Испанская война и тайна тамплиеров - Олег Соколов

Анри считал, что офицерам не стоит вот так выпивать с солдатами, но прекрасно понимал, что на такой войне, какую они вели, трудно соблюдать все строгие правила уставов, которые так легко и просто выполнять, когда войска находятся у себя на родине в казармах. Поэтому он взял бокал и коротко произнес, чуть пригубив вина:

– За победу!

– За победу! Да здравствует Император! – грянул, словно залп, крик артиллеристов…

Вечером следующего дня отряд подошел к городу Хака. Этот живописный горный городок, где дома построены из тяжелого серого камня, стоял в долине вокруг старого форта, возведенного еще при короле Филиппе II. Несмотря на почтенный возраст, форт был в великолепном состоянии, пять его бастионов и куртин казались совсем новенькими, а окружавший крепость широкий ров с каменными эскарпами был тщательно расчищен.

Отряд расположился в городке: Анри заранее послал вперед квартирьеров и договорился с комендантом, чтобы солдаты провели ночь перед боем под крышей. Пусть и набившись как сельди в бочке, пусть даже и на конюшне, но главное, в сухости и тепле. Октябрьский бивак в горах был уже не слишком приятным. По ночам дул ледяной ветер, и у Анри на рассвете зуб не попадал на зуб от холода.

Разместив кое-как своих солдат, Анри с эскортом из польских улан въехал в форт. Комендант, старый полковник с лицом, пересеченным шрамом, и с сединой на висках, встретил де Крессэ без особого энтузиазма, но и не враждебно. Молодой офицер легко понял это состояние старого воина, в котором боролись два противоположных чувства. С одной стороны, он, конечно, был доволен, что прислали подкрепление, и что наконец-то будет нанесен удар по герилье, наводящей ужас на всю округу. С другой стороны, его раздражало, что операцию поручили какому-то сосунку-адъютанту, в то время как он, старый воин, остался не у дел. «Неужели не могли просто прислать мне подкрепление, а я бы уж сам разобрался с бандой», – думал полковник, и эта мысль явно отражалась в его глазах.

Недовольство коменданта еще больше усилилось, когда он взломал сургучные печати и увидел приказ, согласно которому ему нужно было выделить четыре роты из гарнизона на помощь штурмующей колонне.

– Что же, главнокомандующий не мог побольше вам войск дать? – пробурчал он, недовольно теребя бумагу.

– Но вы же понимаете, господин полковник, сейчас главнокомандующий готовит новую большую операцию, каждый батальон на счету. Зачем нам гонять лишних триста – четыреста солдат, когда вы можете на пару дней предоставить эти силы, ведь у вас останется вполне достаточно войск, чтобы контролировать город и защитить, в случае чего, цитадель.

– Останется, останется, – все так же раздраженно говорил старый офицер. – У меня всего девятьсот человек, а если я вам дам четыре роты, в каждой из которых по семьдесят – восемьдесят бойцов, у меня и шестисот солдат не будет! Не очень-то с такой армией повоюешь!

Анри секунду помолчал и произнес:

– Но вы же понимаете, что это очень важно.

– Понимаю, – уже по-другому сказал комендант. – Ладно, будут у вас ваши четыре роты. Когда хотите выступать?

– С рассветом, мой полковник.

– Хорошо, они будут готовы к рассвету.

– И у меня есть еще одна просьба, – добавил де Крессэ, видя, что полковник немного смягчился, – мне нужен проводник, который хорошо знает не только дорогу, но и сам монастырь.

Полковник засмеялся:

– Этого добра у нас навалом! Тут есть несколько беглых монахов из монастыря Сан-Хуан, один из них – Пачеко или Пашеко… в общем, он все очень здорово знает про этот монастырь. Я его вам пришлю, лучше его не найти.

– А он на лошади ездит?

– Ездит… как мешок с навозом. Но вам-то какая разница? Зато не убежит. В общем, будет у вас проводник.

Умирая от усталости после четырех суток похода, Анри едва доплелся до комнаты, которую ему выделил комендант и, не раздеваясь, рухнул на стоявшую в углу кровать.

Лицо брата Роже выражало глубокую озабоченность, а командор замка Гарден брат Бриан продолжал свою речь:

– Теперь мы не можем ручаться ни за что. Король Арагона не пощадит и наш замок… хоть пока нам и позволили оставаться здесь еще на некоторое время, но его тоже отберут.

– И что же делать?

– Не знаю… вы – хранитель реликвии, вам решать…

Брат Роже ходил в раздумье из угла в угол мрачной кельи, освещенной дрожащим светом сальной свечи.

– Горе в том, что я уже оставил в условленном тай нике в Монсоне бумагу для наших братьев, которые вскоре неминуемо придут сюда. Я также послал им шифрованное письмо с гонцом, но вестей от них так и не было. Если гонец не добрался, и братья найдут толь ко тайник в Монсоне, они обязательно придут сюда и, если надо, возьмут замок, оказавшийся в руках клятвоотступников, пусть даже им придется его штурмовать… И что же они найдут, если мы сокроем нашу реликвию в другом месте?

На что брат Бриан ответил:

– Оставьте на всякий случай еще одно послание. Даже если враг найдет тайник, мы ничего не потеряем, зато, когда наши братья придут сюда, они найдут бумагу и будут знать, где сокрыта священная реликвия, даже если нас всех схватят и придадут мучительной смерти, как это было во Франции.

– Да будет так! – произнес брат Роже.

Он склонился над столом, достал из своей котомки кусочек пергамента, нацарапал на нем несколько строк и сказал:

– Я положу вместе с посланием несколько золотых монет нашей особой чеканки. Пусть они будут доказательством того, что это послание оставлено нами…

Замуровав в стену шкатулку с пергаментом и монетами, брат Роже вернулся к своим рыцарям, которые ждали его в полной готовности. Было темно, и сильный ветер развевал черные плащи воинов. По команде они вскочили в седла и медленно двинулись вперед. Их было двенадцать.

Под охраной конного отряда шли шесть тяжело нагруженных вьючных лошадей. На спине одной из них, ведомой под уздцы двумя рыцарями, был приторочен ремнями огромный короб.

– С Богом, братья! – проговорил рыцарь Роже, и отряд чуть прибавил шагу. В этот момент послышались раскаты грома, и ночное небо осветилось яркой молнией. Двенадцать черных всадников, скакавших по склону каменистого холма в глубоком молчании, казались восставшими из могил призраками.

Вдруг лицо брата Роже осветилось сполохом молнии, он медленно повернул голову и грозно промолвил:

– Берегись…

От этого замогильного голоса де Крессэ проснулся в холодном поту.

«Что это? – думал он. – Просто сны? Или видения, которые ведут меня к разгадке тайны?»

Все, что только что ему почудилось, было удивительно реальным: казалось, будто он сам ехал в грозу с этими рыцарями и мог потрогать их рукой. Молодой офицер еще четверть часа лежал в темноте с открытыми глазами, снова и снова вспоминая свою грезу.