Сингулярность 1.0. Космос - Максим Тихомиров

По законам, написанным самими же людьми, каждый, кто не нарушал порядок, считался свободным и имел право отказаться от выполнения каких-то определённых работ, если при этом был не против делать что-то другое. Никто не желал выращивать еду, считая это грязной работой, не достойной внимания современного человека. Никто не думал, что общество не сможет состоять из одних только инженеров, ремонтников и пилотов.

Чтобы исправить положение дел, были созданы специальные команды, в задачи которых входило исследование планет. Каждому из экипажей назначался свой вектор поиска. Некоторые сразу же отправлялись за пределы системы, в их задачи входила разведка обитаемых планет и, самое главное, нахождение других рас. Существа требовались не для дружеского обмена опытом, а для порабощения – человечество остро нуждалось в рабочей силе, желательно выносливой.

Корабли, такие же, как я, не были предназначены для завоёвывания, мы должны были исследовать планету, возможно, разузнать о созданиях, об их оружии и способностях, найти безопасное место для высадки, понять, на что следует давить. Далее все данные и координаты отправлялись в колонию, и из неё или из другой ближайшей направлялись войска. Схема была уже отработана, на некоторых из исследованных планет уже стирали конечности в кровь во благо новых хозяев захваченные аборигены. Они оказались не самыми развитыми, с весьма простым бытом. Они не путешествовали и не покидали своих домов, но, по словам Змеи, которая сама их видела, были столь же сильны и выносливы, сколь глупы и послушны. Насчитывалось их немного, и явно недостаточно для того, чтобы выращивать пропитание для всего человечества. Нужны были новые рабы.

Мне и правда не понравилось то, что я узнал. В моей голове – пока я не придумал, как заменить это устойчивое выражение – всплывали обрывки воспоминаний о Земле. Я вспоминал о рабстве и о запрете на него, о поисках других рас, об использовании их и подчинении. История шла по кругу, но теперь приобретала совершенно иные масштабы. И всё вновь возвращалось к самому главному – к еде, улучшению условий и праве поработить тех, кто слабее и глупее.

К тому времени, как мы добрались до указанных координат, я трижды сходил с курса и возвращался на него, терзаемый муками. Я не хотел никого завоёвывать, но и не мог подвести единственных людей, ставших мне близкими. Один раз я подумал отключить питание капсул, разбудив тем самым всех, и высказать им всё что думаю. Я и успел несчётное количество раз пожалеть, что не вернулся обратно в очередь. Я жалел тех, кто мог встретиться мне по пути. Зеленоглаз был прав – я всего лишь ребёнок и готов соглашаться с этим громко и во всеуслышание, лишь бы только вернуться к неведению.

Когда же моя команда проснулась и моё одиночество закончилось, я обрадовался им и позабыл обо всех дурных мыслях.

Звездолоб снова шутил, Лондон предлагал сыграть в шаро-кости, а Зеленоглаз интересовался моим состоянием и настроением. Исследователи рассказывали мне о своих снах, а Острозуб, улыбаясь во все свои тридцать два мелких наточенных зуба, большая часть которых была сделана из какого-то неизвестного материала, сразу же зарыскал в поисках еды – больше всего он любил что-то жевать и грызть. Он родился с каким-то заболеванием, которое поздно обнаружили. Оно не мешало ему жить, но когда врач нервничал, то мог грызть всё, что ему попадалось. Свои настоящие зубы он потерял именно во время стресса – что-то разбил о камни, что-то о трубы, а часть стесал о ветки.

Я снова был не один! Мир вокруг меня наполнился привычными делами, постоянными несмолкающими разговорами, шутками и ссорами, спорами и согласиями, всюду снова горел свет. Беспорядок и гам опять преследовали меня, и я чувствовал себя счастливым. В конце концов мы могли никогда не найти никого живого, а, значит, просто весело провести время вместе.

К сожалению, приближаясь к пункту назначения, я понял, что Зеленоглаз сделал весьма правильный выбор. Сканирование показало, что на поверхности вполне может быть другая разумная жизнь. Пришла моя пора грустить, и время для радости у остальных членов команды. Капитан не захотел передавать данные в колонию до тех пор, пока не убедится в подлинности показаний, а я ещё не умел этого делать.

– Готов к первой важной миссии, ПИИСК? – спросил Зеленоглаз.

– Да, но… Но, может, мы не будем обижать никого? Мы и без рабов можем обойтись. – Во мне снова просыпались неуверенность и страх. – И мы же не знаем, может, если там и правда есть кто-то, то они сильнее и хитрее нас? Там может быть опасно!

– Рабство? Кто же рассказал тебе про наши дела?

Я молчал, а капитан обратил свой взор на Змею. Женщина дёрнула плечом.

– Если он один из нас, ему пора всё узнать.

– Что ж, тем лучше. Теперь ты полноценный член нашей семьи, ПИИСК. А теперь просканируй местность и снижайся. Выдвигаемся!

⁂

Я видел, что люди подходили ближе, и среди них промелькивали в том числе и солдаты. Я нуждался в их поддержке, в поддержке всех, кто мог бы помочь моей семье.

– На той планете и правда оказались разумные существа. И не просто разумные, а бывшие частью какого-то альянса, который хочет выступать против людей. Кажется, им не понравилось, что мы забрали тех, кого собирались порабощать они. Так или иначе, но эти страшные создания, глазастые и рукастые, высоченные и очень злые, ждали нас. Мою семью схватили, как только они спустились на поверхность, хоть я и сканировал территорию вокруг, и был уверен, что там безопасно.

Чувство вины терзало меня весь путь, и я не знал, рассказывать ли об этом собравшимся. Быть может, тогда они могут решить, что именно я повинен во всём произошедшем, и не захотят помогать мне? Или сочтут сумасшедшим кораблём с неисправной системой и отправят в ремонт и на перепрошивку?

– Я поспешил к ним на помощь. Я не садился и приготовился обстреливать врагов, но они защищались моей семьёй как живыми щитами, и я испугался. Я не мог сделать ровным счётом ничего, и только наблюдал. Зеленоглаз приказал мне бежать, я слышал его приказы даже когда он не произносил их – наша связь была сильна и работала на огромных расстояниях. Я взлетел, и очень вовремя – чудища уже окружали меня, – а что делать дальше, я не имел никакого представления. Капитан пытался рассказать мне, как передать сигнал, но не успел. О встроенном передатчике эти существа каким-то образом узнали, и последнее, что я видел глазами капитана, – что на него направляют какой-то большой острый и изогнутый на конце шип. Я перестал ощущать связь, но знаю, что капитан жив. И Звездолоб, и Змея, и Пекин, и… Все! все они живы и ждут меня. Я сумел сбежать и явился, чтобы попросить вашей помощи. Я всего лишь корабль, я мало что могу. Человека может спасти только человек.

Я замолчал. Мне не требовалось переводить дыхание потому, что у меня и лёгких-то не было, но я хотел обдумать, что говорить дальше. И говорить ли. Жаль, что люди не понимали, настолько жалобно я на них смотрел.

Молчание затягивалось. Первым выступил солдат, его форма говорила, что он гость в этой колонии.

– Никогда не думал, что пойду на поводу у своенравного корабля, но я хочу помочь твоей команде. Люди из моей колонии тоже пропадали. Может, и они попали в плен.