Отрешись от страха. Воспоминания историка - Александр Моисеевич Некрич

Осенью 1967 года произошли очередные выборы в партийный комитет, и его состав был почти полностью обновлен.

Поскольку я подал апелляцию в ЦК КПСС, то меня не трогали. Ожидали, каково будет решение. У меня была плановая работа, которая завершалась только в конце 1969 года, часть ее уже обсуждалась на заседании сектора и со стороны служебной ко мне никаких придирок быть не могло.

В промежутке журнал «Вопросы истории КПСС» опубликовал обширную статью Деборина и Тельпуховского обо мне. Статья называлась «В идейном плену у буржуазных фальсификаторов истории». Она повторяла и развивала основные положения выступлений на заседании Комитета партийного контроля. Теперь, когда все это вылезло наружу, сразу выяснилось, что обвинения не выдерживают критики. Деборин и Тельпуховский не постеснялись и здесь, «на глазах у изумленной публики», заниматься подлогами и передержками.

В скором времени я отправил в редакцию журнала подробный разбор статьи и, идя от одного обвинения к другому, показал их нарочитость и абсурдность. Копии письма были мною отправлены Брежневу и в Президиум Академии наук СССР.

Статья Деборина и Тельпуховского вызвала среди общественности взрыв негодования. В редакцию посыпались индивидуальные и коллективные письма историков, писателей, старых большевиков и просто читателей журнала. Процитировать их все здесь невозможно, для этого понадобились бы буквально сотни страниц. Отмечу лишь, что среди тех, кто открыто выразил свое осуждение статьи, были историки-академики Н. Дружинин и М. В. Нечкина, председатель Национального комитета советских историков А. А. Губер, известный экономист академик С. Струмилин, писатели В. Каверин, В. Тендряков и поэт Б. Слуцкий. Прошу всех тех, кого я не называю здесь, простить меня и правильно понять причины этого. Я помню обо всех и благодарю их. Приведу лишь одно письмо, самое краткое, но достаточно выразительное.

В редакцию журнала «Вопросы истории КПСС»

Уважаемые товарищи!

Ознакомившись в № 9 текущего года с разносной рецензией Г. А. Деборина и В. С. Тельпуховского на книжку А. М. Некрича и сличив ее с действительным содержанием этой книжки, считаю своим долгом ученого и коммуниста заметить следующее:

Книжку Некрича можно расценивать по-разному, но и в самой резкой критике есть грань, за которой она сама уже становится вряд ли терпимой клеветой. И я боюсь, что рецензенты книжки Некрича, вольно или невольно искажая до неузнаваемости ее содержание, уже оказались на этом скользком пути. Было бы, однако, еще только полбеды, если бы каждый из них рисковал при этом лишь своей собственной репутацией правдолюбия. Гораздо хуже то, что подобные рецензии совсем не украшают и журнал, на страницах которого они бытуют без достойного последующего на них отклика самой редакции или ее читателей. Нельзя допустить, чтобы читатели журнала, выходящего под маркой нашей партии, обращаясь к нему в поисках исторической правды, могли почувствовать себя хотя бы один раз обманутыми на его страницах.

Надеюсь, что меня поймет редакция журнала.

9/ХП-67 г. Академик С. Струмилин

...Как-то я сидел в одиночестве дома, когда раздался звонок в дверь. На пороге стоял, чуть улыбаясь, пожилой человек очень интеллигентного вида. Он мне сразу понравился, и я попросил его войти в комнату. Сели. Незнакомец сказал мне:

— Вам шлет привет генерал Григоренко, — и вынул из портфеля пакет. В пакете было письмо генерала и его статья о начале войны, получившая затем всемирную известность.

Привожу текст письма Петра Григорьевича Григоренко полностью.

Глубокоуважаемый Александр Моисеевич!

Прочитав рецензию на Вангу книгу в журнале «Вопросы истории КПСС», я долго не мог прийти в себя. Книга как по содержанию, так и по способу изложения не дает никаких оснований даже для сотой доли тех обвинений, которые выдвинуты в рецензии. Поэтому я расценил последнюю как попытку наложить запрет на распространение Вашего труда.

Не возмутиться этим честный человек не может. Жизненная важность этой темы для нашей страны не может быть оспорена. Разработка же ее по сути даже не начата. Даже Ваша книга более заявка на тему, чем ее разработка. Учитывая это, я, по-видимому, проявил в своем письме несколько большую горячность, чем следует в моем положении. Но это пусть останется на моей совести. Меня расстроит только одно: если что-нибудь из написанного мною в прилагаемом письме будет расценено как неуважение к Вам и Вашему труду. Наоборот, я искренне преклоняюсь перед Вашим гражданским мужеством и умением в доходчивой и тактичной форме раскрыть очень острую тему.

С искренним уважением П. Григоренко

Приложение: Копия письма в редакцию журнала «Вопросы истории КПСС».

Р. 5. Если Вы с чем-либо не согласны в письме, буду рад получить Ваши возражения и замечания в устной или письменной форме, как Вы сочтете более удобным для себя. Адрес и телефон в конце письма.

П. Г.

Разумеется, я был чрезвычайно обрадован этим письмом. Ведь генерал Григоренко был для меня символом честности, смелости и неподкупности. Письмо пролежало у меня десять лет. Теперь наконец я мо1у его опубликовать.

Сдобнов и другие «заказчики» этой статьи были несколько смущены реакцией общественности, но и тут не растерялись и начали объяснять в ЦК высокопоставленным лицам, что, мол, все эти отклики инспирированы самим Некричем. Абсурдность этого очевидна.

Заместитель заведующего отделом науки ЦК КПСС проф. Чехарин был весьма неприятно поражен такой реакцией и предложил редакции журнала сделать подборку писем читателей и обязательно опубликовать отклики нескольких академиков. Ответственный же редактор журнала Косульников действительно опубликовал несколько выдержек из писем, в которых статья Деборина и Тельпуховского одобрялась!

В этих условиях, видно, и было решено потихоньку «дело Некрича» приглушить, а его самого — на работе оставить, но ограничить публикацию работ, за границу не пускать, аспирантов не давать, на научные конференции не приглашать.

Деборин получил свою награду — орден Трудового Красного Знамени к 60-летию со дня рождения.

Но приглушить «дело Некрича» уже нельзя было, ибо сами его организаторы создали этому делу максимум паблисити. В ближайшие годы один за другим начали выходить переводы «1941, 22 июня», сопровождаемые комментариями, документами, прологами и эпилогами. Книга была переведена и издана в Польше, Чехословакии, Венгрии, Италии, Австрии, Франции, Югославии, США.

В конце ноября 1967 года партследователь Сдобнов сообщил мне по телефону, что моя апелляция отклонена. Да и как могло быть иначе? Ведь я не проявлял желания каяться, а это противоречило всем неписанным законам, установленным в партии. Церковь нуждается в грешниках, но в грешниках раскаявшихся. Нераскаянный грешник как бы бросал вызов церкви. Но в то же время, совсем как в темные века инквизиции, еретик покаявшийся все равно оставался в глазах церкви еретиком,