Пепел Атлантиды - Шеннон Мессенджер

– Ты точно уверен? – спросила она Тэма, когда тот вернул подошву на место и поднялся.

Он кивнул.

– Почему бы и нет? За моими родителями должок. Пора бы его вернуть.

Коралмер располагался на краю тропического леса, рядом с уютной бухтой, бирюзовые волны которой накатывали на серебристый берег. По гладкому песку тянулась тропинка из серого камня, освещенная золотистыми сферами. Она вела ко входу в большое поместье, оказавшееся еще более изящным и красивым, чем Софи представляла.

Углы внешней стены формировали четыре квадратные башни, увенчанные ярусами золотистых крыш, – выполнены они были из хрустальных, гранатовых и янтарных кирпичей. Из тех же материалов были построены три большие внутренние башни, стоящие во дворе, но они были украшены золотистой лепниной и балкончиками. Между зданиями висели гирлянды сияющих золотистых фонарей, а из центра выглядывали кружевные кроны деревьев, намекая на пышный внутренний двор.

Но что по-настоящему поражало, так это звуки, плывущие в теплом ночном воздухе. Где-то во дворе звенели сотни музык ветра, перемешиваясь с тихим свистом, доносящимся из длинных металлических труб на карнизах. В сочетании с шорохом волн и шелестом пальм казалось, будто их окружала постоянно меняющаяся симфония.

– Да, знаю, – усмехнулся Тэм, заметив пораженные взгляды Софи и Бианы. – Теперь понимаете, почему родители отказались переезжать?

– В смысле? – не поняла Биана, распуская перепачканные в пепле волосы.

Софи последовала ее примеру и впервые заметила, как сильно трясутся руки. Она попыталась направить нервную энергию в ноги, заставляя их двигаться. Пока цель была одна: не останавливаться, не думать, не паниковать.

Она отдала шпильку со звездным камнем Марелле и отправила ее обратно в Хэвенфилд, чтобы родители Тэма не узнали про ее связь с «Черным лебедем» – и чтобы Марелла попросила Коллектив прислать Ливви.

Тэм пнул камень мощеной тропы.

– Ну, пляж – не лучшее место для только пробудившегося гидрокинетика. Поэтому, когда у Лин начались проблемы, старейшины предложили родителям переехать в место без воды. Но мама сказала, что без шума прибоя ей будет не по себе. Видимо, это было важнее, чем собственная дочь – хотя, конечно, мама всегда твердила, что Лин сама виновата и просто не старается взять себя в руки.

Софи покачала головой. Она не представляла, как поговорить с его родителями и не наорать на них.

Биана дернула спутанные волосы.

– Иногда я ненавижу себя за то, что не понимала, насколько наш мир несправедлив.

– Ты не одна такая, – напомнил Тэм. – И ты не виновата в том, что случилось. Решение принял Совет – а родители пошли у них на поводу.

– Ну да. Но… моя семья в этом замешана. «Наследие Вакеров»? – она показала пальцами кавычки. – Не знаю, о чем говорил Алвар – но он заставил меня задуматься, что значит быть родственницей основателя Совета. Все сомнительные решения, вроде предубеждения против нескольких детей и запрета пирокинетики… Скорее всего, Фэллон приложил к ним руку.

– Даже если ты права, он решал не один, – проговорил Тэм. – С ним должны были согласиться другие старейшины – а после этого многие поколения Совета считали, что ничего не нужно менять.

– Понимаю, – пробормотала Биана. – Просто… среди них тоже были мои родственники. И в дворянстве их много. И всю мою жизнь все относились ко мне так, будто я особенная, просто потому что я Вакер. Но, может, Вакеры не такие прекрасные, как все думают. Может, это мы изуродовали мир.

Она кивнула в сторону бессознательного брата, висящего в воздухе. Он был таким бледным, будто они плохо защитили его во время светового прыжка.

– Ты – та, кто ты есть, и твоя семья тоже. Этого не изменить, – заметил Тэм. – Поверь мне, я бы очень хотел. Все, что остается – жить так, как считаешь нужным.

– Ну да, – Биана отвела взгляд. – Прости. Не хотела переводить тему на себя. Лин разозлится, что ты привел нас сюда?

– Не разозлится, – покачал головой Тэм. – Но нужно будет ей позвонить, как только разберемся с Алваром, и все рассказать.

– Ты точно не против? – спросила Софи. – Мы можем найти другое место.

– Все в порядке, – заверил Тэм. Посмотрев на поместье долгим взглядом, он двинулся дальше. – Да и вообще, мы сейчас напугаем родителей до панической атаки. Будет весело.

С вымученной улыбкой на губах он подвел их к позолоченной входной двери и начал колотить в нее так, что задрожали стены. Он не остановился, даже когда в окнах вспыхнул свет.

– Ну, все! – крикнул отец Тэма. – Иду я! Что вообще за…

Вспышка гнева перешла в пораженный вздох, стоило ему открыть дверь. Его черные волосы были растрепаны с одной и приглажены с другой стороны, а серебристо-голубые глаза припухли со сна.

– Только не умри от радости, – буркнул Тэм, отпихнул отца в сторону и прошел в дом.

– Что это значит? – рявкнул тот, так поспешно отскакивая от висящего в воздухе Алвара, что запутался в черном шелковом халате. – Что ты натворил?

– Ничего, – Тэм поманил Софи и Биану за собой. – Но спасибо, что ожидаешь от меня самого лучшего.

– Вы с друзьями обмазались серебряной краской и явились ко мне на порог среди ночи с летающим телом…

– Это пепел, – поправил Тэм, стряхивая серебристо-белые хлопья с руки прямо на чистый золотой пол.

– Ну, поздравляю, – его отец так сильно хлопнул дверью, что затряслась люстра. – По сравнению с этим даже твоя челка не кажется такой идиотской.

– Кван? – окликнул из коридора женский голос. – С кем ты говоришь?

– Ни с кем, Май, – отозвался отец Тэма. – Иди спать, любимая. Не стоит беспокоиться.

– О чем беспокоиться? – спросила Май, приблизившись.

Когда мать заглянула в комнату, Тэм застыл.

Ее черные волосы были заплетены в две свободные косы, а щеки розовели, как и у дочери – пока она не заметила сына. Вся краска тут же сползла.

– Тэм? – шепнула она, стискивая подол синего халата с цветами. – Где Лин? Почему ты грязный? И почему…

Заметив позади него Алвара, она закричала.

Дальше последовали новые вопли: оба Сонга завалили их вопросами. Но Тэм, ничего не говоря, понес Алвара дальше по зеркальному коридору. Софи с Бианой оставалось только следовать за ним.

Они прошли мимо нескольких позолоченных фонтанов, наполнявших воздух бульканьем, и вышли во внутренний двор, где тысячи светящихся музык ветра покачивались на ветвях цветущих деревьев, отбрасывая на листву мягкий свет. Под кронами деревьев стояли вазоны с хрупкими цветами, которые тянулись вдоль зеркальных прудов с разноцветными рыбками и широкими плоскими кувшинками. От сада перехватывало дыхание, и в нормальной ситуации Софи была бы рада посидеть в нем подольше. Но сейчас она думала только о том, насколько тяжелее Лин было из-за лишней воды.