На руинах Миглаха. Легенда о Дигоне - Николай Львович Сибилев

В этот момент из врат вышла слегка смущённая Лаянна. Посмотрела на Фульгура, на своего возлюбленного, на изуродованный манекен, а руки автоматически потянулись к стрелам. Дигон остановил её:

— Спокойно, родная, всё в порядке. Мы просто говорим.

— Мы, юноша, не участвуем в этой войне, — продолжил так же спокойно Верховный Отец Дома Зевеса. — Но на нас никогда не нападают по двум причинам. Первая — мы нужны каждому из Домов, поскольку от наших машин зависят очень многие сферы их жизни. Все поголовно увлечены своими фокусами, и никто другой, кроме нас, их не может ни создавать, ни обслуживать. Вторая заключается в том, что науку можно применять не только во благо, но и значительно ускоряя процесс смерти. Например, такими вот игрушками. Они гораздо эффективнее луков, в десятки раз мощнее, бьют в два раза дальше и более метко, чем многие из искусных стрелков-дианитов. Да простит эту неприятную правду моя вторая гостья. Конкретно эта — для ближнего боя. Я называю их «морты» в честь нитей жизни, которые они весьма умело обрывают. И нигде больше в Миглахе вы не увидите ничего подобного. Это — наша гарантия спокойствия и весомый аргумент в политических дискуссиях.

Дигон вложил меч в ножны за спиной.

— Нет-нет, постой пожалуйста, не прячь, — подняв руку, попросил Фульгур. — Я наслышан о необычайных свойствах твоего оружия. Позволь взглянуть на него.

Снова достав меч, Дигон подошёл к хозяину Дома. На миг обернулся и кивнув появившемуся из врат Ямлиху. Тот сразу упал на колени с пунцовым лицом и глазами, сверкающими, как раскалённые угли костра. Похоже, он впервые путешествовал переходами местных изобретателей. Повернувшись к зевиту, молодой маг протянул ему клинок рукоятью вперёд. Фульгур встал, поместил морту в замысловатую кобуру, прикреплённую к бедру, и правой рукой принял рукоять меча. Неизвестно, действительно ли он не любил битвы или только так говорил, но обращаться с оружием точно умел. Покрутив вокруг себя пару хитроумных финтов, искусно заведя лезвие за спину, провернув над головой, резко остановил в вытянутой руке параллельно полу. Потом поднёс лезвие к глазам и долго рассматривал сам металл, гравировки узоров, исполнение рукояти. Плащ, до этого висевший, не подавая вида, оживился, пробежал волнами и, казалось, взъерошился тонким ёжиком.

— Хм, чувствует, стервец, незнакомую силу, — проговорил про себя зевит и обратился уже к Дигону. — Да, весьма незаурядное творение. Не знаю из чего он сделан и даже не могу предположить кем и когда. А это, юноша, в нашем мире маловероятно. Думаю, он действительно из другого мира. Из того, о котором теперь так грезит Кетер. Откуда он у тебя?

— Это подарок учителя, — ответил Дигон, принимая назад меч и вкладывая его в ножны.

— А, того самого, уже наслышан. На Верховном Совете он знатно всех обескуражил. Представляю себе запал ярости, который получили Квирин с Гиперионом, вернувшись домой на неделю позже запланированного, — он рассмеялся тихим злорадным смешком и продолжил. — Как я понимаю, ты добился своих целей, раз всё ещё жив и даже добрался ко мне?

— Да, Верховный, — более почтительно после показательного выступления с мортой и мечом ответил Дигон. — Мы пробились и через заслон аполонитов, и сквозь арейские земли.

— И даже умудрились подраться с самим Гиперионом, — прервал хозяин. — И выжить при этом. Тоже наслышан. Небывалая удача, скажу я тебе. Идёмте за мной. Во внутреннем дворе куда приятнее вести беседу, чем в помещении врат.

Все четверо вышли из обитой металлом комнаты, миновав стоявших за дверью пятерых воинов, которых Фульгур отпустил, приказав прибраться в помещении. Охрана была необычной. Закована в странные доспехи. Гибкие, но упругие, похожие на броню-ящерицу самого Дигона, но без явно выраженных чешуек. Поверх костюмов находились какие-то механические каркасы, повторяющие движения конечностей, на которых были жёстко закреплены. Передаточные механизмы от каркасов сходились в железные короба на спине. Воины передвигались легко и непринуждённо, несмотря на явную тяжесть всего висевшего на них оборудования, а каждый шаг сопровождался монотонным жужжанием.

Спустившись на улицу первой, Лаянна поразилась удивительной гармонии двух, казалось бы, несочетаемых вещей — природы и металла. Небольшой вытянутый дворик с тыльной стороны дома Верховного Отца сплошь был выложен резной чугунной плиткой. Низкие кованные заборчики огораживали пятнадцать широких круглых участков открытой почвы. Они располагались тремя чёткими рядами, образуя идеально выверенный прямоугольник. В центре каждой такой прогалины рос сильный высокий клён, как две капли воды похожий на все остальные. Сочная тёмно-зелёная листва плотно укрывала раскидистую крону. Основания стволов каждого дерева тонуло в густом аккуратно постриженном кизильнике, обильно усыпанном спелыми красными ягодами. От корней кустарника вплотную к ограде стелился синий ковёр лаванды. Кроме маленьких садовых островков по всей площади равномерно стояли монолитные лавочки и двухметровые вытянутые металлические скульптуры. Все разные, но выполненные в одинаковом абстрактно-техногенном стиле, напоминающем сплетение виноградной лозы и часового механизма. Внутри каждой замысловатой фигуры горело яркое красно-синее пламя, обильно освещающее всё пространство. Пока дианита с восхищением любовалась красотой рукотворной симфонии, закованной в металл, а Ямлих пытался высмотреть источник необычного огня, Фульгур отвёл Дигона в сторону.

— Мне уже рассказали и Урания, и Кетер, какие цели преследует этот Целум, — начал Отец Дома Зевеса во дворе, присаживаясь на узорчатую скамейку, отлитую из металла. — Но это то, что он им сказал. А меня вот больше интересует твоё мнение. Твое личное. Ты сам зачем всё это делаешь?

— Я обязан учителю всем, что имею, — ответил, не задумываясь бывший цифир. — В принципе, даже жизнью. Его цель нужна каждому из нас и всему Миглаху. Я дал слово и намерен его выполнить любой ценой.

— Нет, друг мой, это то, что тебя связывает с происходящим. А какова твоя собственная цель?

— Равновесие. Наверное, — сказал, немного смутившись, Дигон. — Мы все живём на одной планете, мы все — части единого мира. Пока я проходил обучение, мне открылись многие тайны и теперь я знаю, что нет ничего обособленного. В конечном итоге есть только одно большое «МЫ», в составе которого малое незначительное «Я» — лишь крошечная составная часть общего Единства. Моё предназначение — собрать снова все разрозненные детали некогда монолитной, но разорванной души мира. Продолжение существования Миглаха напрямую зависит от того, пройду ли я свой путь до конца.

Фульгур улыбнулся:

— Ты снова не понял моего вопроса. Хотя рассуждения твои красивы и правильны, а обозначенные идеалы — это несомненное благо, но я спросил не об этом. Что именно тебя побуждает действовать? Отбрось в сторону философию и веру, забудь о великих целях