Семья - Лесли Уоллер

Пригнали машину Сола. Он сел в нее, хлопнув дверью, и оказался в своем коконе — работало радио, приятно освежал кондиционер. Сол подумал о городе с меньшей неприязнью, нажал педаль акселератора и направил машину прямо в середину уличной пробки.

В десять тридцать Вудс Палмер-младший открыл совещание. Подобно остальным мероприятиям такого рода, оно носило неформальный характер. Он придерживался этого правила с тех пор, как встал во главе ЮБТК. Сам Палмер способствовал созданию подобной атмосферы, которую критиканы называли атмосферой «Среднего запада» или даже «провинциальной». Критиканами были консервативные служащие Нью-Йорка — консерваторы вне зависимости от возраста.

Он оглядел присутствующих в зале членов исполнительного комитета правления директоров. Он не чувствовал никакого удовлетворения при мысли о том, что в свои сорок шесть лет был, видимо, самым молодым среди сидящих за этим длинным, узким столом.

Справа от него находился Гарри Элдер, отец Донни, первый вице-президент в отставке, но по-прежнему член правления директоров. Маленький, толстенький, седой мужчина, с руками и лицом в пигментных пятнах, признаком близкой старости и больной печени. У него был сиплый голос человека, у которого постоянно болело горло, и потому приходилось напрягаться, чтобы понять, что он говорил. Палмер сажал его к себе поближе, потому что к его словам стоило прислушаться.

Слева от него сидел один из двенадцати членов правления, которые не занимали никаких должностей в банке и не были вообще связаны с банковским делом. Плотный человек по имени Барни Кинч был президентом крупной холдинговой компании — «Джет-Тех Интернэшнл». Два года назад Палмер отбил атаки «Джет-Тех», пытавшейся подмять ЮБТК и получить контрольный пакет, дабы легче делать займы в банке. Он так лихо пресек все их наскоки, что спустя год, после нескольких слияний с другими банками, перемен и дополнительного финансирования за счет других, Палмер даже подобрел к «Джет-Тех» и начал сотрудничать с ними. Барни Кинч начинал свою карьеру инженером. Он сохранил технический склад ума и не был администратором или финансистом. Палмеру легко работалось с ним.

Еще одним членом правления, не работающим в банке, был Тим Керью, худой лысеющий мужчина, чуть старше Палмера, который недавно прибыл из Вашингтона, где в течение десяти лет занимался административной работой в области ракетостроения, теперь он возглавил крупный инвестиционный трест. Он имел зуб на Палмера по двум причинам, ни одна из которых не была слишком важной. Во-первых, он был третьим или четвертым мужем тетушки Джейн со стороны Эдис, Палмер полагал, что он, таким образом, приходится ему кем-то вроде двоюродного дяди. И, во-вторых, Корью считал, что во время борьбы с «Джет-Тех» Палмер чересчур использовал его и подставлял. Палмер прекрасно понимал, что все это заставляло Керью испытывать к нему смешанное чувство ненависти и преданности одновременно. Но на этого хоть можно было положиться.

Другой, далекий от банковских дел член правления, — Эдди Хейген сидел на дальнем конце стола и внимательно читал протокол предыдущего собрания. В двадцатые годы Эдди был молодым протеже Билли Митчелла.[103]Его карьера в армии пострадала из-за чересчур большой преданности генералу, но в конце Второй мировой войны Эдвард Эверетт Хейген получил повышение и стал бригадным генералом Военно-воздушных сил. После ухода в отставку он руководил одной из компаний, производящих военную технику. Фирма, расположенная в Бостоне, процветала и находилась под крылом МТИ.[104]Хейген был командиром Палмера, возглавлял разведку на Средиземноморье, удачно провел, в частности, высадку на Сицилии, другие заслуги Палмер уже с трудом мог припомнить по прошествии стольких лет.

Остальные участники совещания были служащими ЮБТК в ранге вице-президентов. Но двое, лучше всех разбиравшиеся в деле, отсутствовали на совещании, что, впрочем, было типично для организаций типа ЮБТК, эти люди попросту еще не доросли до номинальных командных высот.

Разговор шел о будущем слияния с Народным банком, но ни Билл Элстон, ни Дони Элдер не были в том ранге, который позволил бы им присутствовать. Выкладки Билла лежали в папке у Палмера, но это было в порядке вещей.

Собравшиеся обсудили почти все другие вопросы по повестке дня: проголосовали за увеличение кредитов новому правительству в Центральной Америке; сократили финансирование, ранее предоставленное крупной компании, работающей по системе кредитных карточек; пробежались по датам платежей налогов главного концерна по производству телевизоров на Среднем Западе; ликвидировали по задолженности две фирмы, скверно распорядившиеся займами; помогли дружественной маклерской конторе выкупить новый выпуск муниципальных облигаций; обусловили годовую аренду некоторых заводов и капитального оборудования для прокатных станов. Решили перестать оказывать поддержку сомнительным облигациям, которые пыталась ввести в оборот администрация аэропорта в Миннесоте, гарантировали поддержку разработке залежей сланца в Западном Техасе. Правление продлило действие двадцатипятимиллионного проекта по строительству домов и торгового центра недалеко от Балтиморы; участники проголосовали за прекращение отношений с одним маленьким государством на Ближнем Востоке, перевели основные операции по арбитражу в отношении золота из Женевы на рынок Брюсселя на апрель; профинансировали операцию по продаже нового сверхзвукового бомбардировщика и пассажирского самолета, предложенную лоббистами производителя из Вашингтона; одобрили поддержку стерлингового блока Бенилюкса, чтобы не произошло дальнейшего падения английского фунта.

— Теперь переходим к вопросу о слиянии с Народным банком Вестчестера, — начал Палмер. — Мелкий картофель, но глубина опасная, если вы сможете оценить мой намек при помощи такого сравнения.

Гарри Элдер прищурился.

— Что вы хотите сказать, Вудс?

Палмер покачал головой.

— Просто хотел сказать, что у них все очень запутано.

— Однако нас подобные вещи никогда не останавливали, — заметил один из служащих ЮБТК.

— Да наплевать на все препятствия, — произнес Эдди Хейген с другого конца стола. — В чем дело, Вудс?

Палмер откинулся в кресле, зал заседаний по размерам походил на его собственный офис. Хейген сидел недалеко, и Палмеру не требовалось повышать голос, чтобы тот его расслышал, хотя их разделяло примерно метров десять свободной площади, как будто они собирались проводить чемпионат по настольному теннису.

— Вы должны бы помнить, Эдди, — начал Палмер. Палмер завел в ЮБТК, как признак неформальных отношений, привычку называть друг друга по имени. До его прибытия сюда, во время самого расцвета банка, члены правления обращались друг к другу только по фамилии, точно чопорные члены клуба с карикатур Питера Арно. «Черт вас побери, Каррутерс, вы слишком далеко зашли на этот раз!» — Вы помните Дона Джи? — спросил Палмер Хейгена.