Четвёртая четверть - Инна Тронина

— Да, шеф просил покараулить.

Валёк поздоровался за руку с Чугуновым — сегодня они не виделись. От камуфляжа охранника у меня зарябило в глазах, даже затошнило. В сердце трепыхнулась безумная надежда — а вдруг я беременна? Да нет, не может быть. Иначе не стала бы ни курить, ни пить водку. При современных возможностях медицины три месяца не ждут. Падчах распорядился освидетельствовать меня сразу же, как только принял решение о разводе. В случае беременности осталась бы до родов в его доме. А так…

— И давно скучаешь? — Чугунов взял меня под руку, повёл к двери.

— Минут пятнадцать. Идите к шефу, он с нетерпением ждёт нас на кухне. Лёха, подготовь снимки, какие есть. И тут же — к нему. Оксана пусть не задерживается. У шефа для неё важные новости.

Я бросилась по лестнице, забыв об усталости и недомогании. Нажала звонок у бронированной двери. Мне открыл другой охранник — рыжий кудрявый Виталик Азовцев. Офис занимал большую квартиру на втором этаже. Солнце светило в кухню с запада. Лучи пробивались сквозь жалюзи, и полосы перечерчивали стены, потолок, пол. Все двери сверкали защитными панелями золотистого, белого и бронзового цветов.

Я взялась за нагретую солнцем кованую ручку кухонной двери и услышала, что Андрей говорит по телефону. Перед ним на столе лежал японский диктофон «Олимпус». Шеф махнул рукой, приглашая меня садиться. Сам он внимательно слушал кого-то, вытягивая губы в трубочку. Ворот его рубашки был распахнут, на другом столе валялся использованный шприц. Значит, шефу опять было плохо с сердцем. Он сам делал себе уколы.

Я налила себе апельсинового сока в бокал, бросила туда несколько кубиков льда. Потом уселась напротив Андрея, ожидая, когда он закончит разговор. Есть не хотелось. Достаточно было «шарлотки» у Шейкиной и пирожков на площади Хо Ши Мина.

— И кто его ударил, неизвестно? — спрашивал Андрей, попивая вишнёвый сок. — И подозреваемых, конечно, нет? Очень много народу вокруг вертелось? Да как же я найду убийцу, если прошло уже две недели? Нет, не могу. И для меня есть пределы. Вот именно, что надо было раньше. Нет, не отказываюсь. Я возьму дело, но ничего не гарантирую. Согласен, что деньги могут пропасть. Если такой вариант не устраивает, тогда — всего доброго!

Я допила сок, стащила пиджак, скинула обувь. Тапочки в офисе были, но найти их в шкафу и надеть я была не в состоянии.

— Понятно, что с ветераном теневого туризма могли свести счёты, — продолжал Андрей. — В Питере я буду послезавтра. У меня личные дела в беспорядке. Да, жена… Благодаря за соболезнования. Что ж делать, с судьбой не спорят. Так что слушай…

Я бы на месте шефа послала бы их всех к чёрту. На него опять хотят навесить очередной «глухарь». Он и так делает невозможное, вычисляет убийц и воров. А потом оказывается, что их отпустили. Но агентству нужны деньги, поэтому Андрей не может бросаться клиентами. А что потом убийцу выпустят, это уже, по сути, не наше дело.

— Понятно, что имя потерпевшего я в компьютер не занёс. Бывший преподаватель института машиностроения обихаживал по полной программе иностранцев, приезжавших в Питер. Преимущественно, шведов и финнов. Селил их в частных квартирах за рубли, а гонорар получал в баксах. Имел большую клиентуру. Потом появились соперники. Стычки с конкурентами продолжались до сих пор. Туристические маршруты были нестандартные. В основном — по кабакам. За день до гибели в ресторане «Морской» встречался с… Ну и что? Это ещё ничего не значит. Мне всё равно, кого бы подозреваешь. Нечего мне мозги канифолить. Ладно, у меня здесь дела горящие. Так что послезавтра поговорим, Костя, про твоего матрёшечника. Да я же в Питере всю жизнь прожил! Знаю этот бизнес. Он при ещё коммунистах процветал. Знаю, что застрелили его в машине, у рынка Оккервиль. Пулевое ранение в голову. Есть, записал. Всё, закругляйся. Можешь в «Пулково» меня встретить, в двенадцать дня. Пока!

Шеф положил трубку на стол, допил сок и устало сказал:

— Ксюш, извини. Свалился знакомый из Питера. Мужика убили. Он без уплаты налогов, разрешений и прочих формальностей обслуживал иностранцев. Сколотил неплохой капиталец, но поцапался с «крутыми». Десять дней назад похоронили. Будешь? — Андрей достал пачку «Мальборо».

— Спасибо, не хочу. Какие у тебя важные новости?

— А у тебя? Всё в ажуре, конечно? — Андрей подбросил на ладони зажигалку.

— Удалось засечь не только молодёжную компанию, но и на Надежду Белову. Она открыла им общую дверь в холл, на этаже…

— Это точно она? Есть доказательства? — обрадовался шеф.

— Антон назвал её Надей. Очень удивился, что она в Мишкиной квартире. Спросил, почему не на родительском собрании…

— А она? — Озирский блеснул просветлевшими глазами.

— Она сказала, что собрание уже кончилось. Потом вся компания — Беловы, Виолетта Минкова и какой-то брюнет по кличке Шах — прошли в холл. Мы с Лёшкой по плёнке нащёлкали. Почти каждое их движение фиксировали. И «тачку» сняли, с номерами. По беседе с Шейкиной могу написать рапорт…

— Потом напишешь. Молодец! — Озирский хлопнул меня по плечу так, что в ушах зазвенело. — Обязательно поощрю. Теперь слушай новости. Я навёл справки насчёт красной «девятки». Жаль, что Щипач тогда не запомнил номера, но переживём. Машина числится за Беловым Вадимом Петровичем, отцом Надежды и дедом мальчиков. Третьего апреля и он, и жена находились в больнице. Отец — по поводу последствий инсульта, мать — с почками. Вполне вероятно, что доченька от души повеселилась, призвав на помощь племянников. Или хотя бы одного из них. Кого именно, пока неизвестно…

В это время вошёл Чугунов с ноутбуком и фотоаппаратом, поставил всё это перед шефом.

— Ага, вот они! Шикарно, ребята, вы — гении! Каждый шаг компании отслежен до секунды. А это кто, в дверях? Надежда? Я преклоняюсь перед вами. Честно говоря, не ожидал!

Озирский, действительно, радовался от души. Мы с Чугуновым наслаждались заслуженной похвалой.

— Насчёт племянников удалось узнать следующее. Антону двадцать два года. Он неплохо пристроен. Работает менеджером по сопровождению грузов. Часто бывает за границей. В настоящее время, у него двухнедельный отпуск. Младшего, Михаила, чья квартира в Тёплом Стане удалось устроить руководителем отдела продаж офисной мебели. И зачем им потребовалось нарушать закон? Но факт остаётся фактом…

— Значит, это действительно они? — Чугунов не хотел в такое верить. — Для двадцати лет карьера очень даже неплохая! И брат не обижен. Странно…

— Такие юнцы не умеют ценить то, что имеют. Им хочется остренького, — сквозь зубы пояснил шеф. — Думаю, что это они. Но окончательный вывод сделаю, когда Оксана выполнит свою миссию. Пока могу сообщить ещё один преинтереснейший факт. Надежда Белова преподаёт биологию именно в той самой школе, что работает Генриетта Ронина…

— Что?! — Мы с Чугуновым вскочили, как ужаленные. — Значит, она могла быть знакома с Родионом? — Мне стало совсем худо.

— Не могла быть, а точно была. Мать погибших детей подтвердила, что Белова была классным руководителем Родиона. Их отношениям можно было только позавидовать. Мальчик прекрасно учился, активно занимался спортом, был буквально правой рукой воспитателя. Надежда Вадимовна неоднократно видела и Ксюшу — не переменке, на улице, когда бывала у Колчановых дома. Само собой разумеется, что мальчик третьего апреля пошёл на квартиру к Надежде Вадимовне, и повёл сестру. Ему ведь и в страшном сне не могло присниться, что произойдёт после. Так что знай, Оксана, ты сегодня совершила подвиг, узнав имя подруги Логиневской! Без него я не мог двигаться дальше. Не знал, о ком именно нужно спрашивать…