Этот мир не выдержит меня. Том 1 - Максим Майнер

— Голова, левая ладонь и обе лодыжки, — подвёл итог Красный. — Четыре из пяти!

Неплохой результат. Всего один бросок Спицы не увенчался успехом — уцелела только правая ладонь.

— Ой-ёй! Теперь твоя очередь, Феликс! Готов?

— Почти, — ответил я, закрывая глаза.

Глубокий вдох. Медленный выдох. Кровь приносит в мозг кислород, ускоряя его работу.

Когда во время первого оборота раздаётся громкий скрип, голова человечка находиться ровно на ноль-ноль часов, если представить вместо щита циферблат. Руки, соответственно, расположены на пятнадцати и двадцати одном часе, а ноги примерно на семнадцати и девятнадцати часах.

При дальнейшем вращении ситуация меняется, и это нужно учитывать… Однако я должен поразить все цели как можно быстрее, пока щит не начал замедляться, иначе просчитать необходимые поправки станет почти невозможно.

Кроме того, нельзя допустить, чтобы щит крутили по новой — ветеран, которому поручили это занятие, явно побаивался, что его ненароком проткнут, отчего дёргал кромку слишком нервно. Из-за этого плоскость начинала вибрировать, что Спицу в конечном итоге и сгубило…

Красный свернул шарф в несколько раз и завязал мне глаза. Плотная давящая темнота навалилась со всех сторон. Я ослеп, но, как только отключилось зрение, мозг перестроился на получение информации от остальных органов чувств. Осязание и слух стали моими главными союзниками.

Я уже испытывал нечто похожее… Нет, тогда было гораздо хуже. Искусственная слепота, после двух почти безболезненных уколов: один между бровей, другой — в правый висок… Не хочу вспоминать об этом.

Я тряхнул головой, отгоняя ненужные мысли. Пусть прошлое остаётся в прошлом.

— Готов? — спросил Красный, подводя меня к черте.

— Да, — ответил я и сбросил обувь. Босые ноги ступили на нагретую за день землю.

— Ой-ёй! Давай!

Я ступнями ощутил тяжёлые шаги легионера, который спешил к щиту, и услышал, как он прикасается к деревянной кромке. Сейчас.

Три спицы зажаты между пальцами правой руки, ещё две — между пальцами левой. Не очень удобно — рукояти, хоть и совсем тонкие, но всё равно неприятно сдавливают кожу и кости. Зато теперь я похож на Росомаху из фантастических фильмов… Разве что роскошных бакенбард не хватает.

Пронзительный скрип словно выстрел пистолета. Десять шагов — это не расстояние. Замах не нужен.

Я бросаю — или, скорее, толкаю — спицы вперёд, одновременно разжимая пальцы обеих рук. Пять снарядов устремляются к цели и со стуком впиваются в тонкое дерево…

Мне даже не нужно было снимать шарф, чтобы понять, что я победил. И дело вовсе не в излишней самоуверенности — просто Красный разрушил всю интригу. Щит ещё слегка вибрировал от моих попаданий, когда пузатый ветеран задумчиво произнёс:

— Ой-ёй, Спица… Тренировочные мечи завтра потащишь сам!

На следующий день я встал с первыми лучами солнца, взял еды и пошёл во дворик с колодцем. Марк что-то недовольно проворчал мне вслед, но особого интереса к моему уходу не проявил — похоже, ожидание аудиенции ввергало разведчика в уныние. Правильно говорят, что нет ничего хуже, чем ждать или догонять…

Во дворе, под деревом, меня уже встречали Красный, Спица и Пуллон — так звали того легионера, которого поставили крутить щит в ходе нашего со Спицей состязания. Долгих прелюдий не было — я бросил свои вещи, слегка размялся, и мы начали обучение.

— Это солдатское оружие, — сообщил Красный, вытянув меч из ножен. Широкий клинок был отполирован до зеркального блеска. — Благородные его даже в руки не возьмут — побрезгуют.

Всё правильно. Любое занятие в армии начинается со знакомства с матчастью. Чтобы боец стал настоящим Рэмбо, ему сперва нужно объяснить, чем ствол отличается от приклада.

— Почему? — с интересом спросил я.

— Ой-ёй! Таким мечом бьются в пешем строю, а дворяне предпочитают сражаться на коне… На нём проще убежать, случись чего.

Губы Красного растянулись в улыбке, но по глазам было видно, что его не раз бросали на поле боя те, кого принято называть благородными рыцарями.

— Их мечи куда длиннее и требуют куда большего мастерства, — продолжил он. — И если ты хочешь сражаться ими, то тебе придётся искать других учителей. Мы умеем обращаться только с простым оружием.

Меч и правда был прост: прямой клинок, треугольное остриё, круглые навершие и гарда. По-настоящему солдатское оружие — функциональное, но не лишённое лаконичного изящества.

Спица протянул мне деревянный макет весом под килограмм. Солидная штуковина, баланс которой сильно отличался от того, к которому я привык, орудуя ножами. Отполированная за долгие годы использования рукоять удобно легла в ладонь — страшно представить, сколько новобранцев успели подержаться за неё до меня.

— Кулак должен быть плотно поджат навершием и гардой, — негромко сообщил Спица. — Иначе можно повредить кисть…

Теперь настал черёд техники безопасности — тоже полезная тема. Скучная, правда, поэтому многие бойцы частенько пропускают её мимо ушей, благородно обеспечивая работой врачей и похоронные службы.

Спица сразу продемонстрировал мне правильную стойку, которая оказалась удивительно похожа на ту, что используют в боксе. Руки, правда, требовалось держать чуть иначе: вооружённую нужно было согнуть в локте и отвести назад, чтобы иметь возможность нанести быстрый укол, а вторую просто прижать к телу.

Я ожидал, что сейчас притащат какой-нибудь манекен или соломенное чучело, на котором можно будет тренировать удары, но ничего подобного: первые пару часов мне пришлось отрабатывать стойку и ходить вперёд-назад, сохраняя правильное положение тела. За моим «променадом» внимательно следили ветераны, не стеснявшиеся каждые несколько секунд давать советы и рекомендации, противоречащие друг другу.

— Бросал бы ты это дело! — сообщил через два часа Пуллон. — От одиночки толку мало — нужен строй!

Резон в этих словах был, но я всё равно не собирался прекращать тренировки. Почти всю прошлую жизнь мне приходилось действовать одному, и если отбросить ложную скромность, у меня неплохо получалось.

Я обучен и подготовлен так, чтобы выполнять задачи без поддержки и прикрытия: быстрое нападение на противника, нанесение как можно большего урона, а затем — добивание выживших. Или отступление, если что-то пошло не так.

Да, в этом мире другие средства: нет огнестрельного оружия, нет взрывчатки, нет электроники… Но, думаю, моего опыта и навыков хватит, чтобы модернизировать здешнюю технику боя под привычную тактику. Правда, сперва в любом случае требуется изучить основы.

Дальше всё повторилось: снова стойка, снова ходьба… Только на этот раз к движениям вперёд-назад добавилось смещение вправо-влево.

Мышцы ныли от непривычных нагрузок, но я не позволял себе длительный отдых — лишь короткие медитации. Слишком мало времени, чтобы растрачивать его на то, что не приносит пользы.