Братья крови - Владислав Русанов

– Пристегнулись бы вы, Анджей, – проговорил оборотень.

– Ничего, я уж как-нибудь…

– Вам как-нибудь, а мне, случись что, лобовое менять.

Резким рывком машина преследователей – судя по значку, «форд»—поравнялась с нашей и понеслась слева, будто акула, подсвеченная фарами других. Если что и доставляло мне неудобство, так это яркий свет, лучи которого пронзали наш салон. Если это взаправду враги и, не ровен час, откроют пальбу, мы будем как на ладошке.

– Врешь, не возьмешь… – рычал оборотень, нахохлившись за баранкой.

Металлические щелчки на заднем сиденье подсказали, что Саша с Гришей приготовили пистолеты.

Тонированное стекло передней дверцы «форда» поползло вниз. Выглянул ствол с дульным тормозом.

Пашутин крутанул руль влево, ударяя бортом по переднему крылу соседнего автомобиля. Тот вильнул, выскочил на встречную полосу, но очень быстро восстановил положение. Спасибо Великой Тьме, стрельбу пока не открывали, но ствол показался снова.

Саша чуть опустил стекло со своей стороны. В салон со свистом ворвался морозный воздух.

Красное Село давно осталось позади. По обе стороны дороги раскинулись поля. Предложить оборотням уходить по бездорожью? Но я решил не отвлекать сосредоточившегося на гонке Пашутина. С его-то опытом он должен сам знать, что лучше предпринять.

На встречной полосе показалась длинная колонна грузовиков-длинномеров.

«Форд» пискнул клаксоном, причем, как мне показалось, довольно жалобно, и нырнул назад.

Тяжелые, нагруженные машины летели мимо, обдавая нас снежной крошкой и запахом выхлопных газов. Ревели моторы, мелькали заляпанные грязью борта.

– Мастер Николай, что будем делать? – перекрикивая шум, спросил Гриша.

– Попробуем уйти… – неуверенно ответил Пашутин.

– Может, подмогу вызвать?

– Не успеют. Ладно, ребята! Будем драться – в первый раз, что ли?

Гриша кивнул и зашевелился на сиденье. По-моему, раздевался.

– Ишь ты, прицепились, как репей к собачьему хвосту, – рычал Николай, но несмотря на все его старания «УАЗ» скорости не прибавлял.

Более ходкие иномарки и вправду держались позади, как приклеенные.

Вот мимо пронесся полосатый, украшенный какой-то безобразной рекламой тент последнего грузовика. «Форд» снова пошел на обгон.

– А ну-ка, ребята, закрепились! – рявкнул Пашутин.

Я едва успел упереться ладонью в потолок, а спиной в кресло, как оборотень рванул руль влево, под острым углом врезаясь в преследователя. «УАЗ» ощутимо тряхнуло, но «форду» досталось больше – он пересек встречную, вылетел в кювет, перевернулся и застыл посреди снеговой целины колесами вверх. Подсознательно я ждал взрыва, но это только в голливудских боевиках автомобили взрываются при малейшем столкновении. А в реальной жизни хорошо было бы кинуть гранату, которой, к несчастью, не оказалось под рукой.

– Пугани их, Санька!

Молодой оборотень высунул пистолет в окно и три раза выстрелил, не целясь.

И тут наш маневр использовали против нас.

Следующий позади автомобиль ткнул «УАЗ» в задний бампер. На большой скорости удар получился не сильным, но Пашутин едва не потерял управление – колеса «загуляли» по асфальту вправо-влево. Выравниваясь, оборотень невольно сбросил скорость.

Серебристо-серый «опель» обогнал нас, дав короткую очередь из-за тонированного стекла.

Пули с чавканьем прошили обшивку салона. Застонал кто-то из оборотней на заднем сиденье. Пашутин дернул руль. Нас занесло, прямо перед лобовым стеклом возник бок «опеля» с блестящими никелированными ручками.

Визг тормозов!

Очередь из автомата!

Звонкой пылью осыпались осколки стекла!

Удар!

Прав и неправ был Пашутин, призывая меня пристегнуться. Если бы я последовал его совету, то не вылетел бы на капот, раздирая в клочья дорогой жакет. Но в противном случае я не смог бы подтолкнуть вверх ствол, поливающий пулями салон нашего автомобиля.

Раскаленная сталь обожгла мне ладонь, но ее жар – ничто по сравнению с серебром, а потому мне удалось развернуть ствол в сторону еще одного «форда». Но укрытый в автомобиле стрелок очень быстро сообразил, что бьет по своим, и перестал жать на гашетку.

Из распахнувшихся дверей «УАЗа» кубарем выкатились Пашутин и Гриша.

Николай, двумя руками сжимая наган, всадил две пули чуть ниже ствола, который я держал. Перевернулся и, лежа на спине, свалил выпрыгнувшего из «форда» автоматчика с лицом, скрытым маской.

Очередь второго заставила оборотня укатиться под прикрытие автомобиля. Стрелял человек из пистолета «Хеклера и Коха», по три пули подряд.

Я прыжком взвился на крышу «опеля». Люди заметили меня и попытались подстрелить. Пуля дернула за штанину.

«Ну вот, еще и брюки испортили…»

Хозяин средства передвижения, на крыше которого я стоял, очевидно, заботился о комфорте, иначе не заказал бы исполнение с квадратным вентиляционным люком. Но тем самым он облегчил мне доступ в салон. Кулаком я выбил прозрачный пластик и первым же ударом растопыренными пальцами угодил кому-то в глаз. Из черного отверстия отвратительно запахло пороховыми газами и сладко – кровью. Пошарил вслепую… Под моими пальцами оказались волосы. Я дернул изо всех сил и вытащил бы орущего от ужаса человека, но застряли плечи. Без всякого сожаления я резко надавил ему на висок. Хрустнул шейный позвонок.

– Уходи, Анджей! – Пашутин выкатился из-под «УАЗа», несколько раз выстрелил и скрылся.

А ведь и правда, шальная пуля, угодившая в сердце, может запросто отправить меня в Великую Тьму, а я еще не всем отомстил. За Збышека, за Селивана, за Агнессу…

Под шквалом пуль я скатился с крыши.

Половина дверей «опеля», должно быть, заклинилась от столкновения. Зато из двух остальных полезли люди в одежде, разрисованной зелеными и коричневыми пятнами. Их лица закрывали черные вязаные маски, оставлявшие лишь дырки для глаз. Так же наряжались и взорвавшие мою квартиру на Андреевском спуске. А где же их предводитель, вампир?

Крупный серый с рыжим подпалом волк прыгнул на грудь автоматчика. Челюсти сомкнулись у человека на лице. Второй пятнистый хотел выстрелить в Гришу, но я успел раньше – людям не под силу двигаться с той же скоростью, что и кровный брат. Перехватив запястье стрелка, я сломал ему руку, тыльной стороной ладони ударил по лицу, в кровь разбивая губы и дробя челюсть. Алые капли, теплые и восхитительно пахнущие, упали мне на щеку. Нет, сейчас не время. Может быть, после боя, если кто-то из них проживет достаточно долго.

С четверкой, ехавшей в «опеле», было покончено.

Оборотень ужом ввинтился между автомобилями и исчез, только хвостом махнул.