Семь отмычек Всевластия - Антон Краснов

Но Батый дернул себя за косичку и рявкнул:

— Балды! (Хватит!) Оставь эту дурацкую лесть! Ты думаешь, что твой сговор за моей спиной пройдет тебе просто так? Не-э-эт!! Ступай сейчас же на поле и принеси мне головы этих пришлецов, иначе я увижу, как твоя отрубленная голова лижет пыль у ног моих!

Ковалев побледнел. Хан был не Жванецкий и шутить не любил. Потому Ковалев стиснул зубы и вышел на поле под восторженные вопли татаро-монгольского воинства:

— Да славится Аймак-багатур!

— Хвала Укротителю!!

— Сартак и Аймак — вперед, во славу Орды!

— Ничихабай! Дарубай! Мухудаджу!

— Монго-о-о-ол, нужен го-о-о-ол!!

— «Сартак» — народная команда!!!

— Хей-хей, Аймак-багатур, гол забей!!

Помертвевший Колян вышел на поле вместо выбывшего из строя защитника. Последнего водрузили натравку рядом с полем, где он продолжил глупо и бессмысленно улыбаться, а потом завел какую-то дурацкую песенку о любви благородного монгольского юноши к своей кобыле.

У команды «Дионнамо» тоже произошла замена. Вместо выбывшей из строя лошадки в игру вступил… козел Тангриснир. Рогатого подопечного Эллера даже не стали гримировать под лошадь. На него просто надели попону «дионнамовских» цветов, а на голову напялили огромный шлем, чтобы он не изувечил кого своими ужасными рогами.

— Ну что, Колян? — вполголоса сказал Ковалеву Женя Афанасьев, подойдя к нему вплотную. — Трус не играет… в футбол?

— ТРУП не играет в футбол, — не самым оптимистическим тоном доправил Аймак-багатур. — Не знаю, что тебе и сказать, Женек. Придется играть против вас. Я должен выиграть, потому что Батый, узкоглазая скотина, кажется, решил меня под нож пустить. Тещу он уже казнил, что ему стоит еще и зятя казнить? Так что играть буду всерьез.

— Но если мы не выиграем… нас казнят? — спросил подошедший Пелисье.

— Это если…

Колян не успел ответить. Протрубил в рог главный судья Колынэ-тушимэл, кружащийся над полем на Горыныче. Матч возобновился. И не успела истечь минута, как Колян Ковалев на пару с громоздким, но удивительно быстрым монголом, похожим на непомерно разжиревшего бразильского суперфорварда Рональдо, организовали пятый гол в ворота «Дионнамо». Монгол проломил своей тушей оборонительные ряды святорусской команды, брюхом отпасовал Коляну, которыйв затяжном прыжке — головой — переправил мяч в ворота. «Трибуны» взорвались. 5:3!!!

Ковалев сдержал обещание: он играл всерьез. Афанасьев и Эллер, уже заклейменные «желтыми карточками», свирепо переглянулись. Заскрипели зубами. Боль подхлестывала. Оскорбительные выкрики из татаро-монгольского сборища, окружившего поле, бесили. Насколько расслышал Женя, их сравнивали с отдельными органами у лошадей, свиней и овец. Причем не с ушами.

Команда «Дионнамо» начала с центра поля. Пелисье отпасовал Вавиле Андреичу, и тот ворвался на коне в штрафную. Вездесущий монгол, похожий на Рональдо, ввинтился под коня и остановил его. Силой инерции Вавилу Андреича вырвало из седла и, развернув в воздухе, шмякнуло оземь. Сверху упал сбитый с ног вратарь «Сартака». «Рональдо» тоже не устоял на ногах и упал. В мешанину из тел ввинтились набежавшие Аймак-багатур и Эллер. Взвилась пыль. Кто-то оглушительно чихнул, потом на все поле разнеслась витиеватая брань, которую мало кто понял, потому что она была на самом что ни на есть русском языке.

Мяч лежал на линии ворот, и хватило бы одного касания, чтобы вкатить его туда. Эллеру удалось чудовищным усилием вырвать из-под переплетшихся тел голову и бороду, перепачкавшуюся в земле.

— Тангрисниррррр!! — заорал он. — Взять!

Молодецким поскоком козел поравнялся с кучей малой и, оттолкнув одного из коней, предстал перед хозяином.

— Взять!! — прохрипел Эллер, вытягивая шею, и его борода указала точно на черный каучуковый шар, лежавший на линии опустевших ворот. На помощь уже бежали защитники монголов… И вдруг Тангриснир вонзил зубы в мяч и внес его в ворота, а уже там, за ленточкой, выдрал из мяча здоровенный кус и, не жуя, проглотил.

Затрубил рог главного судьи. Тотчас же возникли прения по поводу того, стоит ли засчитывать этот гол. Сартак и вся его команда, за исключением Коляна Ковалева, кричали, что гол ни в коем случае засчитывать нельзя. «Дионнамовцы» решительно возражали.

— В правилах сей игры, — орал во всю свою глотку Эллер, — писано, что мяч в ворота может быть занесен любой частью тела, кроме рук! Зубы — не руки! Взятие футбольных врат засчитать требую!

— Проклятые монголы! — вторил ему Афанасьев. — Гол чистый, и не надо делать из Тангриснира козла отпущения!

Буянили в команде «Дионнамо» и русичи — воевода Вавила и фланговый хавбек, дружинник Гринька. На трибунах возникли потасовки. Впрочем, хан Батый и судья Колынэ-тушимэл быстро установили порядок. Первый приказал обезглавить несколько особо отличившихся хулиганов, второй принял соломоново решение: гол засчитал, а его автору, козлу Тангрисниру, вынес предупреждение за порчу спортивного инвентаря. Наполовину съеденный мяч унесли, заменив его новым.

Помимо Тангриснира, «желтые карточки» получили двое монголов — за неспортивное поведение, и воевода Вавила Андреич — за пререкания с арбитром. Тут же наказание привели в исполнение. Тангриснира последним наградили «горчичником», отчего он подпрыгнул метра на полтора и заревел так, что заглушил рог главного судьи.

Зря животную обидели. Зря. Уж кто-кто, а игрок золотоордынской команды Колян Ковалев хорошо знал, что с Тангрисниром шутки плохи…

При счете 5:4 в пользу «Сартака» монголы начали с центра поля.

3

— Пасуй! — прохрипел Афанасьев пересохшими губами. Матч подходил к концу. По чести сказать, Афанасьев, Пелисье, воевода Вавила и Гринька к исходу баталии были совершенно измочалены. Если бы не Эллер, Поджо и Тангриснир, команда «Дионнамо» давно проиграла бы. Монголы оказались фантастически подготовленными в плане выносливости. Одна из их лошадей уже пала загнанной, а ни один из золотоордынцев не проявлял особой усталости. У «дионнамовцев» тоже осталась только одна лошадь, которую использовал в основном Вавила. Ему удалось сделать хет-трик, но, забив третий гол, воевода выдохся. Его действия потеряли остроту.

— Пасуй, воевода! — сипел ему Афанасьев, тащась по полю.

Женя чувствовал себя так, словно его запустили в бетономешалку вместе со щебнем и цементной смесью и хорошенько провернули. Болела каждая клеточка тела. Боль в прижженном плече как-то ослабла на фоне общего изнурения организма. Капитан соперников Сартак тоже выглядел жалко. С его лица стекала кровь, он волочил на бегу левую ногу, а правую руку держал согнутой в локте. Игра несколько убавила в темпе, но нисколько не ослабла ожесточенность, с которой соперники бились за каждый мяч. Их подгонял вой «трибун», почуявших развязку. Счет изменялся, как на качелях — 6:4, 6:5, 6:6, 6:7 (прекрасный спурт команды «Дионнамо», гол Вавилы и два гола Эллера!), 7:7,8:7, 8:8. Последние голы у команд забили соответственно Аймак-багатур с прекрасного паса монгольского «Рональдо» (ему размазали и без того широкий нос по всему лицу) и — козел Тангриснир по уже наезженной схеме!! Он схватил мяч зубами, пронизал оборону соперника, как нож нижет масло, а потом бросил каучуковый шар перед собой и как следует наподдал копытом!!! Ей-богу, в этой прожорливой скотине тлело что-то разумное. По крайней мере, мало кто из козлиного рода способен забить два гола и отдать к тому же две точные передачи!