Собор - Роман Злотников

— И у вас есть такие полномочия?

— Я — старший офицер Моссад.

Иван скептически усмехнулся:

— Я думаю, в среде старших офицеров армии найдется немало тех, кто посчитает, что лучше разбирается в ситуации, чем какая-то кабинетная крыса из Тель-Авива.

Израильтянин снова улыбнулся и извлек из внутреннего кармана вчетверо сложенный лист гербовой бумаги:

— Вы правы, такой вариант развития событий не исключен. Но у меня есть ЭТО. — И он протянул лист Ивану.

Тот пробежал глазами короткий текст на иврите, ниже продублированный еще и на английском, задержался на подписях и удивленно покачал головой. Он не особо разбирался в государственной иерархии Израиля, но в стране, которая со дня своего основания находится в состоянии перманентной войны, документ, подписанный премьер-министром, министром обороны и начальником генерального штаба, должен был открывать все двери. И очевидно, существовала большая вероятность того, что он будет полезным не только на территории Израиля. Можно было не сомневаться, что Моссад нашпиговал своими агентами все близлежащие государства. Особенно в свете полученной американцами информации о маршруте украинского «ИЛ-76».

— Что ж, но должен предупредить, для вас это будет нелегко.

— Я знаю, — очень серьезно ответил Меир.

Вертолет заложил легкий вираж. Иван опять посмотрел в иллюминатор. Они огибали какую-то россыпь огней. Офицеры в салоне удобно устроились на своих местах и, подоткнув под голову что-нибудь из снаряжения, уже дремали. Пожалуй, это был наиболее разумный выход. Он вытянул ноги и смежил веки.

Второй пилот разбудил Ивана, когда небо на востоке начало светлеть:

— Прошли траверз Рутбы, командир. Полчаса до точки посадки.

Иван благодарно кивнул, поморгал глазами и помассировал лицо ладонью. Офицеры уже проснулись и деловито разбирали распиханное под сиденья оружие и снаряжение. Иван встал и прошелся по салону. Волк, свернувшийся у кресла калачиком, насторожился, но, поняв, что старший брат не собирается уходить далеко, расслабился, на всякий случай оставив одно ухо приподнятым.

Они приземлились, когда солнце уже высунуло из-за горизонта свой любопытный нос. Выгрузка прошла быстро, и уже через десять минут вертолеты взяли курс обратно. Иван огляделся. Место, где они приземлились, можно было назвать посадочной площадкой с огромной натяжкой. Вокруг расстилалась неровная каменистая поверхность, усыпанная валунами различных размеров. Вряд ли здесь могла сесть какая-нибудь другая машина, кроме «ИЛ-76». Да и ему это могло бы выйти боком. Видно, это был хороший экипаж. Был… Судя по тому как Усама расплатился с нанятыми им «специалистами», которых они успели увидеть, трупы экипажа уже валяются где-то в выгребной яме. Недаром последняя посадка «ИЛа» была зафиксирована в Ливии.

— Волк!

Эльха стояла немного пригнувшись и слегка раздувая ноздри. Ее сузившиеся глаза торопливо ощупывали окружающее пространство, а ласка на плече вздыбила мех на загривке и хищно изогнула спинку. На Ивана остро пахнуло опасностью, но он сдержал рефлексы и, быстро пробормотав, даже скорее выплюнув слова наговора, плавно, стараясь не делать резких движений, вскинул руку:

— Внимание!

Все обернулись.

— Прапорщик, связь с группой прикрытия...

Тот быстро кивнул.

— Всем молчать. Слушать. Не шевелиться. Мы вляпались в засаду. Сейчас, по моему хлопку, броском занять ближайшее укрытие и приготовиться к бою. Капитан, вашей группе оказать огневое противодействие, но цели выбирать не ближе сотни метров. Радисту — вызвать воздушное прикрытие. Готовы?

Иван покосился на израильтянина. У того расширились зрачки. Он ничего не мог понять. Ни того, почему этот русский так уверенно говорит о засаде, ни того, почему, если засада действительно существует, они так спокойно стоят посреди открытой площадки. Но больше всего его испугали собственные ощущения: у него онемели мышцы и он не мог сделать ни единого движения. Иван понял, что, когда снимет наговор, тот не сможет среагировать достаточно быстро, и показал на него глазами Эльхе. Та еле заметно кивнула. Иван коротко вдохнул, добавляя мышцам кислорода, и хлопнул в ладони, одновременно снимая наговор.

Первые очереди раздались спустя долгих две секунды. Когда человек выходит из-под наговора, главное — начинать движение плавно, а не рывком, ибо если в этот момент мышцы напряжены, то они как бы немеют еще на две-три секунды. И пальцы стрелков, скрюченные на спусковых крючках автоматов и винтовок, пару секунд не могли пошевелиться.

Справа что-то зашуршало. Иван оглянулся. Автоматы налетчиков били густо и зло, но капитан улучил момент и перекатился за соседний валун.

— Не меньше полусотни стволов, — выдохнул он, — головы не дают поднять, сволочи. Слава богу, у них гранаты не в ходу, а то делать нечего… — и капитан, высунувшись из-за валуна, выпустил пару коротких очередей.

Справа и слева тоже слышались характерные, похожие на презрительные плевки, короткие, в два-три патрона, очереди спецназовцев. Но можно было не сомневаться, что они гораздо чаще достигали цели, чем длиннющие, в полмагазина, очередины «воинов Аллаха». Иван прикрыл глаза и сосредоточился. Вряд ли полетное время «сушек» превысит десять минут, значит, минут через пятнадцать все закончится, но тот, кто командовал этой засадой, мог знать немало интересного, и потому пора было озаботиться тем, чтобы взять его в более-менее целом виде.

Все произошло так, как он и рассчитывал. Вскоре над головой пронеслись знакомые хищные силуэты «СУ-38». Звено взмыло вверх и заложило пару разворотов, разбираясь, с какой стороны враги, а где друзья. И хотя сразу по их появлении капитан выкрикнул команду и спецназовцы, прекратив огонь, быстро запалили цветные шашки, обозначая свои позиции, их осторожность была понятна: засада располагалась совсем рядом и существовала опасность зацепить своих близким разрывом или неточной очередью. Но за штурвалами сидели настоящие профессионалы. Звено заложило боевой разворот, распалось на две пары и, сверкнув бликами на хищно вытянутых фонарях, ринулось вниз. Кто не видел, что такое ударный истребитель, заходящий на штурмовку, тот не сможет понять, что это такое. Самолетик, еще несколько мгновений назад резавший голубую синь где-то на горизонте, вдруг превращается в бешеного зверя, с ревом настигающего тебя, и ты вдруг понимаешь, что от него нет, просто не может быть никакого спасения. Он найдет, настигнет тебя, куда бы ты ни пытался спрятаться. И если тебя каким-то чудом не настигла смерть в первые же мгновения, то все равно — ты уже меченый. Это чудовище вернется, и ты умрешь. Огонь налетчиков практически утих. И вдруг у кого-то из них не выдержали нервы, он вскочил, отшвырнув автомат, визжа, помчался прочь, смешно взбрыкивая ногами. И с неба ударили молнии…

Когда слегка осела пыль, все увидели, что два каменистых холма, на которых засели налетчики, изрядно уменьшились в высоте, а склоны их, еще полчаса назад усеянные множеством довольно крупных валунов, покрыты мелким щебнем. Иван поднялся, отряхнулся и сосредоточился, попытавшись услышать кого-нибудь из налетчиков. Но в ответ пришло ощущение полной пустоты. Похоже, допрашивать было некого. Остальные тоже поднялись из-за своих укрытий и несколько ошарашенно пялились по сторонам и друг на друга. Все были грязны, чумазы, но крови ни на ком видно не было.