Верность виконтессы. На службе Ее Величества - Софи Нордье

- В кресле, - отозвался вконец заинтригованный Габриэль и, устроившись на бархатной подушке сиденья, откинулся на полукруглую невысокую спинку. - Надеюсь, мне не надо представляться?

- Не надо, господин виконт, - засмеялся Малик, - мы знали, кого приглашаем в гости.

Арабы расположились среди горы подушек на невысоком постаменте, застланном коврами. Габриэля отделяло от них пять-шесть туазов, но благодаря сводчатому потолку, который поддерживали высокие колонны, и обилию мрамора даже шепот был хорошо различим в каждом уголке церемонного зала. Резные ставни, напоминавшие тончайшее кружево, были настежь распахнуты, и через огромные арочные окна, расположенные вдоль одной стены, помещение заливал дневной свет. Поэтому собеседники отлично, до мельчайших нюансов видели мимику друг друга. Габриэль скользнул взглядом по залу: никакой мебели, лишь в замысловатых нишах красовались огромные китайские вазы, да стены покрывали сложные узоры, в которых доминировал золотой и красный цвета. Роскошно и очень торжественно.

Вошедший слуга установил перед гостем маленький столик, сервированный фруктами и чашей с шербетом.

- Угощайтесь, - гостеприимно предложил Малик.

- Благодарю, пока ждал - напился от души этого вкусного напитка.

- Еще раз прошу прощения за столь грубое нарушение правил приличия.

Габриэль кивнул. Его уже начало утомлять это расшаркивание, и он с нетерпением смотрел на арабов. Малику, очевидно, описали характер гостя, потому что, заметив раздражение Габриэля, он тут же сменил тон. На деловой.

- Сам не люблю долгих вступлений, потому начну с просьбы, ради которой мы вас сюда и пригласили. Я являюсь главой, - он сделал паузу, подбирая слово, - назовем это союзом, куда входят богатейшие купцы и землевладельцы от Алеппо и до Газы. И от имени этого союза прошу вашей помощи.

- Моей? Помощи в чем? - От удивления Габриэль даже немного подался вперед.

- Взамен мы отдадим вам христианскую реликвию - Крест, который наш великий султан Салах-ад-Дин захватил в битве при Хаттине, - уклонился от прямого ответа Малик.

- Почему вы решили, что Крест меня интересует?

- Он интересует всех христиан. А мне докладывали, что по поручению своего короля вы скупаете здесь всякие реликвии. Думаю, Крест будет не лишним в вашей коллекции.

- Только поэтому? - в лоб спросил Габриэль.

Глаза Малика удивленно расширились, и стало понятно: он ничего не знает об их изначальном интересе к Животворящему Кресту. Уверившись в том, что ниточка предательства не тянется из Парижа, Габриэль свободнее устроился в кресле и сказал:

- Хорошо, я внимательно слушаю ваше предложение.

- Вы, наверное, слышали о моем долгом отсутствии? - Виконт кивнул, и Малик продолжил: - Я много лет провел в Кантоне[91]. Заключенная сделка заставила меня надолго там задержаться, зато я вернулся с богатым караваном. Однако не буду утомлять вас подробностями своих давних приключений - они к делу не относятся. К нашему разговору имеет отношение лишь то, как я возвращался оттуда. А возвращался я из Кантона через Северный Китай и земли монголов.

- Через Тартарию?[92]

- Да. Мы - цивилизованные народы - называем их тартарами, хотя сами себя они именуют монголами. Вы наверняка слышали о завоеваниях грозного Чингисхана?

- Конечно слышал, - кивнул Габриэль.

- Не сомневался. Так вот, я видел Чингисхана! А с его наследником Угэдэем[93] - теперь он правит обширнейшими землями своего отца - не раз беседовал. И могу сказать с уверенностью: планы его завоеваний простираются гораздо дальше, нежели планы самого Чингисхана.

Габриэль был окончательно сбит с толку. Он решительно не понимал, при чем тут он и дела, которые творятся на другом конце света. Но запасся терпением, вознамерившись выслушать собеседника до конца.

Малик между тем продолжал:

- Если бы Угэдэй содержал меня как пленника, могло бы показаться, что я смертельно обиделся и, решив отомстить, создал этот союз. Но нет! Ко мне относились как к почетному, уважаемому гостю.

Меня поселили в огромной белой юрте, каждую ночь приводили по красавице, я ел и пил из золотой посуды. За три прожитых там месяца меня ни в чем не ограничивали, я свободно передвигался по их Орде[94] и беседовал с кем пожелаю. Мне нравилось подолгу разговаривать с простыми воинами-монголами. Их вера в свое особое предназначение непоколебима. Если командиры построят дорогу на Луну и отдадут приказ, то они, не раздумывая, завоюют и ее. Эти степные кочевники очень напомнили мне нас, арабов. Когда-то давно, шесть столетий назад, мы, гордые всадники дикой Аравии, всего за несколько десятилетий покорили почти весь известный тогда мир. Под копыта наших лошадей легко, словно степные стебельки, ложились древние государства и города. Под знаменем ислама оказались просторы, которые можно объехать лишь за многие месяцы. Затем мы разжирели, обзавелись дворцами, огромными городами, роскошными гаремами, плодоносными садами и разучились воевать. Сейчас мы предпочитаем торговать и договариваться. Но со степными кочевниками не договориться! Они еще не умеют торговать, а роскошным дворцам предпочитают вольный ветер в ушах, изысканным яствам на золотой посуде - кусок вяленого мяса, вытащенный на скаку из-под седла, отчего мясо нестерпимо воняет конским потом.

Малик перевел дух и сделал большой глоток кумыса.

- Восхитительный напиток. На востоке еле раздобыл рецепт: кочевники держат в строгой тайне способ его приготовления. Хотите попробовать?

- Из чего изготовлен этот напиток?

- Это перебродившее кобылье молоко, - объяснил Малик.

У Габриэля брезгливо дрогнули губы, но он тут же спохватился и изобразил любезную улыбку:

- Благодарю. Мне не хочется пить.

Малик, очевидно, успел заметить его брезгливость, ухмыльнулся, но больше не настаивал. Хозяин сделал еще глоток, обдумывая следующие фразы:

- Благодарю, что почтительно слушаете мой рассказ, я уже подхожу к сути. Тартары скоро будут здесь, у стен наших и ваших, уважаемый виконт, домов. По вашей улыбке я догадываюсь, что вы хотите сказать: дескать, лично мой дом находится далеко во Франции.

Это нам с вами подобные расстояния представляются огромными. Для ураганной же скорости диких степняков такие пространства - сущий пустяк. Чингисхану не составило особого труда за два десятилетия дойти до славянских земель. Вы образованный человек, знакомы с географией, поэтому понимаете, о каких просторах идет речь.