Черный день. Книги 1-8 - Алексей Алексеевич Доронин

По мастям Саша дикарей не распознал бы, но вот «баранов» от «пастухов» отличал сразу. Первые – тощие и рахитичные, будто туберкулёз у них. Из вторых много пузатых, а есть и накачанные. Видать, еще одной традицией является «тягать железо».

Вдоль железной дороги, которую огораживал почти целый металлический заборчик, он полз ужом на брюхе. Удалившись метров на двести, перебрался через платформы и рельсы. По лесенке спустился с другой стороны, южной. Теперь от деревни его не увидать.

Здесь Саша решил передохнуть. Неважно, кто там победил в бою (хотя он догадывался, кто). Он пойдет дальше, только когда все стихнет. Отдельные выстрелы то и дело еще раздавались.

Только он расслабился, как понял, что совсем рядом проходит шоссе, то самое, по которому отряд не поехал, предпочтя Выборгское. Вело оно к мегаполису и выглядело довольно заросшим Саша понадеялся, что здесь давно никто не ездит, Почему-то подумал, что оборвышей не может быть на юге.

Время подходило к полуночи, когда он услышал шум. С юга.

Большая толпа приближалась к Песочному.

Либо к «котам» идет подкрепление, либо это разведчики оборвышей. Так уж совпало, что и те, и другие очень хотели бы его убить.

Данилов поглубже укрылся в кювете. Когда передовые шеренги поравнялись с ним, стало ясно, что это − не разведчики. По шоссе двигалась, не маскируясь особо, целая армия.

И это были явно не наемники Острова.

Народу шла тьма-тьмущая. Женщин и детей в толпе не заметно, одни мужики с закрашенными черным лицами. Некоторые почему-то были с голыми торсами, татуированными по самое не могу.

Ружья были не у всех, но у многих − топоры или что-то похожее на копья. По сути, лезвия на длинных рукоятках. Штука страшная в умелых руках.

Саша пригнул голову совсем низко, вжался в землю. Да сколько же их? А если прибавить к ним тех, что уже в поселке?

До него дошло, что могли объединиться несколько бригад дикарей. И то, что они шли походным порядком, не особо таясь, не развернутые для боя – говорило, что поселок уже зачищен и их там ожидают союзники. А значит, песенка «Особой рейдовой анзайцкоманды» спета.

И если не боятся приближаться так близко к Питеру – значит, с юга никто им не угрожает.

В середине войска тащилась со скоростью пешехода большая машина… скорее, гибрид телеги, паровоза и мотоцикла. Газогенератор, пар? Черт знает, но чада было много. А вот работал движок довольно тихо. Высокие технологии. Явно кто-то важный едет. И эскорт есть – и даже конный.

Но все это уже не должно волновать Сашу.

Его должно беспокоить другое – остаться незамеченным.

Как и всегда в подобные моменты, Младший стал молиться неведомому и вездесущему.

«Только бы не собаки. Если ты где-то там есть…. Пусть у них не будет собак».

Войско втягивалось в деревню, еще недавно занятую «Бойцовыми котами».

За «пехотой» двигалась «техника». Саше показалось, что приближается целый автопоезд. Но это были не машины, а грубо сколоченные деревянные повозки. Вместо рева моторов – цокот копыт. В этом обозе даже была небольшая цистерна. Вряд ли с квасом. Бензин? Солярка? Саша дождался, когда войско пройдет, полежал еще несколько минут, и двинулся на юг, вдоль дороги. Сначала полз, потом побежал. Как тогда зимой, когда «Йети» принял свой последний бесславный бой и был уничтожен.

Хоть он и стал старше, но враги по-прежнему были повсюду. Всесильные. И по-прежнему целый мир против него.

Саша бежал, пока не упал без сил, чувствуя «дежавю». Отдышавшись, еще долго крался вдоль шоссе, прячась за бетонными бордюрами ограждения и за деревьями.

Издалека заметив перегородивший полдороги автомобиль, Саша подумал было, что это один из «Тайфунов», каким-то чудом вырвавшийся из западни, но, приблизившись, рассмотрел дыры в корпусе и побеги на крыше. Эта машина стояла тут с Войны. И только в темноте ее можно было спутать с бронированным КамАЗом. Когда-то на ней ездили пожарные. Краска облупилась, дверцы кто-то оторвал. Пожары до войны не ведрами тушили – для этого были специальные машины.

Устав хлюпать по бездорожью, решил дальше идти по трассе.

И только начал эту штуку обходить, как нос к носу столкнулся с невысоким мальчишкой лет десяти, не старше, в неказистой куртке с капюшоном.

– Ох, блин. Ты что тут делаешь, пацан? – Молчун старался не выдать свой испуг.

– Лягушек ловлю, – с напускным спокойствием ответил мальчик. «Врет. Ежу понятно, лазутчик у Кирпича на службе. У того должно быть много шпионов».

– Лягушек, значит. Понятно. Пробовал, вкусно… А что, твои-то живы? – непонятно к чему спросил Саша. Просто чтобы зубы заговорить. – Да не жабы. Родичи, родаки, шнурки или как их там.

– Родители? Были живые... вчера. Но я не скажу, где они обитают, – мальчуган осекся, поняв, что сболтнул лишнее.

– Не боись. Не обижу. Оборвышей видел?

– Кого?

Тьфу, зараза! От стресса всё в голове попуталось. В паре километров стоит целая армия, на ремни порежут, если попадется. Конечно, местные так друг друга не называют, для себя они – просто «люди».

– Ну… конкретных пацанов бригадира Кирпича.

– Да их тут тьма, – с гордостью произнес мальчик. – Но они с понятиями. Нас не тронут, мы же не питеры… А ты откудова, дядя?

Голос стал жестче. Маленький волчонок, ни дать ни взять. И что-то уже подозревает.

– А я из Сибири.

Глаза у пацана стали круглыми, как старые пятирублевки. Похоже, для него что «из Сибири», что «из Сирии» − всё едино.

Саша хотел донести, что не имеет отношения к местным разборкам. Хотя трудно сказать, представлял ли себе парнишка другие края, кроме болот и ненавистного Острова. Но идентифицировать непонятного встречного, как питера, сможет. Ведь на нем форма «котов». А уж ее они все должны знать.

«Сказать, что нашел, или снял с кого-то? Эх, другой на моем месте уже убил бы мальца и в болото сбросил. И не ломал бы голову».

– Ну ладно, я пошел. Собак остерегайся. И людей. Тут сегодня хреново. Воюют.

Пацан смотрел с усмешкой. Ничего он не боялся. И знал, что бригады будут резать питеров. Еще бы ему не знать! Ведь сам на подхвате. И даже пули от пришельца не опасался. В таком возрасте обычно не веришь в смерть. Саша это знал.

«Надо прибавить ходу, – подумал он. – Сдаст гаденыш меня».

Под внимательным взглядом мальчишки Александр пошел