Кочегарка - Бентли Литтл

– Агент Энтони Салдана, ФБР.

Это был ответ, который она меньше всего ожидала услышать; он настолько не соответствовал ее ожиданиям, что она не сразу смогла ответить.

– Вы Джолин Коннор? – спросил мужчина.

– Да, – ответила она сквозь закрытую дверь и оглянулась на мать, которая смотрела на нее широко открытыми глазами, полными страха. Скайлар прекратил плакать и теперь вытирал слезы – глаза у него были сосредоточенными и настороженными.

– Можно с вами поговорить?

– Начинайте.

– Мне надо поговорить с вами о том, что произошло в особняке Уильямса. Около часа назад я говорил с шефом Таннером, а только что закончил беседовать с вашей подругой Лесли Финч, которая и сказала мне, где я могу вас найти. – Он замолчал. – Вы не могли бы открыть дверь?

Голос явно принадлежал человеку, который привык, что ему подчиняются, и Джолин так и не поняла, была ли это просьба или приказ. Она все еще не могла избавиться от подозрений и не хотела никого впускать, но дрожащими руками повернула замок и выглянула в щель, не снимая дверной цепочки. В руках у мужчины в сером костюме, стоявшего на крыльце, были удостоверение личности и знак сотрудника ФБР. На подъездной дороге у него за спиной стояла черная машина с сидящим в ней водителем. Джолин захотела сказать, что до недавнего времени была служащей Пограничной службы и до какой-то степени коллегой мужчины, но потом решила, что это не важно.

– Прошу вас, откройте дверь, – повторил агент.

Джолин повиновалась, хотя и осталась стоять в дверях, не приглашая его войти.

– Как я понимаю, вы были в доме в то время, когда была убита Анна Мэй Картер, а вашего сына в состоянии истерики и раздетого нашли там же в подвале. Это правда?

Джолин кивнула.

Салдана через ее плечо посмотрел на Скайлара, который вышел из спальни вместе с бабушкой.

– Это этот самый мальчик?

– Что конкретно вы хотите знать?

– В вашем распоряжении находятся несколько дневников Честера Уильямса, в которых он в подробностях описывает убийства и насильственные акты, совершенные им самим и его последователями. Вы также отыскали части тел, которые Уильямс отреза́л от трупов своих жертв ради собственного удовольствия.

– Все так, – призналась Джолин.

– Вы можете рассказать мне о необычных или необъяснимых происшествиях, случившихся в доме Уильямса или рядом с ним в последние несколько дней?

– Что вы имеете в виду? – нахмурилась Джолин. – Что здесь происходит?

Мужчина посмотрел ей прямо в глаза. Второй агент в это время вылез из машины.

– Вы видели призраки или привидения, миссис Коннор?

– Да, – выдохнула Джолин, подумав несколько мгновений. Возможность высказаться принесла ей облегчение. Теперь она могла объяснить, что видела и испытала, кому-то, кто обладает властью.

Оба агента вошли в дом и сели. Хотя все последнее время Джолин пыталась скрыть самые страшные подробности от Скайлара, теперь она свободно заговорила в его присутствии, понимая, что для него настало время узнать, что же все-таки происходит. Закончив пересказывать то, что было написано в дневниках, женщина протянула их Салдане.

– Вот, возьмите.

– Я попросил бы вас проехать вместе с нами в дом Уильямса, – сказал агент. – Я хочу, чтобы вы показали нам, где все это происходило.

– Я тоже поеду! – объявил Скайлар.

– Нет, не поедешь, – сказала Джолин. – Ты останешься здесь с бабушкой.

– Я должен ехать. Я должен быть там. Я – единственный, с кем она разговаривает.

Я единственный, с кем она разговаривает.

Неожиданно Джолин ощутила холод.

– Я не хочу, чтобы ты приближался к этому дому, понятно? Ты…

– А кто эта «она»? – поинтересовался Салдана.

– Не знаю. Но мне снился старый китаец, который меня похитил, этот Уильямс, а потом я оказался в темном месте, и там была большая… она, – Джолин заметила, как на лице у мальчика промелькнул страх. – И она говорила со мной и объяснила мне, что единственный способ положить всему конец – это уничтожить дом.

– «Всему»? Чему «всему»?

– Я не знаю. Наверное, тому, из-за чего вы сюда приехали. Тому, что вы должны остановить.

Агенты посмотрели друг на друга.

– Мальчик едет с нами, – сказал Салдана.

– Нет, не едет, – твердо сказала Джолин.

– Он едет с нами.

В пассажирском вагоне

Время здесь было неуловимо, как вода. Деннис понимал, что если они действительно едут на поезде, то до цели своего путешествия должны добраться в течение одного дня. Но иногда ему казалось, что он находится в вагоне больше недели – а иногда, что прошло всего несколько часов.

Они не останавливались – по крайней мере, ему об этом не было известно, – но в вагон периодически заходили новые пассажиры. Такие же, как он. Живые. Китайцы. Казалось, что они были так же сбиты с толку, как и он, когда вошел в этот вагон, и человек-призрак подсаживался к каждому из них по очереди и все им объяснял, показывая живые картинки в темноте за окном. А после этого новички подходили и садились рядом с Деннисом – то ли их притягивала его теплота, то ли отталкивал холод других.

Деннис знал, что то, что происходит вокруг, – неправильно. Он понимал причину витавшей в воздухе ярости и даже сам чувствовал ее. Желание отомстить было вполне объяснимо и, принимая во внимание все обстоятельства, даже оправданно, но два ошибочных результата не могут дать один правильный, и что бы ни говорилось в различных религиях, дети не должны отвечать за грехи отцов.

Не все соглашались с этим. Одним из его попутчиков был профессор из Денвера, а другим – пожилая матрона из Орегона, напоминавшая Деннису его мать; так вот они оба верили, что месть в данном случае вполне оправданна. Им рассказали и показали то же самое, что и Деннису, но, казалось, что они уже обо всем этом знали. Как и тот старик, которого он видел на кладбище в Селби, они тоже практиковали ритуалы, которые узнали от своих отцов и дедов. Провинциальные ритуалы забытых религий, которые должны были все довести до логического конца – до воскрешения мертвых. Их предкам был нанесен значительный ущерб, говорил профессор, их не только нещадно эксплуатировали, но и убили из-за цвета их кожи, и умершие заслужили право на ответный удар по обществу, которое допустило подобную жестокость. И какое наказание ни было бы назначено, оно было более чем справедливо. С этим Деннис отказывался согласиться и думал, что, возможно, это связано с расхождениями во взглядах их поколений или с тем, что он считал себя больше американцем, чем китайцем. Еще один молодой человек – студент-медик из Лас-Вегаса – был так же растерян и потрясен, как и он, и Деннису от этого становилось спокойнее.