Противостояние - Юрий Иванович

Последняя информация, которую «Советник» успел перехватить в потоках всекосмического нейтрино, гласила, что родителей Ситиньялло их соплеменники таки обвинили, поймали и наказали развоплощением. Ничего больше про судьбы остальных Водоморфов он не знал, но так как, по некоторым упоминаниям истории Торговцев, первые из которых появились четыре с половиной тысячи лет назад, всесильные существа-демиурги не умерли от заражения, то прожили еще очень много. Да и война, сведения о которой подавались Крафой, позволяла определить последнее упоминание о великих существах в срок примерно три с половиной тысячи лет назад.

В работе посредников Крафа участия не принимал. Хотя теперь уже и не смог бы скрыть, что слышит каждое слово, понимает каждое выражение и запоминает любое упоминание о мирах, в которых якобы в последний раз по памяти ожившего наставника дислоцировались основные силы Водоморфов.

Тогда как Светозаров буквально держался за голову, опасаясь, чтобы она не лопнула, и скороговоркой говорил, говорил и говорил. Настолько интенсивный поток информации пытался передать поспешно «Советник», и настолько Подрикарчер настойчиво требовал еще и еще. Причем добрая половина всего материала касалась непосредственных указаний, как надо перестроить свое сознание, чтобы легко и четко улавливать любые послания по новому виду мыслительной связи, и как транслировать самому свои вопросы, рассуждения и ответы. Кажется, оба, что ученик, что наставник, пытались форсировать это умение, но у них почему-то ничего не получалось.

Скорее всего, именно интенсивность такого общения и спровоцировала полную, на этот раз и для «Советника» неожиданную разрядку. Опять короткое кваканье, хрип, и бумеранг превратился в совершенно неодушевленный предмет. Подрикарчер это понял, но сразу никаких действий предпринимать или раздавать дальнейшие указания пленникам не стал. Похоже, он сам решил сконцентрироваться на каких-то изменениях в своем теле, в своем сознании, а может, и в окружающем пространстве.

То есть образовалась некая пауза и тишина, во время которой Светозаров стал с облегчением массировать голову, а Крафа заговорил скороговоркой на одном из неизвестных Ситиньялло языков:

– Слышь, союзник, дело нисколько не становится лучше. Мы узнали столько тайн, что стали стоить невероятно мало. Или много. Как и с какой стороны посмотреть. Но, судя по тому, как этот «Советник» зажимал информацию вначале и как его прорвало сейчас, то у него есть четкие инструкции на случай, подобный с ними. Боюсь, что нас пустят в расход. Да и не только нас двоих.

С подобными выводами трудно было не согласиться. Если уж «Советник» не посчитал нужным даже формально высказать свою озабоченность уничтожением целой пещерной цивилизации аборигенов, то уж сам факт нахождения посторонними места пребывания больного, а может, и до сих пор заразного для остальных соплеменников Водоморфа налагает определенные обязательства по дальнейшему пресечению распространения информации. Тем более если неодушевленному наставнику поставлена конкретная задача: спасти, обучить и обезопасить. Если уж родителей Ситиньялло, которые наверняка были сильней в тысячи раз своего дебилоидного чада, сумели поймать и развоплотить, то следовало осознавать, какую опасность выжившая особь может представлять для остальных не совсем бессмертных соплеменников. Соответственно, и заложенная база вся была только и рассчитана на сохранение тайны.

То есть получалось, что, отыскав выход в одной смертельной ситуации, оба пленника угодили в еще худшую. Проявили, так сказать, смекалку, но смерть не столько от себя отодвинули, как, скорее, сделали окончательной и весьма скорой.

О чем горестно подытожил и сам граф Дин:

– Да, влипли мы. Как говорится, выпрыгнули из огня да угодили в полымя.

– Ну да, ну да. Причем такое полымя, что и опереться не на что для следующего прыжка, – горевал Крафа. – У нас теперь только и остается надежда срочно придумать вескую причину, по которой мы можем понадобиться Хозяину в его мелких бытовых делишках. Хотя бы для того же размножения.

– Для чего?! – Дмитрий сжал кулаки и шагнул к своему врагу с таким видом, словно временному союзу настал конец и война получила новый яростный толчок.

– Ой, да не принимай ты к сердцу все так буквально. Главное – сделать вид, что повинуемся, а там осмотримся и придумаем что-либо для побега.

Граф несколько успокоился, изменил направление своего движения и подступился к серой массе, которая комком закрывала один из тоннелей. Хотел было схватиться руками, но передумал и стал просто всматриваться всеми возможными для него средствами. Причем сразу понял, что там ни брони нет, ни костей как таковых, но зато все мышечные сгустки внутри соединяло некое переплетение воистину магических нитей. Нити эти постоянно смещались, подтягивая за собой и меняя местами как некоторые мелкие клетки, так и целые участки дивного организма. Но, всматриваясь в них и в это неосмысленное для человека движение, почему-то сразу приходила ясная мысль: «Уничтожить такое нельзя!»

Все равно как материя во вселенском масштабе: преобразовать можно, растянуть, сжать или деформировать – тоже. Рассоединить можно или уплотнить. Но вот уничтожить никак не получится. И возникал сразу следующий вопрос: что из болезней могло так повергнуть в ужас соплеменников Ситиньялло, что они настолько испугались? И в превентивных мерах развоплотили родителей, нарушивших запрет своего не то сообщества, не то цивилизации демиургов. Опять-таки: как они сумели развоплотить такое?

На какое-то время данные рассуждения даже пригасили внутренние эмоции переживаний о жене, сестре и о друзьях. Словно сознание, вернее, бурные эмоции накрыло ватным одеялом – и они под ним потускнели, стали почти неслышны.

Вначале к действительности вернул голос Гегемона:

– Чего застыл как истукан? И чего на вопросы мои не отвечаешь.

– А?.. Какие вопросы?

– Предлагаю немедленно и единым ударом повредить этого «Советника».

– А справимся? – засомневался Светозаров, оглядываясь на корпус бумеранга.

Данное действие пробудило и мозг, сбрасывая гипотетическое ватное одеяло и заставляя мобилизоваться.

– Попытка не пытка. Хватаем по самому большому булыжнику и одновременно с его весом наносим и магические удары. Главное, хоть пару трещин в корпусе сделать, а уж потом мы этому дятлу крученому под шкурку чего угодно зальем.

– Сомневаюсь я в своих силах, до сих пор чувствую себя выжатым лимоном. А вот если мы вниз положим вон тот острый камень ребром, а корпус поднимем и вместе с ним упадем на этот камень? Как думаешь, треснет?

– О-о! Удар и в самом деле получится более целевой и жесткий.

Союзники еще обсудили несколько дельных предложений, но как только собрались приступить к действиям, в их компанию «вернулся» Хозяин:

– Обстановка резко изменилась. Изменилось также и мое отношение к вам.

Крафа не совсем вежливо влез в монолог:

– Как мы рады, уважаемый Ситиньялло! Теперь уже точно наша дружба станет вечной, и мы будем помогать друг другу всегда и везде.