Эльфийская тень - Элейн Каннингем

- О, вот оно, - радостно воскликнул Квентин, размахивая куском пергамента.- Просьба Кимила об отпуске. Он взял с собой Моора Кантерела, Филаурию Ни'Тессин, Каэр-Абэтта Фэна, Киззит Ветвь Вяза и Кермела Звездного Певца.

- Некоторые из этих имен эльфийские, - заметил Данила.

- Все эти имена эльфийские, - поправил его Квентин,- И если хорошо подумать, с Кимилом ушли только светлые эльфы. Каждого из них Кимил сам привел и сам обучил. Замечательные бойцы, должен сказать.

- Я полагаю, у вас ведется досье на каждого ученика? - спросила Эрилин.

- Разумеется. Кто вас интересует?

- Ни’Тессин, Филаурия.

- Да, знаю. Прилежная ученица. Насколько я помню, ее брат тоже обучался в Академии, но это было до моего прихода.

- Двадцать пять лет назад, - уточнила Эрилин, принимая пергамент из рук Квентина. - Мы вместе учились.

- В самом деле? Как, вы сказали, ваше имя? - добродушно полюбопытствовал Квентин. Эрилин представилась. Кустистые брови жреца поползли вверх,- Странно. Кимил оставил для вас записку.

Начальник Академии извлек небольшой свиток и передал его девушке.

Она пробежала глазами письмо, затем молча убрала его в карман плаща и вновь принялась изучать досье Филаурии Ни’Тессин. Эрилин не ошиблась в своих предположениях: следуя обычаю, светлая эльфийка привела историю своей семьи и перечислила родственников. Тинтагель Ни’Тессин, выпускник Академии, офицер Городской стражи, действительно был братом Филаурии. Отца эльфийки звали Фениан Ни’Тессин, он погиб во второй день месяца Чес, в 1321 году по Дейлскому летоисчислению. «Интересно, - подумала Эрилин. - Эльф умер в тот день, когда было совершено покушение на Заора, короля Эвермита».

Девушка вернула пергамент жрецу:

- Благодарю вас.

- Всегда рад помочь Арфистам, - искренне ответил Квентин. - Как я понимаю, вы не можете рассказать мне, что происходит?

- С удовольствием, но несколько позже, - покачал головой Бран.

- Скажите мне только одно, - взмолился начальник Академии. - Не угрожает ли опасность Кимилу Нимесину?

- В этом можете быть уверены, - зловеще прошептала Эрилин.

Не слишком церемонясь, девушка вытолкала Брана и Данилу из кабинета. Когда они спустились во двор Академии, она повернулась к новому знакомому и резко спросила:

- Почему начальник Академии назвал тебя Вороном?

Арфист отступил на шаг, немного удивленный ее горячностью.

- Мое имя Бран означает «ворон» на древнем языке островов Муншаез. Почему это тебя так заинтересовало?

- Когда я услышала твое прозвище, мне вспомнился один эпизод, о котором я почти забыла, - медленно проговорила Эрилин. - В Академии я училась вместе с Тинтагелем Ни’Тессином, братом Филаурии Ни’Тессин. Он все время таскал с собой обломок стрелы, словно это был талисман. На деревянном древке было выжжено маленькое изображение ворона. Тинтагель говорил, что стрела служит ему напоминанием о его предназначении. Один из друзей Тинтагеля поведал мне, что отец эльфа, Фениан Ни’Тессин, был убит этой стрелой.

Девушка в упор взглянула на Арфиста:

- Это была твоя стрела?

- Не знаю. Имя Фениана Ни’Тессина мне ничего не говорит, - тихо ответил Бран. Он протянул руку за спину и достал из колчана стрелу, - Этот знак?

Эрилин взяла стрелу, посмотрела на клеймо и кивнула:

- Возможно, тебе легче будет вспомнить, если я скажу, что Фениан Ни’Тессин был убит в тысяча триста двадцать первом году во второй день месяца Чес? За год до моего рождения. - Последние слова Эрилин произнесла едва слышно.

- Извини, все равно я этого не помню.

- Тогда я дам тебе еще одну подсказку: в тот день король Заор погиб от руки светлого эльфа. Убийца был ранен стрелой, которую выпустил из лука человек, любовник моей матери. - Эрилин настороженно посмотрела в глаза Брану. - Люди обычно не носят талисманы из лунных камней. А лунный камень, который носил ты, в точности подошел к маминому мечу. Если я не ошибаюсь, это ты убил Фениана Ни’Тессина?

- Я не знал его по имени, но в остальном ты права, - признал Бран. Боль и сожаление, исказившие его черты, служили ответом на другой вопрос Эрилин, который она не решилась задать вслух.

Некоторое время пожилой мужчина и девушка молча смотрели друг другу в глаза. Все было ясно без слов.

Эрилин вернула стрелу Брану и отвернулась, глубоко потрясенная.

Данила, который наблюдал со стороны этот обмен взглядами, издал негромкий протяжный свист:

- Это значит, что Бран Скорлсун…

- Отец Эрилин, - тихо закончил Арфист. Он повернулся к девушке. - Я бы и сам сказал тебе позже.

- Ты и так ждал слишком долго, - шепотом возразила Эрилин. Затем ее голос вновь обрел силу. - Однако ты можешь объяснить, почему лунный камень был у тебя?

- Честно говоря, я не знаю, - сознался Бран.

- Опять секреты Арфистов? - сыронизировал Данила.

- Если и так, это не моя вина, - пояснил Арфист.- Трибунал, в который входили эльфы из Эвермита и Мастера-Арфисты, постановил, что я должен хранить камень до конца своей жизни. Но мне никогда не объясняли почему.

- В таком случае, давайте вернемся в Башню Черного Посоха и узнаем,- решительно заявила Эрилин. Она развернулась на каблуках и направилась в сторону конюшни. Мужчины последовали за ней.

- Твоя дочь - человек действия, - заметил Данила, обращаясь к Брану. Арфист рассеянно кивнул.

«Разговорчивая семейка», - кисло подумал Данила. Слабая улыбка скользнула по его губам, когда он заметил злобу на лице Эрилин. С точки зрения юноши, дядя Хелбен заслужил взбучку.

Они возвращались в город в полном молчании.

- Подождите здесь, - распорядился Данила, когда они остановились у стен башни. - Солнце уже село. Дядя Хелбен ожидал нашего появления много часов назад. Давненько никто не заставлял архимага ждать, так что он, должно быть, вне себя от ярости. Дайте мне минутку, чтобы успокоить его.

С этими словами молодой человек прошел через двор и исчез в гранитной стене. Немного погодя Эрилин двинулась было вслед за ним, но Бран удержал ее:

- Подожди. Трудно проходить через невидимые двери без помощи мага.

Но она сбросила его руку:

- Я вижу слабые очертания. От эльфа трудно спрятать потайные двери.

- От полуэльфа,- негромко, но твердо поправил девушку Арфист.

Он сознательно провоцировал ссору. Эрилин напряглась. Она не готова была признать, что их связывают особые отношения. Сделав над собой усилие, девушка подавила гнев.

- Сколько я себя помню, мать тосковала по тебе, - выговорила она, наконец. - У меня никогда не было отца, а сейчас он мне вовсе не нужен. Но как ты - как кто угодно - мог покинуть З'Берил?