Русский экзорцист - Андрей Николаев

Мужчина медленно поднялся из кресла и поднял к лицу скрюченные пальцы. Кровь перестала течь из многочисленных порезов на теле, застывая темными струпьями. Удлинившиеся пальцы становились суставчатыми, покрываясь сухой сероватой кожей. Он шагнул вперед. Чудовищно раздутая посиневшая мошонка болталась между ног, словно наполненный грязью пластиковый пакет.

Полулежа между раздвинутых ног Дмитрия, Света энергично двигала головой, лаская губами его член.

– Сейчас, – выдохнул он, – сейчас. Но я не хочу так, я хочу тебя чувствовать, я хочу остаться в тебе, пусть ненадолго.

Она встала над ним на колени и, направляя пальцами мокрый от слюны член, опустилась на него. Затем, склонившись вниз, прижалась грудью и животом к телу паренька и энергично задвигала бедрами.

– Любовь или жалость? – пробормотал Брусницкий.

Вопрос остался без ответа.

Дима обхватил ладонями лицо Светки, нашел ее губы и припал к ним, лихорадочно целуя. Она отвечала на его поцелуи. Руки его опустились на ее покрытые едва зажившими ожогами ягодицы, пальцы впились в них, сильнее прижимая к себе. Она застонала, но не оттолкнула его. Стон получился глухой из-за слившихся в судорожном поцелуе губ. Он сильно подался вверх бедрами и замер на несколько мгновений. Затем тело его расслабилось, руки безвольно опустились.

– Спасибо, – прошептал он, – спасибо, моя хорошая.

Светка приподнялась, как бы в забытьи пошарила вокруг, нашла шприц и сняла с него колпачок. Шрамы на ягодицах кровоточили. Смахнув тыльной стороной ладони слезы, бегущие по лицу, она закусила губу и быстро ввела иглу в вену на руке Димки. Контроль не понадобился. Поршень пошел вниз, вгоняя смертельную дозу. Выдернув иглу, девушка отбросила пустой шприц и взяла полный.

– Подожди меня. Мы вместе, – тихо сказала она, откинувшись назад и поднимая к свету левую руку.

Внезапно ее глаза встретились в зеркале с черными провалами глаз стоящего за спиной. Светка вскрикнула, попыталась обернуться, но мужчина схватил ее сзади за шею и сдавил так, что лицо ее мгновенно побагровело.

– Ну, что, детки, позабавились, – спросил он низким хриплым шепотом, – теперь моя очередь.

Стащив девушку с тела, он пригнул ее лицо к мокрому от спермы и влагалищных выделений члену.

– Ты хочешь, чтобы он умер?

– Да, да, ублюдок, – прохрипела она, – теперь он уже не в твоей власти.

– Он умрет, но не так красиво. Продолжим наши игры, – костлявые пальцы захватили член и мошонку Дмитрия у основания и вырвали резким движением.

Димка слабо ахнул, дернулся. Из раны хлынула кровь. Вряд ли он почувствовал сильную боль – наркотик уже блокировал нервные центры. Подергивающееся тело почти без агонии расставалось с жизнью. Мышцы сфинктера расслабились, выпуская содержимое прямой кишки. Света забилась, когда ее ткнули лицом в кровавое месиво, но пальцы сильнее сдавили шею. Почти захлебываясь кровью и фекалиями, она перестала сопротивляться, ловя воздух посиневшими губами.

– Такого я еще не видел, – угрюмо сказал Брусницкий. – Если он не убьет ее, то девчонке прямая дорога в сумасшедший дом.

– Он не убьет ее. Он позволил им спариться, чтобы не терять время. Теперь он сам изнасилует ее. Помните список в компьютере? У всех убитых была вырвана мошонка. Он собрал испорченное семя. Сперму выродков, наркоманов, подонков, полуразложившихся трупов. Сделал Светку наркоманкой и психопаткой, окружил ее чрево сатанинскими знаками. Он хочет зачать чудовище. Он сделает из нее «черную мадонну».

– Бред какой-то.

– Нет, к сожалению, это не бред. Мы не успели помешать, но можем очистить ее, если найдем. Давайте посмотрим конец записи.

В кармане у Волохова зазвонил сотовый. Он достал трубку.

– Да. Александр Ярославович? Ах, Иван сказал. Да, я уже знаю, кто это и чего хочет. Если найдем. Простите, конечно, не «если», а «когда». Теперь это стало личным делом, – он помолчал, слушая собеседника, и вдруг сорвался на крик, – а мне плевать, князь, что там подумают … простите, Александр Ярославович. Да, я буду держать вас в курсе.

– Князь – это кличка? – спросил Брусницкий.

– Нет, – буркнул Волохов, – титул.

Светка лежала в углу комнаты, бесстыдно раскинув ноги. Демон вернулся в кресло, погасив в квартире все огни.

– Смотрите-ка, еще персонаж – позвал Брусницкий Волохова, – прямо день открытых дверей! О-о, я ее знаю. Художница. Вот из кого надо было делать вашу «черную мадонну». Судя по ее картинам, она уже с приветом.

– Дальше, дальше, Сергей Владимирович.

Они молча, в быстром темпе просмотрели запись до того момента, когда Ольга вывела Светку из квартиры, а демон оделся и ушел вслед за ними.

– Вы знаете, где живет эта художница? – спросил Волохов.

– Сейчас узнаем, – ответил тот, набирая телефонный номер. – Алло, Маша? Привет. Где Олег? С какой блядью? Ладно, извини. Слушай, помнишь, ты была на вечеринке у той сумасшедшей художницы? Хорошо, хорошо, нормальная она. Адрес помнишь? Так, понял, все, пока.

Он спрятал телефон и повернулся к Волохову.

– Адрес есть. Это на Сущевке. Кстати, ходят слухи, что Ольга Покровская лесбиянка. Возможно, она хочет спрятать вашу подружку для себя, возможно – подлечить.

– Все возможно. Теперь все возможно, – Волохов набрал телефонный номер. – Иван? Собирайтесь. Неважно, бери, что подготовил. Да и они тоже. Передай им трубку. Сергей, – позвал он Брусницкого, ковыряющегося в ноутбуке, – ваши люди тоже понадобятся. У него могут быть последователи. Я недавно столкнулся с двумя.

– Понял. Алло, Миша, ты? Подъезжайте к Сущевке. Да, со стороны Масловки. Мы вас там будем ждать.

Сняв корпус с ноутбука, он отсоединил жесткий диск и спрятал его в карман. Захлопнув дверь, они быстро сбежали по лестнице.

Светало. Первые дворники уже шаркали метлами. День обещал быть теплым, но не жарким. Закончившаяся ураганом изнуряющая жара давно ушла, уступив место обычному лету средней полосы. С короткими июльскими грозами, с теплыми вечерами и постепенно увядающей листвой.

Гусь, увидев их, завел двигатель.

– Ну что, нашли его? – спросил он, открывая Брусницкому дверцу.

– Может, сегодня достанем. Сейчас давай на Верхнюю Масловку, потом через мост на Сущевку. Проедем детский парк – и возле школы останови.

Волохов устроился на заднем сидении. Джип рванул с места. Брусницкий обернулся назад. Волохов сидел, закрыв глаза, привалившись головой к тонированному стеклу. Машин почти не было. Проскочив светофор на красный свет, Гусь вырулил на Верхнюю Масловку. Перелетели мост возле Савеловского вокзала, проскочили детский парк за чугунным забором и остановились у здания школы. Слева через дорогу темнело Миусское кладбище.

– Сейчас ребята подтянутся и начнем, – сказал Брусницкий.