Корни - Алекс Хейли

В начале следующего, 1775 года практически все новости были связаны с событиями в Филадельфии. Даже из того немногого, что Кунта слышал и мог понять, становилось ясно, что у белых людей назревает конфликт с королем за большой водой в месте, называемом Англией. Много говорили о каком-то массе Патрике Генри, который воскликнул: «Дайте мне свободу или смерть!» Кунте это понравилось, но он не мог понять, как подобное мог сказать белый. Ведь белые люди и без того казались ему совершенно свободными.

Через месяц пришло известие о том, что двое белых по имени Уильям Доус и Пол Ревир загнали лошадей, спеша предупредить «ополченцев» (минитменов) о приближении солдат короля к месту, которое называли Конкорд, чтобы уничтожить хранившиеся там ружья и пули. А вскоре после этого на плантации узнали, что в жестокой битве при Лексингтоне ополченцы потеряли лишь несколько человек, убив более двухсот солдат короля. Через два дня сообщили, что еще тысяча солдат погибла в кровопролитном сражении в Банкер-Хилл.

– Белые в совете округа хохотали, – рассказывал Лютер. – Они говорят, что солдаты короля носят красные мундиры, чтобы не было видно крови. Я слышал, что немало крови пролили и ниггеры, сражавшиеся рядом с белыми.

Куда бы Кунта ни пошел, он повсюду слышал, что массы Вирджинии все меньше доверяют своим рабам – «даже самым старым домашним ниггерам!».

Преисполненный чувства собственной значимости Лютер в июне, вернувшись из очередной поездки, пришел к напряженно ожидавшим известий рабам.

– Какой-то масса Джордж Вашингтон собрал армию. Ниггер говорил мне, что у него большая плантация, где работают много рабов.

Лютер слышал, что в Новой Англии рабов освободили, чтобы они помогали белым сражаться с солдатами короля.

– Известное дело! – воскликнул Скрипач. – Ниггеры будут помогать им, как французам во время войны с индейцами. Но как только все кончится, белые снова начнут стегать ниггеров кнутами!

– Может быть, и нет, – возразил Лютер. – Я слышал, что есть белые – они называют себя квакерами. Они создали в Филадельфии общество противников рабства. Есть белые люди, которые не считают ниггеров рабами.

Скрипач лишь головой покачал.

Обрывки новостей, которые приносила Белл, звучали так, словно она сама обсуждала их с массой. В конце концов Белл призналась, что подслушивала под дверью, когда у массы были гости. Подслушивать пришлось, потому что масса сурово велел ей накрыть на стол и сразу же уйти, а потом запер дверь на ключ.

– Но я знаю этого человека лучше его собственной мамми! – гордо заявила Белл.

– И о чем же они говорили, когда заперли дверь? – нетерпеливо спросил Скрипач.

– Сегодня масса сказал, что не собирается сражаться с англичанами. Он говорит, что они пришлют сюда большие корабли с солдатами. В одной лишь Вирджинии двести тысяч рабов, и если англичане поднимут ниггеров против белых, будет очень плохо. Масса говорит, что он хранит верность королю, но никто не способен заплатить такие налоги.

– Генерал Вашингтон перестал брать ниггеров в армию, – сказал Лютер. – Но некоторые свободные ниггеры на Севере говорят, что они граждане этой страны и хотят сражаться.

– Им стоит воспользоваться шансом, – ответил Скрипач. – Белых людей слишком мало, чтобы воевать. Но эти свободные ниггеры просто дураки.

Через две недели пришли еще более важные известия. Лорд Данмор, королевский губернатор Вирджинии, объявил свободными всех рабов, которые покинут плантации, чтобы служить на английском флоте рыболовецких судов и фрегатов.

– Масса вне себя от ярости, – сообщила Белл. – Один из гостей за ужином рассказывал, что рабов, которых заподозрили в желании пойти в армию, заковывают в цепи или бросают в тюрьмы. Хватают даже тех, кто лишь подумал об этом. Говорят, что самого лорда Данмора хотят похитить и повесить!

Кунте поручили напоить и накормить лошадей множества возбужденных масс, приехавших к суровому массе Уоллеру. Кунта видел, что лошади очень утомлены после долгой и быстрой скачки. Многие массы не стали брать черных кучеров, а правили повозками сами. Среди них был и Джон Уоллер, брат массы, тот самый белый, который купил Кунту восемь лет назад. Прошло столько времени, а он узнал это ненавистное лицо с первого взгляда. Впрочем, мужчина бросил ему поводья, абсолютно не признав его.

– Не удивляйся, – сказал ему Скрипач. – Такие массы, как он, никогда не разговаривают с ниггерами. А уж если бы он вспомнил, кто ты такой…

За несколько недель Белл узнала, что масса и его гости встревожены и очень злы из-за того, что тысячи рабов из Джорджии, Южной Каролины и Вирджинии бегут с плантаций, чтобы присоединиться к лорду Данмору. Говорили, что большинство беглых рабов просто направляется на Север. Но все белые считали, что нужно заняться разведением гончих псов.

Однажды масса Уоллер позвал Белл в гостиную и дважды прочел ей вслух статью из местной газеты. Он приказал показать эту статью рабам и передал ей газету. Она сделала, как было сказано. Статья вызвала у черных ту же реакцию, что и у Белл: не страх, но гнев: «Если вы, негры, решите погубить свою жизнь… страдаете ли вы сейчас или нет, но если вы нас предадите, то страдания вам гарантированы».

Прежде чем вернуть газету массе, Белл, уединившись в своей хижине, прочла несколько других статей. Среди них были сообщения о реальных или ожидаемых восстаниях рабов. Масса накричал на Белл за то, что она не вернула газету до ужина, и ей пришлось со слезами извиняться. Но вскоре ее снова отослали с новым сообщением. Собрание представителей Вирджинии приняло решение о том, что «всех негров и других рабов, заподозренных в бунте или беспорядках, будут казнить без покаяния».

– Что это означает? – спросил один из черных, и ему ответил Скрипач:

– Попробуй взбунтоваться, и белые убьют тебя даже без священника!

Лютер слышал, что одних белых называли «тори», а других «шотландцами». Все они присоединились к англичанам.

– Ниггер шерифа сказал мне, что лорд Данмор разорил речные плантации, сжег большие дома и пообещал ниггерам, что они будут свободными, если пойдут с ним.

Лютер рассказывал, что в Йорктауне и других городах всех черных, которых поймали на улице ночью, бьют кнутами и бросают в тюрьмы.

Рождество в тот год выдалось совсем не праздничным. Лорд Данмор скрылся от разъяренной толпы на своем военном корабле. А через неделю пришли совсем невероятные известия: флот Данмора подошел к Норфолку, и лорд приказал освободить город в течение часа. А потом его пушки стали обстреливать город. Начались пожары, большая часть города была превращена в руины. Белл рассказывала, что в Норфолке не хватает воды и еды, началась лихорадка. Погибло столько людей, что вся река забита раздутыми телами, и их течением несет в город.

– Говорят, что их хоронят прямо в песке и иле, – говорил Лютер. – И многие ниггеры голодают и умирают на этих английских кораблях.

Обдумывая все эти ужасные события, Кунта чувствовал, что такие страдания должны иметь какой-то смысл, какую-то причину – ведь не зря же Аллах пожелал этого. Что бы ни произошло дальше с черными и белыми, все это Его промысел.