Судьи и заговорщики: Из истории политических процессов на Западе - Ефим Борисович Черняк

По мнению Эйзеншимла и его последователей, Стентон опасался, что Линкольн предоставит побежденным южным штатам право посылать своих представителей в конгресс, что республиканская партия потеряет власть и гражданская война окажется напрасной. А без Линкольна, считал Стентон, он будет править руками Джонсона, который тогда еще числился радикалом и, кто знает, может быть, был соучастником заговора. Как известно, события развивались по-иному: Эндрю Джонсон порвал с радикалами, но вплоть до 1868 г. не осмеливался дать отставку Стентону, хотя тот заведомо был врагом политического курса нового президента (это, считает Эйзен-шимл, свидетельствует о том, что Джонсон боялся разоблачений, которые мог сделать Стентон).

Существовали ли какие-либо дополнительные данные, побуждавшие власти и после отставки Стентона прятать концы в воду? Безусловно, да, отвечают сторонники Эйзеншимла. Ведь на президентском кресле долгие годы сменяли друг друга северные генералы, отличившиеся в гражданской войне (Грант, Хейс, Гарфилд), и поддержание престижа военного министра имело особо большое значение для их политической карьеры. Выявление же факта, что военное ведомство спасло от возмездия главных виновников смерти президента, было бы для этих генералов непоправимым ударом.

Новейшие исследования развеяли, как уже сказано, многое из того, что было написано панегиристами Стентона. Теперь перед нами со страниц книг нередко предстает вероломный, беспощадный, не брезговавший любыми средствами честолюбец, умевший ловко подставлять подножку сопернику и вряд ли испытывавший привязанность к Линкольну, хотя внешне он и старался это демонстрировать. Это была натура властная, не терпевшая возражений. В то же время нельзя забывать и о том, что каждая из собранных против него косвенных улик допускает, как мы убедились, двоякое толкование. Кроме’ того, можно полагать, что в первые часы после убийства Линкольна он действовал как бы в горячке, взволнованный ответственностью, ежеминутно ожидая пули, которая уже сразила президента и, как тогда думали, государственного секретаря. Не этим ли объясняются некоторые промахи Стентона, выдаваемые Эйзен-шимлом и его последователями за свидетельство того, что военный министр был главой заговора против Линкольна.

Итак, немалое число улик, допускающих различную интерпретацию. Множество гипотез — и ни одного неоспоримого доказательства[389]. Не удивительно, что версия Эйзеншимла отвергалась и отвергается большинством американских историков. Оспариваются и некоторые факты, приведенные в работе Эйзеншимла. Новейшие исследования показали, что разногласия между Линкольном и радикальными республиканцами были не столь «значительными, как это казалось ранее, что, следовательно, у Стентона не было политических причин для организации заговора. Перерыв в работе телеграфа вечером 14 апреля касался только коммерческих линий. Военный телеграф, видимо, работал без перебоев. Хотя Паркер ушел со своего поста, чтобы посмотреть спектакль, он, надо предполагать, все равно пропустил бы Бута в правительственную ложу, зная благосклонное отношение президента к актерам. Многое в поведении Стентона можно объяснить и тем, что он старался скрыть от публики наличие двух заговоров Бута: первого, ставившего целью лишь похищение президента, и второго — убийство Линкольна. Военный министр опасался, что обвиняемые будут ссылаться на участие лишь в первом заговоре и смогут таким образом избежать смертного приговора и т. д.[390] Таков был обескураживающий результат предпринимавшихся в течение более чем 90 лет попыток пролить дополнительный свет на преступление в театре Форда. И лишь незадолго до столетия со дня убийства Линкольна появились новые факты. На этот раз, казалось, самые настоящие доказательства, «из первых рук».

…Однажды химик по специальности и историк-любитель Э. Нефф из Нью-Джерси зашел в букинистический магазин в Филадельфии и приобрел за полдоллара переплетенный томик — номера журнала «Colburn’s United Services Magazine» за вторую половину 1864 г. Через несколько месяцев этот случайно купленный журнальный комплект послужил основанием для совершенно неожиданного доказательства, что Стентон был организатором убийства Линкольна, а Лафайет Бейкер отравлен по приказу того же военного министра с целью сохранения тайны заговора.

Как же было сделано это открытие? Перелистывая как-то эти старые журналы, Нефф заметил значительное число цифр и букв, написанных карандашом слева на полях. С помощью специалиста по кодам Нефф сумел выяснить, что эти записи являются двумя зашифрованными посланиями. Шифр оказался довольно сложным и, главное, меняющимся от страницы к странице. Первое послание на стр. 181, 183, 185–211 и датированное 2 мая 1868 г. гласит: «За мной постоянно следят. Они профессионалы. Мне не удастся их обмануть. В новом Риме жили-были трое — Иуда, Брут и шпион. Каждый считал, что станет королем, когда Авраам умрет. Один не доверял другому. Но (так) они приближались к тому дню, ожидая решающего момента, когда с пистолетом в руке один из сыновей Брута сможет проскользнуть за спину этого обреченного человека, всадить пулю ему в голову и отбросить его неуклюжее тело прочь. Когда павший лежал, умирая, прибыл Иуда со знаками почтения тому, кого он ненавидел; и когда наконец он увидел его умирающим, то сказал: «Ныне он принадлежит истории, а нация ныне принадлежит мне». Но, увы, судьба решила так, что Иуда постепенно впал в немилость, а вместе с ним и Брут был низвергнут. Однако если кто-либо захочет узнать, что произошло со шпионом, я могу уверенно сообщить Вам, что это был я». Это все подписано: «Лафайет К. Бейкер».

Второе послание, содержащееся на страницах 106–120, 126, 127 и 245, было зашифровано значительно проще первого: просто под нужными буквами печатного текста расставлены точки: «10 апреля шестьдесят пятого я впервые узнал, что план осуществляется. Экерт[391]устанавливает все связи, дело будет сделано четырнадцатого. Я не знал имени убийцы, но мне была известна большая часть всего остального, когда я заговорил с Э. С. об этом. Он одновременно выразил удивление и недоверие. Потом он сказал: «Вы тоже участвуете в этом. Подождем и посмотрим, что выйдет из этого, и тогда мы будем лучше знать, как нам следует поступить в данном случае». Я скоро обнаружил, что он подразумевает под тем, что я являюсь участником этого дела, когда на следующий день мне показали документ, который я знал, являлся подделкой, но хорошей подделкой. Из него явствовало, что мне поручено руководство заговором с целью похищения президента с вице-президентом в качестве подстрекателя. Так я превратился в соучастника дела, хотя не имел такого намерения». (Последнюю часть фразы можно расшифровать и по-иному: «Из него явствовало, что мне поручено руководство заговором с целью похищения президента с вице-президентом. В качестве подстрекателя я превратился в соучастника дела, хотя не имел такого намерения». Это менее вероятная расшифровка, в ней меньше смысла.)

Далее в послании указывалось: «Тринадцатого он узнал, что президент отдал приказ об открытии сессии законодательного собрания штата Вирджиния для решения вопроса о