Цена жизни - Анастасия Владимировна Романчик

- Почему вам так важно, чтобы Эфо восстановил этот дурацкий энергообмен?! Почему нельзя отпустить меня домой?! Я же вас бешу!

Мак сделал глубокий вдох и выдох, проводя руками по лицу.

- В прошлых откатах Эфо был на стороне ведьмы. Столько раз откатываться, сколько из-за него мне уже давно не приходилось. Он смерти и боли не боялся. У меня нет многотысячного войска для того, чтобы одного его останавливать. Этот урод засады устраивал. Я три раза едва не окочурился из-за него. Я его зимой пытался грохнуть, но эта ж тварь очень быстро просыпается.

- Так вам же выгоднее, если он погибнет или потеряет голову.

- Назови кого-нибудь среди нас, кто сможет сражаться на уровне Эфо.

- Вы… Саша и Дахот…

- Дахот – иллюзионист, Саша – ювелир, а я – биомаг. Люус тоже был далеко не воином. Стратегом и убийцей – да, но не воином. Я тебе как-нибудь покажу, как он убивал Эфо. Был у него такой эпизод, когда они сталкивались. Покажу сколько солдат легло, пока эту крылатую тварь сумели ликвидировать. Мне нужен такой союзник как Эфо. Поэтому я терплю тебя и Марис, хотя от обеих с радостью бы избавился.

- Но в зимнем столкновении Эфо… легко победила кучка головорезов. И внука он не сумел уберечь.

- Скорее всего, он был сильно ослаблен, раз его так легко убили. На пике своей силы, он бы от них мокрого места не оставил. И открою тебе секрет, кто убил его внука на самом деле и почему Эфо не сумел ничего сделать.

Катя промолчала, ожидая продолжения.

- Ты уже знаешь, как Махарат относится к обманщикам времени. Это она ликвидировала внука Эфо. Не кто-то, а лично она его убила. Поэтому Эфо не пробудился. Он не почувствовал опасности от матери леса. Хранители же друг друга не убивают. Но на Махарат этот закон не действует.

- И Эфо этого не узнал.

- Разумеется, нет, иначе бы она раз и навсегда настроила бы его против себя.

- Рассказали бы ему правду…

- Слушай, я потратил не один откат, чтобы выяснить, как переманить Эфо на свою сторону, поэтому я тебя по-хорошему пока прошу, не сбегай. Не вынуждай меня откатываться.

- Да не сбегала я! – возмутилась Катя. – Я всего лишь проветриться хотела, тошно мне здесь.

- Хорошо, поверю на слово, но предупрежу, что выходить из дома нежелательно. Если Махарат откатиться, ты можешь не успеть прыгнуть в прошлое или застрять в нём, а в самом худшем варианте попасть под её откат. И тогда придется начинать сначала.

Катя положила подбородок на руки. Она понимала здравость рассуждения Мака, но больше всего на свете ей хотелось домой. Забыть чужой мир как страшный сон. Даже узнав, что было в прошлых откатах, ею та другая жизнь казалась чуждой, словно те события происходили не с ней, а с кем-то другим.

***

Её переселили в другую комнату поближе к Маку и подальше от Петра Ивановича. Прадедушка долго ворчал из-за переселения родственницы. Однако Мак одной едкой фразой пресек все возмущения колдуна на данный счет.

В очередной раз Эфо пришел через два дня, едва она успела обжиться. Одно его появление всколыхнуло в душе Кати бессильную злость. Наверное, вот так и бывало в браке от безумной любви до слепой ненависти.

Он собирался снова погрузить её в транс, когда Катя прорычала:

- Как же прелюдия? А?

Эфо замер с занесенной рукой над её лбом.

- Ты не вернул меня домой, нарушив наш договор, к тому же пользуешься мной бесплатно, а я ведь дорогая баба, – едва сдерживая ярость, повторила Катя слова Мака. – Не пойдет, ты не заплатил ни копейки за пользование мной. Хочу прелюдию. Хочу получить удовольствие. Давай, ублажи меня, как тех старых кошелок, с которыми ты заключал сделки!

Катя была уверена, что он откажет, просто хотелось его позлить, но Эфо произнес другое:

- Будет тебе прелюдия, – он из человека перевоплотился в хранителя.

Злость переросла в страх, едва он принял истинный облик. Видения видениями, но память хранила, как он убивал её, как вырывал сердце и отрывал голову. Эти самые руки, которые расстегивали её одежды, без труда разрывали плоть, а крылья, что змеями скользили по обнаженной коже, несли смерть.

- Я…

Он заглушил её протест поцелуем, продолжая играть с женским телом, зная наизусть каждый чувствительный участок её кожи. Вскоре страх отступил, а ноги сами обвили его бедра.

Чёрные глаза постепенно заполнялись огнём, а крылья и руки приобрели бестелесную форму, проникая под кожу и давая новую волну ощущений. Катя обмякла, а по её коже пошли мурашки.

- Теперь понимаешь, за что женщины готовы продавать нам душу? – продолжал он, сжимая её сердце незримой рукой. – Мы искушаем, даем то, чего не дают их мужья. Заставляем желать нас снова и снова.

- Делаете наркоманками, – прохрипела Катя, понимая, что и сама вполне способна встать в один ряд с попавшими в плен к хранителям женщинами.

Ей уже казалось, что все его тело пропитано наркотиком или же он как-то воздействовал на её психику, заставляя реагировать на него как наркоманку на дозу. Самое ужасное, что, скорее всего, в следующий раз, когда он придёт, она с большим трудом ему откажет, если вообще сможет, настолько сильно было воздействие.

Волна за волной, от которых сознание уплывало всё дальше в страну грёз. Забылось всё: злость, страх, проблемы. Ничего не было важно. Одно сплошное удовольствие.

- Пожалуй, на сегодня с тебя хватит, – произнес он со злорадством.

Катя не отозвалась. Она лежала так, словно её накачали сразу несколькими видами наркотиков. И в таком состоянии пробыла еще час после ухода Эфо.

- Чёртов инкуб! – произнесла Катя в шоке, когда вернулось нормальное мироощущение. Но даже тогда она едва чувствовала ноги – они заплетались и плохо держали её.

Не сразу, но получилось спуститься вниз, где её встречал ухмыляющийся Мак.

- Что, дорогуша, вкусила хранительскую любовь? – спросил он с ехидством.

Катя нахмурилась, присаживаясь рядом с ним.

- Они же подсаживают людей на это как наркоманов. Поэтому люди не отказывают им. Это… омерзительно на самом деле.

- Ну, морально-этическая сторона вопроса хранителей мало волнует. Они борются за выживание, а в этой войне все средства хороши.

- На себе они