Небесный странник - Владимир Корн

Когда сквозь щель в дверях послышался голос леди Эйленоры, я почему-то совсем не удивился.

— Люкануэль, — начала она, — вспомни меня. Вспомни о том, как нам с тобой было хорошо. Разве ты не мечтаешь, чтобы все это повторилось?

«Еще бы, леди Эйленора, разве такое забудешь? Я никогда не позволял женщинам проделывать со мной то, что позволил вам. Хотя и не скрою, тогда мне все ваши действия доставляли большое удовольствие. Да что там большое — огромное! Но ведь теперь можно предположить, что дело то совсем не во мне, а в вашем даре манипулировать людьми. А я-то в догадках терялся, что это на меня нашло? В общем, развратница вы, леди Эйленора, и я теперь совсем не хочу вас знать».

Я даже отодвинулся от щели в дверях, так, на всякий случай. Уж слишком завораживающе звучал ее голос. А она продолжала:

— Послушай, Люк, давно хотела сказать тебе, но все не было случая — мы созданы друг для друга. Мы будем счастливы вместе — ты и я. Ты станешь богатым, станешь дворянином, и для всего этого необходимо так мало. Ты меня слышишь, Люкануэль?

Я снова взглянул на Николь, почему-то переставшую улыбаться и с глубоким вниманием слушавшую голос из-за двери. Ничего, если она начнет попрекать меня леди Эйленорой, то я всегда смогу защититься, сказав, что абсолютно себя не контролировал. Николь должна мне поверить, на себе испытала. А теперь нам пора, фонарь начал проявлять признаки жизни и вскоре должен светить как обычно.

— Всего вам хорошего, леди Эйленора. Я вас действительно помню и вряд ли когда-нибудь забуду, — заверил я, а затем решительно поднялся на ноги.

* * *

«Может быть, и зря я прощаюсь, — подумал я, помогая подняться Николь. — Ведь вполне может случиться и так, что в комнате дверь единственная. И стоит им закинуть через щель что-нибудь такое, отчего комната быстро заполнится дымом, как нам придется открыть ее самим, чтобы не задохнуться. Если мы ее вообще сможет открыть, ведь с дверью явно что-то не так».

По счастью, еще одна дверь в комнате все же нашлась. Впрочем, с самого начала я в этом был почти уверен: слишком уж она не походила на обычную комнату, скорее на проход. Сама она оказалась заставленная громоздкими железными полками под потолок. Полки выглядели настолько грубо, что даже то, что они сделаны руками Древних, вызывало сомнение.

На полках мне удалось рассмотреть множество металлических ящиков, но я даже не стал делать попыток заглянуть хотя бы в один из них — жизнь дороже, а задача у нас одна — уйти как можно дальше и как можно быстрее от всех этих господ.

Выход обнаружился в самом конце комнаты, и дверь распахнулась прежде, чем Николь успела прикоснуться к ней рукой.

«Так, осторожность и еще раз осторожность, Люк, — решил я для себя, перед тем как мы вошли в дверь. — И поменьше всего трогай: слышал ведь, что иные на вид безобидные, вещи Древних представляют собой смертельную угрозу. Главное — выбраться наружу и умудриться попасть на борт „Небесного странника“. Сложности не закончатся и потом, в первую очередь те две башни, что „бах — и в пыль“, но до них еще нужно добраться».

Перед тем как войти в узкий полутемный коридор, я мазнул лучом фонаря по двери, той, с чьей помощью нам удалось ускользнуть от людей Энжуриаса и его самого. Луч фонаря на миг осветил в щели дверей чье-то лицо, по-моему, Руда, тут же скрывшееся, после чего я решительно вступил в коридор.

— Интересно, долго они не смогут открыть дверь?

Вот что заботило меня в первую очередь. Снаружи двери открылись очень легко, если не принимать внимание до сих пор еще болевшего мизинца на левой руке.

— Не знаю, — беспечно ответила Николь и зачем-то опять хихикнула. — Чтобы они не открылись, я сделала вот так, — и она как-то по-особенному провела ладонью в воздухе. — Только не спрашивай, почему я сделала именно так, сама не пойму. Возможно, их теперь снаружи и не открыть. Но может быть, если они догадаются сделать так же, дверь откроется легко. Вернемся, подскажем?

Тут она хихикнула снова. Интересно на нее орешки куири подействовали, неужели и на всех они действуют именно так? Николь совсем не глупа, чтобы не понимать всю сложность нашего положения. А тут хихиканье ее, улыбки таинственные, да и поглядывает она на меня по-особенному, я бы сказал — завлекающе. Что же мне раньше-то в голову не пришло орешком ее угостить? Ну ничего, у меня осталось еще два куири, один при себе, другой на «Небесном страннике»…

По обеим стенам коридора имелись окна, но за ними ничего не было видно. Мои попытки разглядеть что-нибудь при помощи фонаря также ни к чему не привели. Пару раз на ходу посветив сквозь окна, я успокоился. Коридор закончился очередной дверью, наполовину утопленной в стене. Щель оказалась достаточно широка для того, чтобы мы без помех через нее протиснулись. Еще одна комната, совсем темная, заполненная какими-то непонятного мне назначения механизмами, и в конце ее — открытая дверь.

Сквозь проем двери пробивался далекий свет. Туда я и направился, крепко держа Николь за руку. Девушка шла за мной послушно, иногда улыбаясь своим мыслям и даже что-то напевая. Пару раз она нечаянно прижалась ко мне. Или не совсем нечаянно? Судя по ее взглядам на меня, совсем не нечаянно. Но я стоически терпел, хотя так хотелось воспользоваться тем, как именно подействовал на нее куири. Ведь еще неизвестно, подействует ли следующий орешек на Николь таким же образом?

Дальше мы прошли по длинному коридору, кажущемуся бесконечным, спустились по лестнице, после чего я с решительным и всезнающим видом прижал ладонь к очередному овалу на очередной закрытой двери. Та беспрекословно исчезла в стене, и мы застыли на пороге.

Перед нами открылся огромный зал, ярко освещенный и с очень высоким потолком. Но поразили меня не размеры зала, нет, другое — л'хассы. Их было невероятное множество — несколько сотен, а может быть, и вся тысяча. Справа и слева от нас в глубину зала уходили две широкие, будто сплетенные из тончайших серебряных проволок ленты, ненадолго скрывавшиеся в каком-то сложном непонятном механизме, чтобы, выйдя из него, исчезнуть в противоположной стене. Примерно в центре к ним под прямым углом присоединялись две другие.

Так вот, на тех лентах, между которыми мы с Николь и находились, в ряд, один за другим, лежали л'хассы. Они не походили на те, какими я привык их видеть: ни с бьющимся внутри них языком пламени, ни потускневшими, ни даже треснувшими. Л'хассы походили на обыкновенные полупрозрачные стекляшки величиной в два мужских кулака. Но после непонятного механизма в центре, там, где к нему присоединялись ленты с черными дисками-тигами, как их назвал господин из Коллегии, мессир Анвигрест, — стекляшки становились именно л'хассами.

«Наверное, когда-то все эти ленты двигались, иначе невозможно представить себе суть всего увиденного, — подумал я. — Камни встречались с тигами, а затем, приняв в себя что-то из тиг, они и становились именно л'хассами, поднимающими в небо летучие корабли. Да уж, Коллегия отдала бы все на свете, чтобы попасть сюда. И теперь понятно, что именно ищет и она, и Орден Спасения. Ведь вполне возможно, что механизмы Древних можно запустить, они вечные. А л'хассы — это власть и деньги».