Дочери Рима - Кейт Куинн

— О, если бы только Диана смогла бы добиться для Гая поста наместника! — мечтала вслух Туллия. — Например, Нижней Германии. Я слышала, как император говорил, что неплохо бы назначить туда нового наместника.

— Я сильно сомневаюсь, что мне хотелось бы править Нижней Германией, — устало возразил ей Гай. — Там сыро и холодно.

— Не смеши меня, Гай! Конечно же тебе этого хочется. Или, на худой конец, наместником Паннонии.

— Они только и говорят, что о Диане. Меня никто даже не замечает, — пожаловалась Друзу Корнелия. — Зато ей они не дают житья день и ночь, требуют от нее новых постов для членов семьи и благосклонности Вителлия. Более того, они хотели бы, чтобы она вышла замуж за кого-нибудь из его приближенных. Но Диана одного за другим отвергает женихов. Семья не знает, как совладать с ней.

— Отвергает?

— Она отказала главному командиру Фабия, Алиену. Это была некрасивая сцена. Не прошло и недели, как один из его офицеров поймал ее после скачек и пытался утащить силой. И что же? Она сломала о его голову кнут, заявив, что если он хотя бы раз попытается к ней прикоснуться, то она заколет его кинжалом. Мол, она за себя не ручается.

Друз смерил ее удивленным взглядом.

— А откуда эта малышка знает, как наносить удар кинжалом?

— Мы все знаем, — с гордостью ответила Корнелия. — Между грудей и прямо в сердце. Быстро и надежно. Все патрицианки знают, как красиво уйти из жизни.

— Да вы варвары, — пошутил Друз и положил ей на грудь огромную ладонь, словно предохраняя от смертельного удара.

— Диана точно варварка, — согласилась Корнелия. — Спасибо богам, что Вителлия это так забавляет. Он даже не находит в этом ничего оскорбительного. По его словам, есть кобылки, на которых никогда не надеть седло.

— А ты сама? — усмехнулся Друз.

— Я женщина из рода Корнелиев, — гордо ответила она. — И на меня уж точно никому не надеть седло.

— А боготворить тебя можно? — Друз с улыбкой перевернул ее на спину.

— У тебя несколько странные представления о том, что такое боготворить…

Корнелия подкупила привратника. Подкупила управляющего. Подкупила служанку. И те, пряча понимающие улыбки, притворялись, будто не замечают, как она возвращается домой поздно, с растрепанными волосами, зевая, и еле волоча ноги от усталости. Однако никто так толком ничего и не заподозрил.

— Смотрю, у тебя в последнее время хорошее настроение, — как бы невзначай заметила однажды вечером Марцелла.

— Ты о чем? — насторожилась Корнелия, хотя и попыталась не выдать тревоги в голосе.

— Когда у тебя дурное настроение, ты вечно грызешь ногти. А теперь взгляни на них, они впервые за месяц целые и аккуратные. Из чего я делаю вывод, что настроение у тебя прекрасное.

— Ты всегда выглядишь одинаково, независимо от настроения, — произнесла Корнелия и задумалась, словно сделала для себя открытие. — Скажи, как это у тебя получается? Все вокруг меняется едва ли не на глазах, и лишь ты неизменно остаешься сама собой.

Марцелла пожала плечами. Корнелия на мгновение задержала дыхание, опасаясь, что сестра станет и дальше развивать эту тему. У Марцеллы острый глаз, от такой, как она, ничего не утаишь. Однако младшая сестра предпочла удалиться. Не в ее привычках делать намеки там, где можно говорить прямо. Что-то здесь не так. Однако Корнелия не стала задаваться лишними вопросами. Лично ей куда выгодней, чтобы зоркий глаз Марцеллы был сосредоточен на ком-то другом. Дурочка, сказала она себе, когда оказалась наконец в темной и прохладной опочивальне. Ты прекрасно знаешь, что будет, если хотя бы кто-то догадается. Иметь связь с мужчиной свого положения — это одно. Гай лишь одарил бы возмущенным взглядом, Туллия подпустила бы какую-нибудь колкость про веселую вдовушку. А вот Лоллия наверняка хитро подмигнула бы и пожелала удачи. Да и большинство ее знакомых поступили бы точно так же, если бы она перестала скрывать от окружающих свою любовную связь. Но простой солдат, вышибала в дешевом римском лупанарии! Человек, который был обвинен в измене и приговорен к смерти за то, что не сумел защитить ее собственного мужа.

Если будет скандал, мне придется уехать из Рима. Эта мысль преследовала ее каждую ночь: перешептывания, ухмылки, позор. Для моей семьи это будет великое унижение. Гай отречется от меня как от сестры. Что касается Друза, то его поймают, арестуют и казнят — под предлогом того, что выполняют однажды вынесенный, но не исполненный приговор. И он умрет из-за меня.

Корнелия думала об этом каждую ночь. Она представляла себе, что будет, когда ее связь с Друзом станет всем известна, рисовала картину унижений и смерти в мельчайших подробностях, пока бессонница наконец не отступала и она погружалась в тяжелый сон. «Утром я одумаюсь, пойму, какие глупости творю». Однако наступало утро, раб приносил на завтрак блюдо с фруктами и вареные яйца, и Корнелия, еще толком не успев встать с постели, уже мечтала о том, как бы ей поскорее выскользнуть из дома и побежать на свидание к Друзу.

— Смотрю, госпожа, теперь ты приходишь каждый день, — произнесла хозяйка заведения и изумленно выгнула накрашенные брови, когда Корнелия вошла в прихожую. — Это надо же! Твой солдат видно большой мастер ублажать женщин. От тебя шуму даже больше, чем от моих девушек.

Корнелия сделала гордый вид и одарила хозяйку высокомерным взглядом, однако на ту это не произвело ровно никакого впечатления.

— Не надо строить из себя невесть что, моя милая. Ты приходишь сюда за тем же, что и все. — Хозяйка жестом указала на мужчин, которые то выскальзывали из-за занавесок, то исчезали в нишах, чтобы жадно наброситься на очередную жрицу любви. — Единственная разница в том, что твой солдат так увлечен тобой, что даже не поднимает вопрос об оплате своих услуг.

— А вот это идея! — воскликнул Друз, когда возмущенная Корнелия пересказала ему этот разговор. — Может, мне и впрямь стоит взимать с тебя плату? Сколько ты мне готова предложить?

— Может, это мне стоит ее с тебя брать. — Корнелия выскользнула из его объятий, однако Друз вновь повалил ее на постель. Она попыталась сопротивляться, но он навалился на нее всем своим весом. — По крайней мере ты мог бы платить за носилки, которые мне приходится нанимать, чтобы попасть сюда, — заявила Корнелия.

— А разве я не оплачиваю тебе натурой? — он развел ей руки и припал губами к ямочке между ключицами.

— Только не целуй меня в шею, — со смехом запротестовала Корнелия. — Ты оставляешь следы. Лоллия наверняка скоро их заметит.

— Лоллия — это та, что обожает лошадей?

— Нет, лошадей обожает Диана. Эта не заметит никаких следов ни на чьей шее, если только она не лошадиная. А вот у Лоллии глаз зоркий.

— Что ж, в таком случае шею на время оставим в покое, — прошептал Друз, уткнувшись носом ей в живот. — А как жаль! Такая красивая шея!

Теперь он все знал о ее семье. Истекая потом, они лежали в душной каморке на узкой, продавленной кровати и вели беседы.