Сингулярность 1.0. Космос - Максим Тихомиров

– Хочешь обратно в очередь или переселиться в тело из тех, что сейчас доступны?

Я поначалу был счастлив, когда услышал, что смогу снова стать человеком. Я не понимал, как пользоваться половиной своих сенсоров, как чувствовать, неправильно выставлял давление и влажность, не умел долго контролировать уровень кислорода, из-за чего у команды нередко болела голова и присутствовала сонливость. Змея ругалась на меня, даже когда я не хотел ничего портить – а таковое бывало редко, – и со всем справлялась сама. За всё это время мы с ней почти не разговаривали.

С другой стороны, я не был уверен, что если я попаду в очередь снова, то не окажусь в её конце. А если в этот раз меня бы решили переселить в ужасное тело? А если не переселят вовсе? Меня могли исправить так, что я перестал бы быть самим собой. Я себе нравился и хотел существовать.

Меня могли бы переселить сейчас, но куда? И, главное, кем бы я стал? Всё это время я слушал про мир и удивлялся, ведь он был для меня совсем чужим. Он мне незнаком, некоторые слова я и вовсе не понимал, и мне бы пришлось заново всему обучаться. Я не знал, получится ли у меня. Люди говорили про мои средненькие способности и то, что я, на самом деле, ничего не представлял собой. Только деньги моих родителей позволили мне попасть в Хранилище и рассчитывать хоть на что-то. Лишь случайность, ссора капитана с его женщиной и, конечно, же удача позволили мне стать хоть кем-то.

Может быть, это был для меня случай чего-то добиться?

Слова про команду и семью не выходили у меня из головы. Звездолоб и Зеленоглаз терпеливо ждали, пока я, наконец, соизволю всё обдумать и приду к какому-нибудь решению. С самого первого дня я думал, что ненавидел их всех и потому вредничал. На самом же деле я боялся и ничего не понимал. Но постепенно эти люди мне даже понравились.

Мне нравился оружейник Пекин, и я успел узнать, что в его общине есть традиция называть всех именами городов, которые существовали на самой первой планете. Теперь Земля считалась практически необитаемой и располагалась вдалеке от большинства колоний. Я же застал её ещё цветущей. Моё поколение только начало отправлять первых поселенцев на Марс.

Я привык и к рулевому Лондону – он был из той же общины, что и Пекин, и к двум женщинам-инженерам, которые занимались мелким ремонтом и следили за моей исправностью во время полётов. Нам бы хватило и одного ремонтника, но они всё время ходили вместе и таким же образом устраивались на работу. С ними я общался чаще всего и, как мне казалось, сумел их настолько достать, что они, должно было, желали сменить корабль. Наверное, с ними я совсем перегнул палку.

Я привык ко всем, и, что бы я ни говорил в сердцах, мне не хотелось расставаться ни с одним. Эуи, единственный, который огрызался мне в ответ, обзывал меня и придумывал обидные прозвища, всегда заслуживал моего особого внимания. Я кричал о ненависти к нему, особенно после того, как он увидел мою слабость и узнал о моих страхах, но спустя несколько страшных дней в одиночестве я понял, что скучал по нему больше всего.

– А можно мне остаться?

– Остаться? – удивился капитан. – Ты уверен, что хочешь?

– Я… Да. Наверное. Эти слова… Про часть команды – это правда? Я в самом деле часть команды?

– Если уж так случилось, что нам достался именно ты… Какой смысл отрицать это?

– И вы не против, чтобы я остался? Я же ничего не умею и не смогу вам принести пользу.

– Мы тебя научим, – подбодрил меня Эуи.

– Да уж. Ты, главное, не вреди.

– Я постараюсь. А можно меня не называть PX-WeS2? Что это вообще такое?

– Модель и номер нашего корабля. И как ты хочешь, чтобы мы тебя называли?

– Мне нравится ПИИСК.

⁂

После того задушевного разговора я пытался улучшить отношения с командой. Конечно же, это не означало, что я был готов смириться со всем и терпеть оскорбления, Звездолоб по-прежнему раздражал меня, и мы часто ругались, Змея меня игнорировала и называла исключительно PX-WeS2 или «корабль». Она не отвечала ни на одно моё замечание и никогда не обращалась сверх необходимого. Зеленоглаз нагло пользовался возможностью выключить звук и, бывало, переходил на ручное управление, а в такие минуты я почти ничего не мог сделать.

В одной из экспедиций мне было жаль улетать с очередной планеты – там было очень красиво, и я никогда не видел таких же разноцветных туманов. Зеленоглаз смог распознать, что они состоят из какого-то там опасного и едкого газа, который поднимается с поверхности с определённой периодичностью, зависящей от расстояния между ней и звездой НС-К17, которую я именовал Маленькое Солнце-2.

Мы попали на планету перед самым выбросом, и когда он начался, у Змеи, которая проследовала дальше всех и попала в эпицентр испарений, начал плавиться костюм. Мне говорили, что специальная одежда рассчитана на любые перепады давления, компенсировала скачки температуры и противостояла огромному количеству воздействий. Но в этот раз она не спасла. Я не знал, что делать, и, признаться, испугался. Сама же Змея побежала на борт, а остальные последовали за ней. Я понял, что мне пора включать двигатели, и как только все члены команды оказались на борту, оторвался от поверхности и уже в полёте втянул трап и закрыл люк.

– Эй! Ты цела? – Звездолоб протянул руку и хотел приободрить Змею, но женщина отмахнулась и стала поспешно снимать костюм. Его продолжало разъедать прямо на глазах, а в тонких местах соединений на коже начали проступать ожоги.

Я уловил непонятные звуки и увидел, что подобная участь постепенно постигала всех остальных товарищей, и вскоре их одежда должна была проплавиться насквозь таким же образом. Я включил воздушные пушки и применил специальный пар для дезинфекции. Все помещения наполнились дымом, моя команда кашляла, кто-то и вовсе упал, потеряв сознание. Я остановился только тогда, когда был уверен, что больше не слышу этого неприятного звука, похожего на шуршание стаи микроскопических личинок, пожирающих металл. Тогда я принялся вытягивать воздух с паром и запускать новый.

– Да что ж ты творишь-то, ПИИСК? – Капитан успел снова опустить на своём шлеме забрало из прозрачного и крепкого пластика прежде, чем до него добрался пар, и не надышался им. – Тебя опять пора отключить?

– Погодите! Он всё правильно сделал, по инструкции, – заступилась за меня Змея. Я не ожидал, что такое когда-либо может случиться. – Кто знает, как долго бы продолжилось воздействие этого… газа? Теперь всё нормально. Но мне нужен новый костюм.

– И тебе нужно показаться Острозубу, пусть осмотрит твои ожоги и заодно одежду. – Зеленоглаз перестал на меня кричать. Я был доволен этим, но немного смущён – меня защитила женщина. – Не знаю, с чем мы столкнулись, но пока ясно, что эта планета не подходит для нас.

– Очередная, – разочарованно выдохнул Пекин. Он нахмурился пуще прежнего, когда Звездолоб попросил меня включить карту и зачеркнул ещё одну точку, написав в комментариях к ней «ядовитый пар, ожоги, разъедает». Вокруг планеты, где располагалась наша колония, и ещё двух совсем мелких, которые использовались как склады и цеха по созданию частей для кораблей, их ремонту и переработке, все остальные были зачеркнуты.