теории, из-за проклятой машины я не смог услышать, что делалось в каюте, да и тяжело это еще для меня.

– Идиот! Рабы могли учуять твою магию!

– Погоди, мы же сверялись с досье Ульдерико. Эти слышат только боевую элементную…

– Нельзя слепо верить любым досье. Я говорил – только в крайнем случае использовать?

– Говорил.

– Еще раз такое выкинешь, выпорю… Никто не заподозрил?

– Там, кроме меня и помощника, никого не было. Ну и тот страшный дед.

А дед тем временем подозвал зевавшего стюарда и попросил помочь спуститься с прогулочной палубы. Каблуком нерабочей ноги он уже успел исцарапать ее вдоль и поперек. Скорее всего, придется красить, но при этом моряк оставался самой любезностью. А что? Невзирая на запрет капитана, серебряная монета перекочевала-таки в его карман, а будет любезен – дед наверняка еще даст.

Едва дед со стюардом скрылись на лестнице, с капитанской рубки спланировал ворон. Важно прошелся по палубе, осмотрелся и принялся долбить клювом одну из царапин, оставленных каблуком.

– Ну вот, – расстроился Финли после долгого перебирания своих склянок. – Ни хрена не выйдет.

– Это почему?

– Не хватает парочки редких трав, а без них настойку не приготовить.

– Какую хоть?

– Такую, чтобы можно было сквозь стены смотреть.

– А ты не усложняешь?

– Предлагаешь просто ворваться туда с клинками наголо и посечь рабов?

– Погоди, ты ведь по-ализонски говоришь?

– Нет, только по-рукийски.

– Хреново. Может, мы их усыпим?

– В том-то и дело, если там один раб, есть шанс сделать это незаметно.

– Но их там должно быть трое.

– Они могут и не жить в каюте с грузом. Могут просто дежурить.

– Проклятье!

Финли саданул кулаком по столу так, что бедный аж заскрипел.

– Еда? Нужно же рабам что-то есть.

– Только внимание привлечем. Представляешь, что будет, если они начнут засыпать на глазах друг у друга.

– А из запасов алхимиков ничего использовать не сможешь?

– Хм, из стандартного набора порошков и минералов только бомбу могу создать.

– Как те, что ты в Окенхолте бросал?

– Нет, те тоже из трав.

– Из трав можно и такое сотворить?

– Из трав можно сотворить что угодно.

– Так, может, взорвем их к чертовой матери?

– Нам еще тринадцать дней плыть.

– А может, воспользуетесь помощью одного знакомого фэйри? – спросил Дуги.

– Нет.

– Да ладно, я уже устал быть котом. Еще немного, и за мышами гоняться начну.

– Вчера ты вроде с хвостом играл… – усмехнулся Лиам.

– Неправда! – ощетинился Дуги.

– Не ведись, – сказал Финли. – Так, Лиам, пойди на кухню и закажи завтрак в номер. Побольше выпивки, мне пора похмеляться.

– Может я тоже в пьяницу поиграю? – решил поддеть Лиам.

– Как хочешь, – невозмутимо ответил Финли. – Стоп! Дуги, ты еще хочешь помочь?

– Допустим…

– У тебя в кошачьем теле слух не хуже чем у Лиама, правильно?

– Наверное, даже лучше.

– Так-так-так. Но в отличие от него ты умеешь концентрироваться на отдельных звуках, отсеивать шум.