Правда об Ираке, или Битва в Месопотамии - Анатолий Уткин

Несдержанность Кэя разъярила верхушку ЦРУ. Ведь ему обещали пост консультанта, рассчитывая на его сдержанность. Тенет дошел до того, что сказал Пауэллу, что будет держать Кэя в заточении. Но это только подстегнуло Кэя во время слушаний по его делу перед сенатским комитетом по вооруженным силам: «Мы все были неправы и я конечно же включаю в это число себя... Поражения нужно признавать». На следующий день, в половине одиннадцатого утра раздался звонок: президент приглашает Кэя на ланч. За полтора часа Кэй привел себя в порядок и прибыл в Белый дом. За столом помимо президента сидели Чейни, Райс и Энди Кард.

Президент приступил без подготовки: Как Кэй пришел к своим умозаключениям и почему американская разведка села в лужу? Кэй попросту объяснил, что иракцы оказались хитрее. Саддам Хусейн делал вид что обладает тем, чего у него не было и в помине. Сознательно нагнеталась секретность. Удай Хусейн оказался мастером черного рынка. ЦРУ не сумело правильно оценить коррупции в иракском обществе, не смогло понять, что Хусейн просто не в силах создать оружие массового поражения.

Буш: почему тогда Саддам Хусейн, рискуя всем, не показал, что у него нет ОМП и не спас тем самым свой режим?

Кэй: Потому что Саддам Хусейн не мог поверить, что американцы начнут против него войну. И более чем американцев и их союзников он боялся шиитов и курдов. Американская же разведка полагалась на технические средства, а не на свою агентуру. Чейни спросил, в чем дефекты американской разведки? Кэй: «Она ориентируется на сегодняшний день и в этом плане уступает СНН и ведущим газетам. Она не может видеть мир панорамно. Особенно диковинны ежедневные доклады разведки президенту. Им недостает глубины. Они поверхностны».

Буш обратился к Чейни: «Вот почему они упиваются рассказами об этом сукином сыне из Мозамбика! Стоит мне задать вопрос, как они начинают насыщать тебя неведомо чем». Как же мы могли так облажаться, все – ЦРУ и все прочие?

15 января 2004 г. аятолла Зистани потребовал, чтобы в Ирак прибыли полномочные представители ООН и отношения внешнего мира с Ираком были бы поставлены на международную основу. Это говорил духовный глава шиитов, составлявших 67 процентов населения Ирака. Такие письма трудно игнорировать.

2 февраля 2004 г. журналисты спросили Колина Пауэлла, как бы он себя вел накануне войны, если бы твердо знал, что в Ираке нет ОМП? Пауэлл: «Это поменяло бы стратегическое уравнение». Пресса озаглавила это интервью так: «Пауэлл говорит, что новая информация повлияла бы на принятие решения». Президент и Райс «пришли в бешенство. Демократы получили превосходные аргументы»[186]. Придворная камарилья заставила Пауэлла пять раз публично заявить, что «решение пойти войной на Ирак было правильным».

Кто еще был виноват? Райс, которой положено прикрывать президента с тыла. Тенет виноват тем, что «влез» в политику. Но подлинно виновным, судя по всему, является Джон Маклафлин, заместитель Тенета. Им, профессоналом ЦРУ, овладела фантазия о передвижных лабораториях Саддама. Алюминиевые трубы – для процесса ядерной очистки. Он горько сожалел, что его подчиненные не столь подозрительны как он. Он подорвал репутацию Тенета, который позже признал, что ЦРУ не смогла стоять на двух ногах, потому что у ЦРУ не было настоящих ног.

4 февраля Джерри Бремер встретился с Тони Блэром в Басре. Их обоих беспокоило воинственное настроение шиитов во главе с аятоллой Зистани. Те требовали как можно более приближенных выборов – цифра 67 процентов, обещавшая полное преобладание шиитов в любом выборном органе. Если восстанут шииты, то стране грозит полный развал.

Бремер жалуется на жизнь в Багдаде. Разница во времени с США – восемь часов – и многие американцы спали по три-четыре часа, они бродили по своей высокоохраняемой «зеленой зоне» как призраки. А Вашингтон как бы не обращал внимания на разницу во времени, принуждая американскую администрацию быть на чеку в самые «сонные» часы. А тем временем в таких провинциях как Аль-Анбар люди Заркави ежедневно атаковали американские части. Новым было их взаимопонимание с баасистами и другими инсургентами.

Бремер стремился найти каналы связей с инсургентами. Когда повстанцы впервые объявили (в отдельных провинциях) о временном перемирии, он настаивал на немедленных ответных действиях – выводе части войск и т. п. Центром сопротивления американцам становился город Бакуба. Американцам удалось узнать, что здесь против них воевали не религиозные фанатики, а высокоинтеллигентное ополчение – инженеры, учителя, техники. Многие из них прежде были в партии БААС.

Один из главных администраторов – Шариж Али: «Люди в Бакубе – не племенной народ. Это бывшая интеллигенция, офицеры государственной безопасности, армейские офицеры... Они хотят создать национальное военное командование. Они, собственно, даже не против американцев. Их беда – то, что они отрезаны от национальной жизни, от правительственного управления. Они хотят участвовать в управлении страной». Американцам казалось возможным привлечь некоторых, но они сомневались в возможности массового приема «героев» прошлых лет. Американцы противились приему прежних офицеров, особенно с того времени как Заркави признал, что значительный сегмент суннитского населения настроен участвовать в повстанческом движении.

Периодически люди Бакубы устраивали перемирие, но ненадолго. Вот и на этот раз краткое перемирие прервалось нападением на американские автомобили. Бремер считал нужным отпустить из тюрем прежних баасистских офицеров.

Испытывая определенную панику, американцы сблизились с теми, кто их охотно принимал. «Мы разработали компромисс, который позволит Курдистану как региону сохранить значительные элементы полученной автономии, сохраняя при этом полномочия федерального правительства. Но как арабы отреагируют на ущемление федерализма? Получит ли курдский язык более широкие функции? Что скажет конституция об исламе?»[187]Но наиболее насущной была проблема Зистани. Тот требовал проведения выборов до 30 июня 2004 г.

В феврале 2004 г. Бремер изложил свои взгляды на новую иракскую армию. «Коалиция не видит никаких принципиальных возражений против использования персонала прежней армии. Около 80 процентов новой иракской армии и Корпуса гражданской обороны представляют собой прежних солдат старой армии. Все офицеры и сержанты служили в старых войсках». Теперь все руководство армии было взято из недавно разбитой иракской армии. Бремер более всего беспокоился об офицерах, так как видел в них элиту БААС. Не имеют ли они тайных планов?

В том же феврале генерал Эбизаид предложил Совету национальной безопасности план включения в новую иракскую армию американских элементов. Американские войска могли обеспечить высших военных командиров, отделы разведки, подразделения связи. Бушу этот план понравился чрезвычайно. «Дон, это превосходно».