Лоцман. Сокровище государя - Андрей Посняков

– С Петером?

– Ну, говорю ж… с ним. О чем они там толковали – не знаю, но встречались, да. Как его зовут – не скажу… В разговорах Капитан называл его адъютантом. А в последнее время атаман все ругался – мол, адъютант его обманул, и хорошо бы его того… на тот свет отправить.

– Значит, адъютант, – задумчиво протянула Марта. – Про него мне мой прежний хозяин рассказывал… Адъютанта этого зовут, кажется, Шульце… Да-да – Шульце! На редкость неприятный господин. Так, говоришь, он Сома обманул? Ага…

Галера между тем встрепенулась, подгоняя гребцов, задули в свистки комиты, судно быстро развернулось, оставляя за кормой песчаную линию близкого берега.

– Похоже, мы больше не плывем в Ригу, – Марвин обеспокоенно приподнялся.

– Не бойтесь, – махнул рукой солдат. – Шкипер наверняка высадит вас во-он на том мысе.

Марта вздрогнула:

– Нам не надо на мысе! Нам надо… Вообще-то, нам на Эзель надо. Ну, или куда-то ближе к нему… Ян, как думаешь, со шкипером договориться можно? Ну, чтоб не высадил…

– Ну-у… – плотоядно осмотрев девушку, голландец шмыгнул носом. – Я, конечно, могу поговорить…

– Поговори, миленький! – девушка умоляюще сложила руки. – А я уж отблагодарю… чем смогу…

– Думаю, этот вопрос мы уладим! – поймав девичий взгляд, многообещающий, бесстыдный и томный, голландец тут же вскочил на ноги и, подмигнув Марте, побежал на корму.

* * *

– Кто тут Эгон, лоцман? – зайдя в корчму, сразу же, не таясь, осведомился невысокий белобрысый парень с широким, чуть тронутым оспинами, лицом и свернутым набок носом. Если бы не эти оспины и нос, то парня можно было бы назвать вполне симпатичным, впрочем, похоже, он и так не страдал от отсутствия женского внимания – едва только войдя, сразу же подмигнул хозяйке, да не забыл хлопнуть по попе прошмыгнувшую мимо служанку. Экий весельчак, однако!

– Ну я лоцман, – отозвавшись, Бутурлин ничуть не покривил против истины, он ведь и впрямь когда-то был ломаном… только не на Двине-Даугаве, а на совсем на другой реке.

Кивнув, белобрысый уселся за стол, рядом, и, щелчком пальцев подозвав служанку, заказал пива.

– Говорят, ты можешь помочь с кораблем до Эзеля?

– Десять риксдалеров!

– Вот, – вытащив из-за пазухи небольшой суконный мешочек, посланец Лихого Сома высыпал его содержимое на стол.

– Пересчитай… убедись.

– «Солнце удачи», – быстро накрыв монеты шляпой, вполголоса промолвил Никита Петрович. – Двухмачтовая шнява, выходит из Риги сегодня.

– Сегодня?!

– Да, да, сегодня. Ты ж сам говорил, что вам надо быстрей!

– Да… говорил… – посланец озадаченно скривился.

– Я сам сведу вас со шкипером, – оглянувшись по сторонам, продолжал лоцман. – Он доверяет только мне и доставит вас куда угодно, даже может подождать, если надо.

– Уж с ним-то мы сговоримся, – покусав губы, парень быстро поднялся на ноги. – Ты обожди пока… Я сейчас… Я быстро…

– Буду ждать за постоялым двором, в балке. Там такая приметная сосна.

– По рукам. Сговорились, жди.

Разбойники появились быстро: приближающийся стук копыт Бутурлин услышал почти сразу же, как только привязал коня.

– Едут! – негромко бросил он расположившимся в кустам рейтарам – засаде. – Помните, только по моей команде стрелять!

– Помним, господин майор!

За добрую службу царь Алексей Михайлович высочайше подтвердил воинское звание, полученное Никитой Петровичем в Риге, у шведов. Майор так майор – чего уж тут еще думать? Так что, ежели господин Бутурлин вдруг захочет командовать батальоном в полках нового строя – милости просим! Естественно, Никита Петрович сему повороту судьбы был весьма рад… правда, обмыть еще не успел – все как-то было некогда. Вот, как теперь…

За поворотом показались всадники, где-то с полдюжины. Честно сказать, Бутурлин ожидал большего, но Лихой Сом, как видно, решил прихватить с собой лишь самых верных, коли таковые в его гнусной шайке имелись.

Вот он появился, верхом на буланом коне, во всей своей красе! Черная бородища, длинный, распахнутый на груди кафтан, высокие сапоги-ботфорты.

Этого гада нужно было взять живым! Взять и пытать, дознаться до государева сокровища. Вот ведь сволочь – самого царя не побоялся обокрасть! Это же все равно, как у красть у Бога. Ведь царь – помазанник Господа на земле. Тем более такой набожный и благочестивый государь, как Алексей Михайлович. Не-ет, не человек этот Лихой Сом, а исчадие ада! Пусть туда и отправится, но – после пыток. Поглядим… поглядим…

– Ты, что ли, Эгон? – подъехав, осведомился разбойник.

– Я-то – Эгон. А вот ты – Капитан?

– Капитан. Можешь быть уверен.

Лихой Сом пристально всмотрелся в Бутурлина… и вдруг…

– Черт! Да это же… хватай его! Бей!

Узнал! Узнал, сволочина поганая. Да, что и говорить, вернувшись из Риги, совсем перестал за собой следить Никита Петрович – не брился, бородкой оброс… Вот и признал его лиходей! Смотри-ка, памятливый… Да что там памятливый – времени-то с верфей прошло не так уж и много.

– Бей!

Взвился на дыбы конь. Сверкнула в руке разбойника широкая абордажная сабля…

Выхватив шпагу, Бутурлин махнул рукой:

– Огонь!

Бахнули из кустов мушкеты! Били метко – из седел повылетали почти все. Один только – тот самый, кривоносый – пытался сбежать, да и того живо стреножили, накинув аркан…

Атаман же… или, как его звали в шайке – Капитан, – со всей неистовой злобой налетел на Бутурлина. Ударил. Сверху, с коня… Невиданной силы вышел удар! И, будь клинок подлиннее – не абордажная бы сабля, обычная! – худо бы пришлось Никите!

А так все же успел отпрянуть, едва цапанула сабелька вражья плечо, самым кончиком раскровянила… Тут подоспел и выстрел!

Грянул… Громко так, на всю балку.

Выронив саблю, Лихой Сом схватился за грудь и, захрипев, повалился с коня… да зацепился ногами в стременах, повис, и испуганный конь, прижав уши, потащил своего хозяина вдаль, по грязной, пришибленной дождями, дороге.

– Господин майор, вы ранены?

– Я же говорил, брать живьем!

– Так, может, он еще и не…

– Догнать! Живо.

Догнали. Только напрасно надеялись. Тяжелая мушкетная пуля пробила разбойника насквозь. Такие пули корабельный фальшборт раздербанивали на мелкие щепки, какое уж тут жив…

Черт… теперь и пытать некого… Хотя…

– А ну-ка, давай того, белобрысого… Здесь и разложим, ага… Вяжите хоть вон к той сосне!

– Господин майор, вас перевязать бы…