Цена жизни - Анастасия Владимировна Романчик

объяснил Эфо. – Я хочу сохранить трезвую голову, пока ты не превратишься.

Сверху Катя без труда заметила группу хихикающих молодых хранителей.

- Куда это они собрались ночью? – решила сменить опасную тему Катя и задорно предложила: – Давай проследим за ними!

- Следить за ними – плохая идея.

- Пожалуйста! Одним глазком посмотрим! Сон нагуляем!

По уставшему виду хранителя не трудно было догадаться, что он и без прогулки прекрасно бы поспал.

- Мне не спиться, когда… ты близко.

- Пошли, – сдался Эфо, с кряхтением поднимаясь.

Он помог Кате спуститься с дерева, стараясь как можно меньше к ней прикасаться. Точно так же он помог ей взобраться во внутреннюю часть крыши амбара, куда направились молодые хранители.

- Ой, там женщина на соломе лежит, – заметила Катя, устроившись на балке рядом с Эфо. – И… пятеро парней.

- Я говорил, что это плохая идея следить ночью за молодыми хранителями.

- Что они собираются делать?!

- Тише ты. Те, что наверху, – Эфо указал на светлячков, притаившихся на потолке, – смотрят – им любопытно. А те, что снизу в людском облике, проверять собираются.

- Пятеро на одну?!

- Вряд ли они справятся с ней…

Катя едва с балки не свалилась.

- К ней полгорода ходит, – пояснил Эфо.

- А зачем те, что наверху смотрят?

- У них объединение скоро. Для них это что-то вроде вашей камасутры.

- И взрослые позволяют?!

- Скорее, закрывают глаза. За моральную чистоту верхних можно не беспокоиться – они объединяться с парой и смотреть не захотят. А вот нижние… им в первое столетие жизни только пояс верности поможет.

- Ты к нижним относился? – подозрительно осведомилась Катя.

- М-м-м… и да, и нет. Я не самый популярный хранитель у человеческих женщин. Они зачастую имени моего не знают, чтобы призвать. Со мной последний раз заключали сделку лет двести или две пятьдесят назад.

- Разве женщины вас не бояться? Они же считают вас злыми духами!

- Некоторые женщины готовы платить самую высокую цену лишь бы заполучить в любовники хранителя, такого как Захим. Его имя знают везде. Мужчины ненавидят, женщины боготворят. Столько сколько у него сделок нет ни у одного хранителя.

- Не знаю, что они в нём находят… он же как общественный туалет, в котором стены обгажены и бумаги нет.

Эфо тихо засмеялся, стараясь не выдать своего присутствия.

- Ты только ему этого не говори, а то обидится, – сказал он, отсмеявшись.

- Я просто к тому, что он ведет себя пошло и мерзко.

- Его любовницы иного мнения. За ночь с ним душу продадут.

- Никогда не понимала, что женщины находят в Казановах и инкубах. За ночь удовольствия продавать душу как-то глупо…

Катя уткнулась носом в шею Эфо, стараясь не слушать доносившиеся снизу звуки. По неизвестной причине, ей очень нравилась именно эта часть его тела, покрытая татуировками и пахнущая лесными травами. Ей очень хотелось повесить на хранителя пояс верности, чтоб уж наверняка никуда не делся, а еще обнять так крепко, чтоб у него кости затрещали.

- Почему у меня появляется все больше собственнических мыслей?

- Это ревность. Она пройдет, – сдержанно ответил он.

Захотелось очень сильно целоваться и плевать, что будет потом.

- Остановись, – прекрасно понял её поведение хранитель.

- Не могу… мне же хочется…

- Терпи.

- Ну, можно хоть разик? Что, тебе жалко один раз поцеловаться?

- Не зря меня предупреждали, что у людей есть большие проблемы с контролем в период превращения.

- Один разик… – Катя состроила жалобный взгляд.

Эфо закатил глаза и, подтянув девушку ближе, поцеловал её. Катю захлестнуло эйфорией, но к её разочарованию поцелуй был слишком быстро прерван.

- Всё?!

- Хватит.

- Обнять можно?

Эфо снова закатил глаза.

- Можно.

Катя с радостью крепко обняла его. Откуда-то сбоку раздалось дружное хихиканье. Только тогда Катя сообразила, что молодые хранители переключили внимание на них и ждали, чем закончится прелюдия.

- Пошли прочь! – рыкнул Эфо на молодежь.

Хихиканье стало только громче.

- За нами они следят тоже в образовательных целях? – поинтересовалась Катя.

- Да.

Когда они вернулись к гамакам, дождь прекратился, а Эфо остановил её за руку.

- Катя, сядь, пожалуйста, – попросил он. – Нам надо поговорить.

- Может в другой раз? – подозревая что-то нехорошее, Катя всё же присела на ветку.

- Нет, мы поговорим об этом сейчас, пока тебя не накрыла новая волна и пока ты можешь соображать без участия «как он вкусно пахнет».

Катя ощутила, как у неё запылали щеки.

- Твоё превращение почти завершилось, и я могу покинуть тебя навсегда.

Всё внутри этому воспротивилось.

- Если я останусь, то меня самого накроет волна, и я не смогу больше сопротивляться.

- Завалишь на травку и накажешь? – вырвалось у Кати, отчего у неё еще сильнее запылали щеки.

- Примерно так и произойдет. Тогда начнется процесс объединения. И он необратим. Границ больше не будет. Любые воспоминания, мысли и чувства будут доступны в любой момент. Ничего нельзя будет скрыть. Что будет известно одному, будет известно второму.

- Без этого…

- Наши отношения невозможны. Ты должна будешь забыть о моем существовании.

- Навсегда?

- Навсегда.

- Почему?!

- Потому что мы объединимся, едва наши отношения перерастут в нечто большее. В нашем случае этого нельзя избежать. Не получиться пожить вместе, а потом разбежаться.

- А бывали случаи, что кто-то отказывался от объединения?

- Бывали. Особенно часто отказывались от объединения человеческие мужчины.

Катя даже самой себе не признавалась, что Эфо её искушал уже своим присутствием. Он сидел рядом: красивый, загадочный и… вкусно пахнущий. Когда Эфо сделал шаг в сторону, Катя не сумела удержаться и бросилась ему на шею.

- Катя, ты можешь пожалеть об этом. Ты же не понимаешь, на что ты себя обрекаешь. До конца жизни ты будешь привязана ко мне. У тебя больше никогда не будет никого другого. Объединение не просто клятва, которую можно нарушить в любой момент.

- Не пожалею! Ни минуты! Ни секунды! Плевать! Пускай даже это магия, но я хочу, чтобы… сказка продолжалась! Я ни к кому ничего похожего не чувствовала! Мне кажется, что ты сейчас уйдешь, а у меня из души что-то вырвут!

- Давай ты год подумаешь? Хорошо?