Грани нормального - Анна Шульгина

- Посмотрите, пожалуйста, нет ли здесь знакомых лиц? – Антон обошел стол и встал рядом, держа телефон и перелистывая фотографии, на каждую из которых дед отрицательно качал головой. А потом вдруг замер, перехватив запястье вампира неожиданно сильной для скрюченных артритом пальцев хваткой.

- Вот этого видел. В прошлом году летом на той стороне реки они возле старицы застряли. Там уже не заказник, ездить можно, но дорога плохая, к тому же местность не то, чтобы болотистая… Они на всем ходу пузом в солончак влетели, пытались сами вытолкать, куда там. С ним парень помладше был, он по карте глянул, что деревня недалеко, речку переплыл, ну, и вышел недалеко от дома. Я его ещё возил в село за трактором.

Антон на его слова кивал, вроде, с легкой улыбкой, но от того, как застыло его лицо, мне стало зябко. И судя по тому, как поежился дедушка, не мне одной. А ещё вдруг очень тревожно, практически до дрожи в коленях.

- Антон. - Он резко поднял голову, глянув на меня, и я с трудом сдержалась, чтобы не отпрянуть. Такой взгляд я видела у него совсем недавно, когда он забирал меня из подвала. – Всё хорошо?

- Да, - произнес он это отрывисто, а потом тряхнул головой, будто отгоняя дурные мысли, и наползавшая волна паники вдруг отхлынула. Мне показалось, что даже лапочка под потолком засветилась чуть ярче. – Да, всё нормально.

Уже давно окончательно стемнело, трасса, подсвеченная фонарями, блестела изморозью по краю дорожного полотна. Мне даже не хотелось спать, только ровная тупая усталость давила на виски, да и думать особо не получалось. Поэтому я медленно постукивала ногой в такт тихой музыке и, практически ничего не видя, таращилась в окно.

- Спрашивай. – В его голосе не было ни досады, ни каких-то других эмоций.

Вместо того, чтобы начать задавать вопросы, я пожала плечами, не зная, что он хочет от меня услышать. Огни встречного потока на несколько секунд выхватили из темноты его бледное лицо, всё такое же спокойное и отрешенное.

Минут через десять Антон заговорил сам:

- У каждого из нас своя узкая специализация. Тот вид воздействия, который получается лучше всего. Иногда его даже особо развивать не надо, как будто само приходит. У меня, как у представителя своего вида, это конкретная часть ментала. Когда я сильно злюсь, могу немного ослабить контроль над ним, и тогда под воздействие попадают те, кто находится рядом.

Я все-таки разомкнула губы, потому что он замолчал и, похоже, продолжать не собирался:

- Как в домике, когда дед опознал фотографию? – Антон медленно кивнул. – Ты скажешь, кого он узнал?

- Когда буду уверен, что это действительно он. Сейчас этот человек как раз должен возвращаться из Москвы, к полуночи будет здесь. – Поймав мой удивленный взгляд, пояснил: - Он улетел рано утром, однодневная командировка, так что никаких противоречий.

Значит, мог прошлым вечером заставить покончить с собой Тимура.

- Какая конкретно часть ментала?

- Страх. Я его могу усилить, довести до состояния паники или неконтролируемого ужаса.

- Насколько неконтролируемого?

- Теоретически легко доведу человека до инфаркта. - Да уж, представители его семейства точно не обделены дарами. Вот только все они какие-то с отрицательным уклоном. – Но расстояние при этом крайне ограничено, не больше пары метров.

И на том спасибо.

Я задумалась об открывшихся обстоятельствах и поняла, что меня это не особо волнует. То есть, радости точно не испытала, но и отторжения совершенно не было. Ну, умеет он внушать страх окружающим, и что? Да я с таким человеком всю жизнь знакома и до сих пор жива.

- Извини, но на фоне моей бабули ты как-то не выглядишь. Вот кто может всю аудиторию в ужас вогнать!

Антон хмыкнул и качнул головой, а потом повернулся ко мне, осторожно отводя выбившиеся из хвостика волосы:

- Спасибо.

На секунду задержался кончиками пальцев на щеке, нежно погладив скулу, и снова положил ладонь на руль. Но, как мне показалось, из его тела ушла та напряженность, от которой, казалось, даже воздух звенит. Да и вообще стало спокойнее и уютнее. Пес вытянулся на половину заднего сиденья и с чувством выполненного долга тихо посвистывал носом, видя радужные собачьи сны. Мне же хотелось принять душ и упасть. Можно даже не на кровать, а просто на пол. Главное, чтобы поверхность была горизонтальной. Ну, и ещё выпить таблетку от головной боли, потому что виски ломило всё сильнее.

Надолго в заповеднике мы не задержались. Антон задал несколько уточняющих вопросов, я же под предлогом духоты вышла из домика в темноту.

Откуда-то издалека тянуло едва ощутимым ароматом дыма, наверное, в селе за холмом жгли последние опавшие листья. Голые ветки тихо поскрипывали под порывами ветра, из дома, несмотря на плотно прикрытую дверь, доносились отголоски разговора. Слов было не разобрать, только низкий гул голоса Антона и более тихий скрипучий говор деда Тихона.

Вот мы и узнали, кто пытался убить моего вампира. Ходили вокруг и около, а всё было так просто – показать деду фотографии нужных людей. И нелюдей. Наверное, надо было радоваться тому, что всё вот-вот закончится, злодеи получат по заслугам, добро восторжествует… Мне было не радостно. Из-за всей этой возни погиб молодой парень. Пусть он сам был не без греха, и промышленный шпионаж штука наказуемая, но это перебор.

Как только все закончится, я вернусь домой, снова смогу нормально работать, не оглядываясь в страхе, что за плечом стоит недоброжелатель. Возьму, наконец, ипотеку, и буду долго и нудно платить за почти своё жильё.

Что будет дальше у нас с Антоном, я не знаю. Как будет, так и будет. Глупо загадывать, как станут развиваться отношения, когда уйдет главный раздражающий фактор. Глупо, но заманчиво.

Они вышли минут через десять, когда я успела немного замерзнуть, прогуливаясь вдоль забора.

- Держи, коза, - дедушка сунул мне в руки банку с темно-синими ягодами. Мучнистый налет с них стерся, обнажив почти черные глянцевые бока. Терновые ягоды, тронутые первыми морозами. Терпкие и кисловатые, но потрясающе вкусные, с детства их люблю.

- Спасибо, - я крепко обняла его ещё более могучие из-за объемной крутки плечи. – Если что, сразу звони, хорошо?

- Понял, - дед кивнул, покосился в сторону Антона, который отошел, чтобы не мешать нам прощаться. – Понял, что администрация хоть где найдет. Хоть тут, хоть в областной больнице. - Я не смогла сдержаться, чтобы нервно не хихикнуть, чем только подтвердила его подозрения. – Мужик, вроде, неплохой…

- Он хороший, - ещё раз боднув деда Тихона в плечо, я отступила, прижимая банку с ягодами к груди. – Ты тут не болей, договорились?

Он только отмахнулся и, пожелав счастливого пути, медленно побрел в сторону дома. А мы втроем, стараясь не споткнуться в темноте, рысцой побежали к машине. На обратный путь уйдет не меньше трех часов, так что стоило поторопиться.