Варварские нашествия на Европу. Германский натиск - Люсьен Мюссе

Сравнительное исследование можно распространить и на другие сферы, например, политических отношений. Сначала варварский Запад прошел стадию отчуждения, презрения или открытой вражды по отношению к Империи, и стадия эта достигла своего апогея вместе с Гензерихом; между народами шла яростная борьба. Потом все меняется, но не в момент свержения безликого Ромула Августула, а с воцарением Теодориха в Равенне в 493 г. варварский мир организуется, и радикально консервативное государство остготов становится его краеугольным камнем, возрождаются связи с Империей, а варварство — в уничижительном смысле этого слова — повсеместно отступает. Это плодотворная тема для исследования.

Мы уже проследили миграцию основных ветвей готской группы[368]. Этим, конечно, тема не исчерпывается, и немало чернил пролито по поводу малоизвестных второстепенных и даже воображаемых ответвлений. Имеет смысл вкратце напомнить здесь об этих чисто теоретических проблемах.

Первым делом, отбросим историю так называемых готов Индии, родившуюся в 1912 г. в результате ошибочной интерпретации трех надписей буддийских святилищ в районе Пуны[369].

Еще интереснее маленькая готская группа в Крыму[370]. Во время гуннского нашествия в конце III в. эти готы, вместо того чтобы бежать на юго-запад, предпочли укрыться в горах Крыма (Яйла Даг). Будучи христианами изначально, они с V по XV в. жили в полном взаимопонимании с византийцами Херсона. Чудесным образом их небольшое княжество пережило вторжения степных племен и было уничтожено только в 1475 г. оттоманскими турками. Удивляет сообщение о том, что на готском языке там еще говорили даже в XVI в.: около 1560 г. посол Карла V услышал 68 готских слов от двух уроженцев Перекопа — через тысячу лет после смерти восточных языков в других регионах.

Укажем также, что часть готов, вступивших в Империю при Феодосии, была направлена в Египет. Папирус из Антинои подтверждает присутствие там готов-ариан, пользовавшихся двуязычным (латынь, готский в версии Вульфилы) библейским текстом. Это единственное свидетельство подобного рода, оставленное бесчисленными варварскими гарнизонами Империи.

Государство свевов — безусловно, один из самых туманных и незначительных следов, оставленных завоеваниями. Источники, которые его касаются, исключительно лаконичны и совершенно чужды окружению королей Браги, чьи исторические традиции, таким образом, оказываются для нас неведомыми. Современный историк Р. Л. Рейнолдс использовал это как аргумент, чтобы предложить для истории свевов реконструкцию, радикально отличающуюся от той, которая уже излагалась выше (стр. 76–78). Она не кажется нам убедительной. Однако она поучительна как подтверждение того, что элементы головоломки, которую образуют документы, относящиеся к раннему средневековью, настолько неполны, что любой вариант их соединения почти всегда можно поставить под вопрос.

Рейнолдс пытался представить дело так, будто свевы прибыли в Испанию в результате морской экспедиции, сравнимой с миграцией англосаксов (а также герулов и бриттов, которые тоже добрались до Галисии). Он отрицает их присутствие среди народов, которые переправились через Рейн в 406 г. (Иероним упоминает только квадов)[371].

Глубокое своеобразие Толедского королевства и крайняя редкость его контактов с внешним миром общеизвестны, о чем еще раз свидетельствует один знаменитый пример: папа узнал об обращении Реккареда только с трехлетним опозданием от маленького посольства из трех монахов, которое даже не добралось до Рима. Однако не будем близоруки: готская Испания не была замкнутым миром. Прежде всего уже назавтра после битвы при Вуйе испанцы с симпатией воспринимали остготское влияние; а несмотря на недоверие по отношению к политике Меровингов и Византии, Испания все же не уклонилась от франкского и византийского вклада.

Остготы дали Испании двух королей, Тевдиса (531–548 гг.) и Тевдегизила (548–549 гг.), и государственных деятелей, которые после 507 г. привели в действие то, что осталось от государственных институтов. Однако отчетливые следы их деятельности редки: несколько типов фибул и пряжек в начале VI в. и, быть может, наименование saio (сайон), уполномоченного по исполнению королевских приказов.

Отношения с Византией, хоть и не встречавшие одобрения толедских королей, отрицать невозможно. Именно в Византии стремились найти приют ортодоксальные изгнанники, вроде святого Леандра или Иоанна Бикларского; именно там находился источник экономических идей (вроде организации cataplus, биржи, контролировавшей внешнюю торговлю), а главное, самого активного течения, вдохновлявшего испано-готское искусство в VII в[372]. Это объясняется либо продолжительным существованием византийского анклава в Бетике, либо коммерческими контактами.

Роль франков отличается еще более спорностью. Цивилизации готской Испании и меровингскои Галлии очень различаются. Интеллектуальный импульс эпохи Исидора не преодолел Пиренеев, и книги, которые он оставил, попали в Галлию не раньше конца VII в., или даже после 711 г.[373] Идеология священной королевской власти, разработанная в Испании позднее, при короле Вамбе (672 г.), нашла отклик в Галлии только при Пипине Коротком. Напротив, готская Испания, почти единственная из варварских государств, осталась невосприимчивой к такому всеобщему течению, как Tierornamentik (звериный орнамент). Но по ту сторону определенной антипатии отмечаются признаки контактов, направленных в разные стороны. М. Броенс выявил в Галисии топонимы меровингского типа (составные на — curtis и — villa) и связал их с франкским походом 542 г.[374] Это очень рискованная гипотеза. Цейс указал на присутствие франкской утвари на кладбище в Памплоне. Самое главное, целая школа, участвующая в продолжающемся споре по поводу происхождения неримских элементов кастильского обычного права, верит в воздействие из-за Пиренеев[375]. Даже лангобарды, возможно, не были полностью лишены каких-то сношений с Испанией[376]. Короче говоря, этот крайний пример учит тому, что ни одну из частей варварского Запада нельзя рассматривать как нечто замкнутое. Даже между самыми самостоятельными из них обмен никогда не прекращался полностью.