Бумажный тигр - Патриция Райс

Заметив человека, забивавшего досками входную дверь, Джорджина остановилась как вкопанная. Поначалу ей показалось, что Дэниел вызвал плотника, чтобы тот кое-что подремонтировал после ночной стрельбы. Да и вчерашних гостей пришлось отпугнуть столь необычным способом… Утром из окна несло такой вонью, что завтракавшую Джорджину едва не стошнило. Дэниел пообещал, что к вечеру там уже ничего не будет. Может, он и вызвал этого человека специально для того, чтобы тот убрал?..

Но он ничего не убирал, а прибивал доску поперек входной двери!

— Постойте, что вы делаете? — воскликнула ошарашенная Джорджина, приближаясь.

Человек в насмешливом приветствии приподнял картуз, сплюнул себе под ноги табачную жвачку и снова принялся стучать молотком.

Это здание забраковали. Хозяин признал его непригодным для жилья, и оно подлежит сносу.

Джорджина замерла, как статуя. Ее охватила паника. Взгляд остановился на доске поперек двери, за которой, возможно, находился Дэниел. Что за бред? Этого не может быть! Там все их вещи. Это их дом.

Услышав изнутри лай Макса, она очнулась. Отняв у человека молоток, она решительно стала отрывать доску.

Там моя собака. Вы не можете заколотить дом, где есть живое существо.

Тому ничего другого не оставалось, как отойти в сторонку и наблюдать за тем, как Джорджина отрывает доску, которую он только что приладил. Зрелище было, что и говорить, забавное. Ему никогда прежде не приходилось видеть, как леди в шелках и с красивой прической машет молотком. Но он не стал ей препятствовать. В конце концов, про собаку его никто не предупреждал. Можно и подождать. Заложив за щеку новую плитку табака, он лениво переминался с ноги на ногу.

Джорджине наконец удалось отодрать доску, она распахнула дверь и переступила порог. Быстро взбежав по лестнице и влетев в кабинет, она первым делом обнаружила, что в нем не горит свет. Из полумрака к ней выскочил Макс и полез вылизывать щеки. Дэниела нигде не было видно. Забыв про страх, Джорджина надела на Макса поводок и приказала ему сидеть и ждать ее, а сама отправилась по комнатам собирать вещи.

Взяв дорожную сумку и покидав туда свою одежду и несколько рубашек Дэниела, она пошла в типографию, где стоял его запертый сундук. Вспомнив о молотке, Джорджина, не долго думая, сбила с сундука замок и подняла крышку. Золото в таком ненадежном месте Дэниел, конечно, хранить не стал бы, но оружие было там, и Джорджина решила его забрать.

Пожелтевшие рукописи она отодвинула в сторону. «Надеюсь, эти книги уже напечатаны, потому что я все равно не смогу их никуда дотащить». Она вынула из сундука портупею с двумя револьверами. Винтовки не было. Как и Дэниела. Плохой признак.

Бросив портупею и револьверы в сумку, Джорджина в последний раз оглянулась вокруг, проверяя, все ли она взяла из того, что могла унести на себе. В полумраке высилась махина типографского станка. Не может быть, чтобы Дэниел махнул на него рукой. Он как-нибудь проберется сюда позже и спасет станок. Джорджина не сомневалась в этом.

Спустившись по лестнице с сумкой и Максом, она вышла на улицу.

Кто забраковал этот дом? — требовательно спросила она у рабочего.

Тот пожал плечами и забрал у нее из рук молоток.

Мэр, наверно. Мне лично приказал мой босс, вот я и забиваю, — сказал он и опасливо попятился от глухо заворчавшего Макса.

Джорджина вдруг очаровательно улыбнулась:

— Не думаю, что вам стоит попусту терять время. Завтра этих досок все равно не будет. Я с мэром в очень хороших дружеских отношениях.

— Это я уже слышал, — хмыкнул тот и вернулся к своей работе.

Обидчиво нахмурившись, Джорджина зашагала прочь. Она знала, что не может в таком виде появиться у мэра дома. С сумкой и Максом. Необходимо было срочно узнать, где Дэниел. Не говоря уже о том, что она испытывала адский голод и хотела знать, где они с мужем сегодня будут спать.

Прошлой ночью выспаться не удалось. Какое там! Вспомнив о том, чем они с Дэниелом занимались почти до рассвета, она покраснела до корней волос. У нее болело внизу живота, но, видит бог, Джорджина готова была все отдать, чтобы поскорее снова испытать эту боль! Если это и есть настоящая семейная жизнь, то остается только искренне пожалеть о том, что она начала ее так поздно. Даже сейчас, когда она размышляла о том, где они будут сегодня ночевать, мысли ее были вовсе не о том, чтобы выспаться. Ей очень хотелось снова оказаться в объятиях Дэниела, и она всерьез опасалась, что может лишиться на какое-то время этого блаженства в связи с происшедшими событиями.

Увы, Джорджина не знала, где его искать. В те минуты, когда она нуждалась в нем, он неизменно оказывался рядом. И ей было непривычно и неуютно бродить сейчас по городу одной, без него. Ощущение было такое, словно она потеряла частичку самой себя. Притом лучшую.

Джорджина понимала, что нет смысла просто брести куда глаза глядят и жалеть себя. Надо было предпринять что-то конкретное, и, взяв себя в руки, она решила идти к Харрисонам.

Однако, вступив на улицу, где они жили, Джорджина пожалела, что пришла сюда. Узкая грязная улочка была запружена сердитыми молодыми людьми, кричащими женщинами и плачущими детьми. При приближении Джорджины на нее стали оборачиваться. Вскоре она услышала брошенные в ее сторону проклятия.

Свирепо залаявший Макс оттеснил от своей хозяйки самых горячих из собравшихся. Над головой у Джорджины пролетел камень.

Спустя минуту она уже поняла, отчего здесь собрались все эти люди и кто их так разозлил. Джорджина только что на своем опыте узнала, что такое выселение, и поэтому ей стало страшно. Дэниел выпустил новый номер своей газеты, несмотря на угрозы, ночную стрельбу и прочие малоприятные вещи. Газета вышла, и его врагу захотелось выместить свою ярость на других людях. На тех, кто не может за себя постоять. А Харрисоны и так уже находились в черном списке и не имели возможности встречать своих обидчиков с оружием в руках.

С помощью Макса Джорджина пробилась сквозь толпу к жалкой лачуге и поняла, что случилось именно то, что она предполагала. Дженис стояла перед своим домом, держа на руках хныкающую Бетси, а Дуглас тем временем прыгал на столе, который вытащили на улицу, и ругался на чем свет стоит. Тем временем какие-то люди спокойно продолжали выбрасывать из дома вещи.

Джорджина облегченно вздохнула, заметив высокую фигуру Дэниела. Он стоял с тачкой и грузил в нее то, что было полегче. За ним виднелась телега, запряженная пони, куда ставили мебель. Джорджине удалось пробиться сквозь толпу поближе, и в этот момент ей в голову пришла сумасшедшая мысль.

Дэниел тем временем заметил ее. По лицу его струились ручьи пота. Рубаха с раскрытым воротом липла к телу. Джорджина увидела бессильную ярость в его глазах, но в ответ лишь улыбнулась, что весьма его удивило.

Швырнув дорожную сумку на ближайшую телегу и отослав Макса к Дугласу, Джорджина приблизилась к Дженис и Бетси. На лице ее было написано спокойствие, хотя подобное выражение давалось ей с трудом. Люди, выбрасывавшие из дома вещи, усмехнулись, завидев ее, но Джорджина не обратила на них внимания. Когда Дженис увидела ее, глаза ее подозрительно сощурились, а Одри вообще отвернулась. Только старуха, их бабка, встретила Джорджину как всегда приветливо.