Заговор - Джонатан Рабб

Отсрочка. Сара уселась на стул и принялась неторопливо шнуровать кроссовки. Перед глазами, подгоняя ее, дергалось дуло пистолета. В глазах стража мелькала тревога, когда он, схватив Сару за руку, помог ей подняться на ноги. А не напасть ли на него, подумала Сара, но инстинкт ее удержал. Жди: может подвернуться случай поудобнее. И, выпихнутая в проход, она тут же оказалась лицом к лицу с двумя убедительнейшими подтверждениями правоты своей сдержанности: еще один комплект вымуштрованных мелких сошек Эйзенрейха с пистолетами на изготовку. Один, коренастый, кивком указал ей: следуй вперед. Над головой, пока они двигались по проходу, слышался топот торопливых ног; суматоха на поверхности резко контрастировала с безмолвным маршем вдоль пещер-хранилищ. Один впереди, двое сзади под шорох резиновых подошв по покрытому ковровой дорожкой бетону повели ее мимо ступенек на кухню к задней части дома. Через минуту узкий проход вывел всех четверых к большой стальной двери, ее толщина не полностью глушила слова команд, которые отдавал снаружи один-единственный голос.

— Проверить до самой ограды, взять местность под охрану. Нужно прочесать все вокруг.

Трое остановились, надзиратель, крепко державший Сару за руку, вопросительно глянул на двух других, ожидая приказа. Коренастый покачал головой, прижал палец к губам и поднял пистолет: недвусмысленное предостережение Саре хранить молчание. Через полминуты, когда шаги снаружи стихли в отдалении, раздался еще один голос, на сей раз из передатчика, закрепленного на ремне у коренастого:

— У вас чисто.

Коренастый опустил пистолет и подошел к двери. Вытащил из кармана ключ, отпер небольшой коробок на стене, отстукал серию цифр и стал ждать. Прошло еще десять секунд, и он медленно отворил тяжелую дверь.

Толстые стены с двух сторон ограждали первые десять футов ската, оставляя проход, по которому два человека едва могли пройти бок о бок, последние же пять футов пролегали в полутени, слева от высоких прожекторных лучей, заливавших светом поросшее травой пространство наверху. Сара попыталась шагнуть, но ее крепко держали за руки. Наконец она увидела, как коренастый кивком дал команду троим выходить, и двое у нее по бокам, засунув пистолеты за пояс, вышли на свежий ночной воздух. Коренастый тут же шмыгнул мимо нее обратно к двери и затворил ее, Сара, взбираясь по скату, слышала, как глухо лязгнул запор.

И вновь донесшиеся сверху голоса заставили всех троих замереть. Почти в идеальном согласии каждый из конвойных ухватил Сару за плечо и припечатал ее спиной к стене, сам распластавшись рядом с ней. Один вытащил нож и упер лезвие ей под горло. Замерев, троица слушала разговор невидимых собеседников.

— Я уверен, тут какая-то ошибка. — Это был Тиг, в его голосе не слышалось волнения. — Вы же сами видите: мне ничто и никто не угрожает. А эти огни я зажигаю в целях безопасности.

— Мы сами определим, когда местность окажется в безопасности, сэр. — Фраза звучала официально. — Эти огни горят всю ночь?

— Да. Здесь нет ничего…

— Позвольте, сэр, нам это определить. Повторяю, звонили из Вашингтона, и бюро вряд ли направило бы нас гоняться за чем ни попадя без достаточных для того оснований.

— За это я признателен…

— Уверен, что это так, сэр. А мы бы были вам признательны, если бы вы позволили нам заняться своим делом. Те, другие, в доме…

— Как я уже сказал, это близкие друзья, которые предпочитают ни во что не впутываться.

— Каковы бы ни были причины, но в Вашингтоне полагают, что на вас идет охота и вы выбраны в качестве цели. Вполне хватает психов, считающих, что ваше шоу…

— Мое телешоу? Не станете же вы меня убеждать, что какой-то сумасшедший…

— Не собираюсь убеждать вас ни в чем, сэр. Приказы получены мной из…

— Вашингтона. Да, вы это уже говорили.

Агент ФБР стал гнуть иную линию.

— Понимаю, что все это может представляться ошибкой, но, смею вас уверить, вы будете спать гораздо спокойнее, если позволите нам самим прийти к такому заключению. Даже если мы ничего не найдем, все равно намерены оставить тут одного-двух человек — на всякий случай. Таковы правила бюро.

Было слышно, как Тиг, прежде чем ответить, резко и шумно выдохнул.

— Очень хорошо. Я покажу вам весь дом, но, уверен, вы убедитесь… — Голос его стихал по мере того, как они с агентом уходили все дальше. Сара по-прежнему была вжата в стену. Ей и секунды не потребовалось, чтобы понять, что произошло.

Стайн. Гений. Конечно же, это Боб. Каким-то образом он понял, что Сара угодила в ловушку, дознался, что она в беде, а кто же лучше федеральных агентов способен провести кавалерийский рейд в стане врага, вызвав там легкое замешательство? Замешательство — всегда лучшее из защитных средств. Для нее это единственный шанс удрать. Тиг — цель. Блестяще! Вот почему они убрали пистолеты. Вот почему ее торопили, в спину подталкивали. Им нужно было освободить дом от всех необъяснимых гостей, и, что важнее, им нельзя делать ничего, что привлекло бы внимание. Пока конвоиры, державшие ее с боков, вслушивались, как умолкает вдалеке разговор, Сара услышала иной голос, внутренний, который не советовал терять с ними время попусту.

Она с размаху ударила локтем в шею конвоира справа, тот на миг ослабил хватку, и этого оказалось достаточно, чтобы ее ногти впились в руку второго конвоира. Пропоров ногтями кисть, Сара рывком отвела лезвие от своей шеи и отбросила конвоира к противоположной стене. В то же время нанесла удар ногой сзади, угодив первому конвоиру в коленную чашечку, а когда тот стал падать, врезала каблуком под подбородок. Голова конвоира запрокинулась, и его тело кулем рухнуло к основанию ската. Второй, лишь слегка ошеломленный, схватил Сару за волосы и ударил о стену, она же, вонзив обе руки ему в кисть, воспользовалась движением при ударе и потянула его за собой к стене, тот с силой налетел грудью на ее поднятое колено и согнулся пополам. Пальцы, державшие ручку ножа, разжались, Сара быстро перехватила ее и тут же нанесла решительный удар, послав лезвие вверх, целя не столько в грудь, сколько в плечо; лезвие пронзило кожу и вошло глубоко, перерезая сухожилия, а лицо мужчины исказила гримаса боли. Но — ни звука. Только рот разинул от ярости, глаз не сводил с Сары и ее рук, которые, отпустив нож, что есть силы ударили ему по ключице, и раздался хруст сломанных костей.

Сара судорожно глотала воздух, восстанавливая дыхание, она крепко-крепко зажмурилась, стараясь побороть боль в голове. Ты хотела его убить. Ты хотела этого. И все же не смогла. Почему? Никаких слез на сей раз, никаких сожалений, только облегчение оттого, что осталась жива.

Опершись спиной о стену, Сара изучающе осмотрела ярко освещенное пространство между скатом и деревьями: единственное для нее место побега. Всего-то ярдов десять в длину, а не подступишься: одни сторожа бродят по земле, другие наверняка засели за окнами дома, чтобы пресечь всякую попытку. Свет нужно убрать, и убрать спешно. Глядя прямо перед собой, Сара заметила небольшой запертый коробок, внутри которого наверняка располагались запор и проводка. Решение неверное! Внутренний голос звучал непреклонно. Короткое замыкание в цепи? Думай! Как он, такой заботливый в том, что касалось вина, мог быть так по-глупому легкомысленным в том, что имело отношение к проводке? Оставался, похоже, всего один разумный выход. Перевернув конвоира, грудь которого напоминала впадину, Сара вытащила у него пистолет и ощупала тело: запасная обойма, бумажник, кредитные карточки, наличность, водительские права. Рассовав все это по карманам, метнулась к краю ската, все еще оставаясь в тени, проверила глушитель и пять раз выстрелила в лучи, бившие с сорокафутовой вышины.