Заговор - Джонатан Рабб

Сара собралась с духом.

— Этот ужин и разговор за столом дают ответ на все опасения, какие могли бы у меня возникнуть относительно ваших взаимных обязательств.

— Наших обязательств друг другу. — Тиг бросал ей наживку.

— Да. — Просто. В точку.

— Вас так легко убедить, мисс Трент? — Тиг вовсе не собирался на том останавливаться, голос его и поза теперь стали куда более угрожающими. Он принялся покачивать головой из стороны в сторону. — Отнюдь не наши обманы беспокоят меня, мисс Трент…

— Наши обманы? — вмешался Седжвик.

— Лэрри, помолчи. — Тиг в упор смотрел на Сару.

— Что значит «помо…»

— Я сказал, помолчи. — В тоне Тига было столько свирепости, что финансист умолк. Вотапек тоже попридержал язык. — Беспокоит ваш, мисс Трент, — прошептал Тиг. — Вот что больше всего беспокоит. Ваш обман. Куда более неуловимый, нежели «жучки» в нескольких компьютерах или скрытое записывающее устройство, вы согласны? — Теперь Тиг обратился к своим товарищам, на лицах которых явно читалось недовольство его опрометчивостью. Будто обращаясь к двум малым детям, Тиг спокойно спросил: — А вы что думали? — Он тряхнул головой, как бы отказываясь верить. — Да вы хоть представляете, кто она такая?! — Сара наблюдала за тем, как двое мужчин, еще минуту назад столь довольные собой, под пристальным взглядом стали преисполняться чувством вины. — Вы попросту купились на ее уловки.

Сара продолжала молчать, зато Вотапек с Седжвиком взорвались.

— Что ты такое говоришь, Йонас? — воскликнул Седжвик, тщетно пытаясь с помощью негодующего тона сохранить самообладание. — Что еще за уловки?

Вотапек вторил ему с еще большим скептицизмом:

— Невозможно. Мне доложили, что проведена тщательная проверка. Все ею сказанное подтвердили…

— Очень легко, — продолжил Тиг, уже не обращая внимания на двух мужчин и вновь повернувшись к Саре, — не разглядеть очевидного, когда хочется на кого-то произвести впечатление, не правда ли, мисс Трент? Когда чувствуешь себя готовым принять вызов? — Странная усмешка скользнула по его губам. — А вы у ног своих сложили очень умный маленький такой вызов, верно? Ту пленку, на которую Лэрри записал ваш разговор с Антоном. Крайне внушительно. И очень убедительно. Вы очень умно избрали себе цель.

Седжвик снова не сдержался:

— Это возмутительно…

— Нет! — На сей раз Тиг и не подумал сдерживаться. — Возмутительно то, что оба вы позволили делу зайти так далеко. Она невзначай бросает несколько имен, выхватывает отборные кусочки из своего вполне проверяемого прошлого, а вы уж и рады заполнить все остальное вместо нее. — Горечь обиды заставила его на миг умолкнуть, сжатые скулы напряглись. — Меньше недели отделяет нас от самого решающего момента, на подготовку которого не жаль потратить жизни, а вы позволяете, чтобы это вот случилось. — Он обратился к Саре: — О, не тревожьтесь, мисс Трент! Ничто из содеянного вами не отвратит этого момента. Ничто из того, что вы могли бы содеять, не помешает его осуществлению. Хаос, видите ли, ступает маленькими шажками. Один крохотный взрыв не значит ничего. Один за другим — вот это уже нечто весьма необычное. Реальные последствия несущественны. Имеет значение только представленное и воспринятое. И это неудержимо. Вот что ставит людей на колени. — Тиг умолк, поняв, что позволил себе зайти слишком далеко. — Так что это было, мисс Трент, попытка стравить нас друг с другом? Заставить усомниться друг в друге? — Он сжал зубы. — Мы этими делами занимаемся много лет, верно, мальчики? — Ни один не ответил, черты Тига вновь обретали выражение показного спокойствия. — Роль Элисон. — Он покачал головой, опять позволяя себе улыбку. — Умно задумано. Очень. Именно это и способно было его больше всего напугать. Верно, Антон? И вся эта всячина про то, как преступали грань, про безумие ваше — все в досье есть. Если не считать того, что кое-какие важные эпизоды из своего прошлого вы в описаниях опустили. Это удивило меня, мисс Трент. Вы не подумали, что, коль скоро у нас был доступ к одному, то мы получим доступ и ко всем вашим досье?

В дверях появился Джордж в сопровождении еще троих. Разбитый бокал. Сигнал. Она поняла это слишком поздно.

— Я понятия не имею, что было у вас на уме, мисс Трент, — продолжал Тиг, — или с чего вы решили, что сумеете из нас троих сотворить себе спецзадание. — Он окинул взглядом Вотапека с Седжвиком, и те отвели глаза. — Не имеет о том понятия и наш добрый друг, кого она зовет Эйзенрейх. — Он долго буравил Сару глазами. — Вы ведь на самом деле с ним никогда не встречались, мисс Трент?

Сарой овладело непонятное спокойствие.

— Нет.

— Ну разумеется, нет. — Тиг встал. — Все же хотелось бы поблагодарить вас за то, что кое-что вы вытащили на поверхность. Хотя бы за одно то, что вы вынудили нас убедиться (кое-кого побольше, кого-то поменьше), что мы не неуязвимы. Чего в точности вы рассчитывали добиться, — пожатие плеч, — по-прежнему остается загадкой. — Тиг кивнул Джорджу. — Имеются, как то вам, без сомнения, известно, определенные… наркотические средства, которые помогут нам восполнить этот пробел. — Джордж встал у нее за стулом. — Держите ее внизу, пока я не закончу здесь. — Посмотрев на Вотапека с Седжвиком, Тиг пошел прочь из гостиной. Двое других медленно поднялись и, старательно избегая встречаться взглядами с Сарой, двинулись следом.

Джордж терпеливо ждал. Сара встала, положила на стол салфетку и, сопровождаемая здоровяком, направилась в темный коридор.

* * *

Вобравшая в себя янтарное небо, волна сухого жара проходит по груди и бедрам, капельки воды скатываются по спине, кожа шоколадно-коричневая от дней, проведенных на пляже. Рука ее ласково обвила его талию, брызги моря дрожат на каждой ее ресничке всякий раз, когда вдалеке проносится катер. Нежные волны омывают их тела, она изгибается, ежась, от их холодной ласки, он поворачивается, отыскивая ее губы, ее волосы, такие прелестные, рассыпанные по белому, как пудра, песку, золотистым светом лучатся тысячи веснушек, которые она называет загаром. Широко открывается один глаз, улыбка, голова поворачивается и приподнимается, пересохшие губы тянутся к его губам, сближаются, нетерпеливый язычок смачивает их, тело его опьянено ее телом, ее пальцы касаются его груди, ее губы сливаются с губами, и вновь к нему возвращается дыхание, когда она, скользнув обратно, замирает в сонной позе рядом. Фиона.

Солнце жжет яростно, приглушенный голос что-то шепчет ему откуда-то сзади, но нет сил повернуть отяжелевшую голову, не раскрыть глаза, будто слепленные морем и солнцем, а голос все настойчивее и настойчивее, исчезает всякая прелесть от холодной воды на спине, рука ее куда-то пропала. Он поворачивается, его глаза теперь напряженно ищут свет, и он видит рот, лицо, слышит голос, взывающий к нему. Ферик. День вдруг сменяется ночью, песок — снегом, холод пронизывает его, тело, невесомое, бездыханное, выскальзывает из объятий Ферика, летит с поезда, глаза, налитые кровью и холодные…