Весь Дэн Браун в одном томе - Дэн Браун

— И какой же ценой?

— Не пытайся выглядеть настолько праведной. Я лишь представляю свидетельства. А люди пусть сами делают выводы относительно того, кто виноват.

— Ты знаешь, как это будет выглядеть?

Он пожал плечами:

— Возможно, время НАСА уже ушло.

Сенатор Секстон слышал, что журналисты начали волноваться. Он не имел намерения стоять здесь все утро и выслушивать нотации дочери. Его ожидал триумф.

— Разговор закончен. Мне предстоит пресс-конференция.

— Прошу тебя как дочь, — не сдавалась Рейчел. — Не делай этого. Существуют более достойные способы.

— Только не для меня.

За спиной сенатора раздался звук обратной связи передающей системы, и сенатор, обернувшись, увидел, как опоздавшая журналистка, взобравшись на трибуну, пытается прицепить к стойке микрофон.

Секстон рассердился: и почему эти идиоты никогда не могут собраться вовремя?

Журналистка в спешке сбросила с кафедры стопку конвертов.

— Черт!

Секстон быстро пошел туда, ругая дочь на чем свет стоит за то, что отвлекла его. Женщина стояла на коленях, собирая конверты. Секстон не мог разглядеть ее лица, но она, несомненно, принадлежала к телесетевикам. На ней были длинный кашемировый жакет, подобранный в тон шарф и низко надвинутый на глаза мохеровый берет с прикрепленным к нему пропуском телекомпании Эй-би-си.

Секстон мысленно обозвал ее глупой сучкой.

— Я возьму, — проворчал он, протягивая к конвертам руку.

Женщина собрала последние белые прямоугольники и, не глядя, протянула их сенатору. Низко опустив голову от стыда, она быстро скрылась в толпе.

Секстон торопливо пересчитал конверты. Все десять на месте. Порядок.

Никто не осмелится украсть у него славу.

Снова встав за кафедру, сенатор поправил микрофоны и лукаво улыбнулся толпе:

— Думаю, мне лучше раздать это, прежде чем кто-нибудь пострадает.

Публика рассмеялась, явно предвкушая предстоящее удовольствие.

Секстон чувствовал близкое присутствие дочери, стоящей в нескольких шагах, за перегородкой.

— Не делай этого, — тихо предупредила она, — тебе придется горько пожалеть.

Секстон не обратил на ее слова никакого внимания.

— Прошу тебя, поверь, — не унималась Рейчел, — ты ошибаешься.

Держа в руках конверты, Секстон аккуратно расправлял уголки.

— Папа, — теперь Рейчел умоляла, — это твой последний шанс поступить правильно.

Поступить правильно?

Секстон прикрыл рукой микрофон и повернулся, словно откашливаясь. Одновременно взглянул на дочь.

— Ты в точности похожа на мать — мелкая идеалистка. Женщины просто не в состоянии понять истинную природу славы и власти.

Сенатор Седжвик Секстон тут же забыл о дочери и повернулся к перешептывающимся журналистам. Высоко подняв голову, он подошел к краю возвышения и отдал все десять конвертов в протянутые руки. С удовольствием понаблюдал, как документы быстро разошлись по рядам. Раздалось потрескивание разрываемых печатей. Журналисты вскрыли конверт, словно рождественские подарки.

По толпе прокатился изумленный гул.

Сенатор Секстон явственно слышал приближение судьбоносного момента своей жизни.

Метеорит — фальшивка. И именно он, Седжвик Секстон, будущий президент Соединенных Штатов, открыл это людям.

Сенатор понимал, что журналистам потребуется некоторое время, чтобы понять то, что предстало их глазам: изображение среза ледника с шахтой, через которую внедряли в лед камень; фотографии морского существа, почти идентичного тем, что отпечатались в «метеорите»; свидетельство о возможности образования хондр в земных условиях. Все эти документы приводили к единственному шокирующему заключению.

— Сэр… — заикаясь от удивления, пробормотал один из репортеров, с потрясенным видом копаясь в своем конверте. — Это все всерьез? Это правда?

Секстон мрачно вздохнул:

— Да. Боюсь, это действительно всерьез. Все, что вы видите, — чистая правда.

По рядам пробежал растерянный, смущенный шепот.

— Я даю вам время просмотреть имеющиеся свидетельства, — важно заявил герой дня, — а потом буду отвечать на вопросы, чтобы пролить свет на то, что вы видите.

— Сенатор, — заговорил кто-то еще, — так эти фотографии настоящие? Не сфабрикованные?

— Гарантия сто процентов, — заверил Секстон. — Иначе я вам этого не представил бы.

Растерянность журналистов усиливалась. Секстону даже показалось, что он слышит смех. Подобной реакции он вовсе не ожидал. Он начал опасаться, что переоценил способность прессы соединить разрозненные факты в цельную картину.

— Ого, сенатор! — произнес кто-то странным голосом. — Так вы действительно подтверждаете подлинность этих фактов?

Секстон начинал терять терпение.

— Друзья мои, говорю в последний раз: свидетельства в ваших руках точны на сто процентов. И если кто-нибудь сможет доказать иное, я готов съесть собственную шляпу!

Секстон ожидал после этих слов смеха, но его не последовало. Мертвая тишина. Странные взгляды. Журналист, который только что задал вопрос, подошел к сенатору, по пути перебирая документы:

— Вы правы, сэр. Это действительно скандальные свидетельства. — Он помолчал, словно в нерешительности, даже почесал в затылке. — Единственное, что кажется странным: зачем вы обнародовали это после того, как раньше яростно все отрицали?

Секстон не мог взять в толк, о чем говорит этот человек. Журналист протянул ему бумаги из конверта. Сенатор взглянул на них и окаменел. На какое-то время мозг его словно отключился.

Слов не было.

Он смотрел на совершенно другие материалы. Фотографии, которых он раньше никогда не видел. Двое людей. Обнаженных. Переплетенные руки и ноги. Некоторое время сенатор не понимал, на что смотрит. Потом наконец осознал. Выстрел в голову. Смертельный.

В ужасе Секстон обернулся к толпе. Теперь все смеялись. А некоторые уже звонили, передавая свежие новости в свои агентства.

Кто-то похлопал его по плечу.

Ошеломленный, он обернулся.

Рядом стояла Рейчел.

— Мы пытались тебя остановить, — произнесла она. — Дали тебе шанс.

Подошла еще какая-то женщина.

Дрожа, сенатор перевел на нее взгляд. Это была та самая журналистка в кашемировом жакете с шарфом, в мохеровом берете. Та, которая уронила его конверты. Увидев ее лицо, Секстон окаменел.

Гэбриэл Эш сверлила его темными глазами. Не произнеся ни слова, она расстегнула жакет и показала стопку белых конвертов, аккуратно заткнутых за пояс.

Глава 132

В Овальном кабинете царил полумрак, разрываемый лишь мягким светом настольной лампы. Высоко подняв голову, перед президентом стояла Гэбриэл Эш. За окном на западную лужайку опускались сумерки.

— Я слышал, вы нас покидаете? — В голосе Харни звучало разочарование.

Гэбриэл кивнула. Хотя президент предложил ей остаться в Белом доме на неопределенное время, чтобы укрыться от прессы, Гэбриэл предпочла не пережидать бурю в самом ее центре.

Хотелось оказаться как можно дальше. По крайней мере на какое-то время.

Харни взглянул на нее через стол, все еще находясь под впечатлением этой сильной личности.

— Тот выбор, который вы сделали сегодня утром, Гэбриэл…

Он остановился, словно не находя подходящих слов. Взгляд президента казался простым, понятным и чистым — это были вовсе не те загадочные бездонные озера, которые так привлекли когда-то Гэбриэл к сенатору Секстону. Но даже в декорациях средоточия