Канализация, Газ & Электричество - Мэтт Рафф

— Это что?

— Наш Электрогость, — сказала Джоан. — Гарри Гант, познакомьтесь с писательницей-философом Айн Рэнд.

— Круто! — Гант нагнулся и постучал пальцем по стеклу: так обычно привлекают внимание золотой рыбки. — Эй вы там, привет!

— Вы там тоже привет, — ответила Айн, густо покраснев. — Мистер Гант, позвольте сказать, что я нахожусь под очень большим впечатлением от ваших достижений. У вас восхитительные мысли.

— Ну спасибо. А я видел все ваши книги. В моем новом небоскребе даже стоит статуя Атланта, расправляющего плечи[195].

— Не может быть!

— Мой главный архитектор по проекту «Новый Вавилон», Лонни Мацусида, — ваша огромная поклонница. Именно «Источник» вдохновил ее попробовать себя в этом деле. Так что в каждом здании, которое она проектирует, она старается как-то воздать вам дань.

— Так вы должны меня ей представить! Я…

— О, шкатулочка с секретом! — Распрямляясь, Гант заметил пластмассовый ящичек в руках у Каменного Монаха. — Это мы их делаем, вы наверняка знаете.

— Да? — поинтересовалась Джоан. — С каких пор?

— Компания, которая помогала нам разработать ту обучающую голограмму, которую ты вчера видела у меня в кабинете, выпускает целую продуктовую линейку всяких игрушек и причуд. Я их выкупил. — Подойдя к столу, Гант сказал Монаху: — Вы почти справились. Попробуйте-ка вот так… — Он протянул руку и сдвинул всего одну полоску; в коробке что-то щелкнуло, крышка открылась. — Это просто, если знаешь способ.

— Черт меня дери, — выругалась Змей.

— Джоан, мне пора, — сказал Гант. Он поцеловал бывшую супругу в щеку — осторожно, чтобы не коснуться сигареты. — Позвони мне вечером, ладно?

— Гарри, что у тебя сегодня за дела, что ты так спешишь?

— Как всегда, угнетательские капиталистические замыслы. — Он подмигнул. — Но «Си-эн-эн» тебе все расскажет, не беспокойся.

— Да?

— Точно. Мисс Эдмондс, мисс Рэнд и Джоан, пока.

И ушел.

— Ну и? — спросила Лекса.

— Он гений, — проговорила Айн Рэнд. — Хоть и резковат.

— Похоже, у нас тут несколько улик, — добавила Змей, подняв крышку шкатулки.

— Давайте же послушаем.

Змей стала доставать предметы из ящика по одному и описывать:

— Для начала — голубая хлопчатобумажная салфетка, на ней вышита цифра 33… Видеокассета с маркировкой «Бетамакс», тоже с номером 33… Зеленый надувной шарик, выпущенный к десятилетию Евро-Диснейленда в Париже, Франция… И наконец… хм-м. Интересно. Я их давно не встречала. — Она подняла пластиковый картридж — Джоан таких раньше не видела. Как и на платке с видеокассетой, на нем была метка 33. Вторая наклейка подсказывала: ЗВУКОВАЯ ДОРОЖКА.

— Что это? — спросила Лекса.

— Восьмидорожечная кассета, — ответила Змей. — Если не ошибаюсь. Старый тип аудионосителя, для автомобильных стереосистем. С этим будет сложно. Их перестали выпускать почти сто лет назад. Сомневаюсь, что подобные плейеры остались даже в антикварных магазинах. Возможно, придется сходить в технологический музей.

— Я знаю человека, который, наверное, сможет такой плейер сделать.

— Не надо, — ответила Джоан. — Я знаю человека, у которого он есть. И видеомагнитофон под «Бетамакс».

— Кто?

— Джерри Гант.

— Отец Гарри? Школьный учитель?

— Отец Гарри, — подтвердила Джоан. Она затушила сигарету. — Учитель истории.

— Хм-м, — промычала Змей. — Все интереснее и интереснее.

Придется ФБР заводить список Тысячи наиболее опасных преступников в розыске. На наших героев будут охотиться, как на диких зверей в джунглях.

Эбби Хоффман, «Сопри эту книгу»

39°17′ N, 72°00′ W

— Это могильник, — сказал Фило.

— Теоретически, — согласилась Лекса. — Я проверила морской атлас: это координаты клочка океана над Гудзонским каньоном. Глубина больше мили. К тому же — красная зона, где наблюдаются мутировавшие морские организмы, значит, торговым судам туда нельзя. Так что, если на том участке придется покинуть корабль, за тобой никто не приедет.

— Нет, я имел в виду, что это в буквальном смысле могила.

Они остались в Маяке на рифе Роббинса одни. Лекса только что повесила трубку после разговора с Джоан, и они с Фило сидели на футоне, скрестив ноги, лицом друг к другу, завернутые в одни одеяла; их разделяла лишь фотография, которую накануне вечером ей подбросили. Лекса заехала в Нью-Бедфорд-Стайвесант взять кое-что, а когда вернулась к машине, под дворником Бетси нашла фотографию.

— В этот раз не федералы, — сказала Бетси Росс. — Парень в блейзере «Метс»[196]. Не сразу его определила, но оказалось — клерк электронной почты из Департамента общественного мнения «Промышленных Предприятий Ганта», посыльный Ванны Доминго.

На фотографии было шесть тощих длиннохвостых приматов. В каталогах вымерших животных лемуров печатали часто, но этих сняли на фоне последнего номера «Межгорода» — заголовок и дату было видно четко. На обороте фотографии лазером отпечатано краткое послание:

КОШАЧЬИ ЛЕМУРЫ (LEMUR САТТА) ПЛАВАТЬ НЕ УМЕЮТ И ЖДУТ ПОМОЩИ В ЧЕТВЕРГ ПОСЛЕ ПОЛУДНЯ, 39°17′ N, 72°00′ W

ПЕРЕДАЙТЕ ДРУЗЬЯМ

— Как обычно, — сказал Фило, — вызов достаточно грубый. 39° северной, 70° западной — это там потонул Пол Уотсон[197]со своим «Морским пастухом».

— Уотсон? — Лекса задумалась, пытаясь вспомнить, кто это. — А…

— Это мой предшественник, экопират. Ты должна помнить: изгой «Гринписа», который смело пошел против флота Советского Союза.

— Это которого разбили и чуть не утопили канадские охотники на котиков, — вспомнила Лекса. — Чей корабль чуть не разнес в щепки португальский эсминец.

— Точно, — сказал Фило. — Это он. Последней его боевой задачей было остановить аферу мафии по сбросу токсичных отходов. Клан Гамбино владел контейнерным судном под названием «Черная Мария», с которого должны были сбросить отходы у границы континентального шельфа. В месте, обозначенном этими координатами, Уотсон на «Морском Пастухе» пытался захватить «Марию». С тех пор ни того, ни другого корабля никто не видел; экипаж американского боевого корабля «Джон Хэнкок»[198]слышал взрывы и видел дым на горизонте, но к тому времени, когда поисковые вертолеты добрались до места происшествия, там остались одни обломки. Самое вероятное предположение — «Мария» была вооружена намного лучше, нежели полагал Уотсон, и он пожертвовал собой, когда понял, что сбежать не удастся.