Страж нации. От расстрела парламента – до невооруженного восстания РГТЭУ - Сергей Бабурин

— Ну что, поехали со мной вместо Бабурина.

Так они вдвоем и погибли.

Похороны Поляничко и Корецкого были последним случаем, когда рядом стояли, прощаясь с погибшими, руководители и Правительства, и Парламента России. В почетном карауле у гроба В.П. Поляничко Ю.М. Воронин тронул меня за руку и шепнул:

— Ты свечку за мое здоровье-то поставь! Если бы не я — лежал бы сейчас рядом.

Виктор Петрович Поляничко был очень сильным человеком. Нас познакомил А.В. Логинов. Впервые придя ко мне гостем домой поздним вечером осенью 1992 года, В.П. Поляничко притащил в знак знакомства мешок свеже-выкопанной картошки. И мы очень о многом проговорили до самого утра. И о Закавказье с перипетиями карабахского конфликта, и об Афганистане, куда моего собеседника направил М. Горбачев с указанием свергнуть «партию войны» Бабрака Кармаля, и привести к власти «партию мира», и о многом другом.

Убежден, что ни ингуши, ни осетины, ни армяне и ни азербайджанцы не причастны к его смерти.

С приходом В.П. Поляничко в правительство В.С. Черномырдина потенциал правительства качественно менялся. Черномырдин обретал даже значительную автономность от Б. Ельцина: В.П. Поляничко становился не просто его опорой, а принципиально державным стержнем исполнительной власти. Поговаривали, что с возвращением из командировки на Кавказ, он станет и российским министром государственной безопасности.

В его возвращении в Москву слишком многие были не заинтересованы…

Мой суд с генералом Калугиным

Не просто было искать единомышленников и преумножать их число. О многих выдающихся деятелях культуры и науки уже упоминалось, о ком-то смогу сказать дальше. К счастью, наши силы росли.

Евгений Матвеев своей жизнью в 90-е доказал, что по праву является народным артистом СССР. Его «Любить по-русски», снятая в 1995 году, а потом и продолжения полюбившейся народу киноленты, стали глотком чистого воздуха в отравленной атмосфере космополитического нигилизма, антисоветизма и русофобии. Е. Матвеев совершил психологический прорыв общественного самосознания к истокам души, к здоровому народному духу. Его фильм и его роль в нем — это реальный гражданский подвиг!

Е. Матвеев с его «Против бардака!» и «За реформы!» на уровне народных чувств точно выразил нашу политическую программу.

Близко познакомились в февральские дни 1993 года, когда Е. Матвеев, И. Рыжов, Е. Шутов, Л. Зайцева и немногие другие выдающиеся деятели отечественного кинематографа по нашему приглашению и вместе с нами прибыли поездом в Волгоград торжественно отмечать 50-летие победы под Сталинградом. Инициатором и организатором празднования была наш соратник по РОС Елена Ляпичева, спасибо ей за то огромное. В составе нашей объединенной делегации были несколько народных депутатов России, Г.А. Зюганов, делегация Приднестровья во главе с И.Н. Смирновым. В связи с нехваткой гостиниц нас поселили в Волгоградской тюрьме, один из корпусов которой отвели под ведомственную гостиницу, слегка отгородив от остальной территории. Думаете, это нас смутило? Ничуть! С шутками и прибаутками разместились по соседним камерам, проведя вместе несколько наполненных работой дней. Главное — мы заставили Власть праздновать юбилей Сталинградской битвы!

Это не шутка! Узнав, что большая группа лидеров оппозиции и патриотически настроенных деятелей культуры организуют в Волгограде вместе с местными представителями оппозиции чествования ветеранов, Ельцин и его окружение приняли решение возвращать часть советских праздников, направили в Волгоград «на перехват» Р. Хасбулатова и А. Руцкого. Вскоре президент даже восстановит Знамя Победы и парад на Красной площади.

А ведь 50-летие победы под Москвой не просто не праздновалось — от официальных лиц в декабре 1991 года звучали заявления, что праздновать просто нечего, поскольку и победы-то никакой не было!

С тех волгоградских дней у меня и сложились добрые теплые отношения с Е. Матвеевым и Е. Шутовым, а народная артистка России Людмила Васильевна Зайцева стала политическим единомышленником и на многие годы надежным соратником.

Но были и обратные примеры.

Народный депутат СССР генерал КГБ Олег Калугин в 1989 году стал одним из символов демократизации, олицетворением перемен, затронувших даже КГБ. Он вошел в Межрегиональную группу депутатов союзного Съезда, хотя ветераны диссидентского движения ему продолжали не доверять.

Я впервые прямо столкнулся с его деятельностью, когда срывал попытку российского руководства передать Южные Курилы Японии в 1991 году. Калугин сопровождал заместителя А. Козырева Г.Ф. Кунадзе в поездке по Курилам, когда они готовили население к передаче островов.

Выяснять личные отношения пришлось в 1992 году, когда О. Калугин выступил в Москве на конференции «КГБ вчера, сегодня, завтра» с разоблачениями, что народный депутат Бабурин является агентом КГБ по кличке «Николай», внедренным в демократическое движение для его разрушения изнутри.

Поскольку на тот момент я был одной из самых приметных фигур жесткой оппозиции Ельцину, заявление Калугина стало сенсацией, породило широкое обсуждение. Выпад экс-генерала в развязной и оскорбительной манере опубликовали «Известия» и некоторые другие СМИ. Обо мне уже достаточно много глупостей и неправды печатали, давно перестал обращать на это внимание, но в случае с Калугиным понял, что на сей раз речь идет не просто о клевете, а о серьезном ударе по репутации и моей лично, и дела, которое народно-патриотическая оппозиция защищала.

Я впервые обратился в суд с требованием защитить мою честь и достоинство, заставить клеветника сделать опровержение и компенсировать мне моральный ущерб.

Судебное заседание тянулось много месяцев, поскольку О. Калугин просто не являлся в суд, а рассматривать дело в его отсутствие я категорически возражал. Полгода я ежемесячно, как на работу, приезжал в Кунцевский районный суд, а заседание откладывалось на месяц в связи с неявкой ответчика. Наконец, под угрозой принудительного привода О. Калугин в заседании суда появился.

И тут я с ужасом понял, что при всей правоте могу дело и проиграть.

Для признания заявления Калугина в мой адрес клеветническим необходимо было установить два элемента состава: то, что утверждение Калугина не соответствует действительности, и то, что оно наносит урон моей чести и достоинству. Калугин и его защитник В. Кузнецов выбрали очень иезуитскую тактику: они заявили, что может быть, утверждение о том, что Бабурин — агент КГБ, и не соответствует действительности, но оно явно не роняет чести и достоинства Бабурина:

— Сергей Николаевич Бабурин ведь защищает КГБ, — заявил, выступая в суде, О. Калугин, — он высоко ценит работу Комитета в СССР. Для него — честь принадлежать к этим структурам. Сообщение о сотрудничестве с КГБ только увеличивает его авторитет среди собственных избирателей.

Фарисейство высшей пробы, о чем мне сказал и озадаченный взгляд судьи. И как подло — ненавязчиво бросить через мою дискредитацию тень на всю национально-патриотическую оппозицию как прислугу советских спецслужб. А нет оскорбления — нет и состава клеветы, пусть обвинение и не правда.