Ледяная магия - Ольга Романовская

– Когда и где? Всего один раз, – чуть слышно прошептала я.

Ответит или нет?

Скорее почувствовала, чем увидела, как в карман полушубка положили некую вещь. Ян не заговорил вновь, хотя я честно поторчала у портрета несколько минут, вызывая законные подозрения спутника. Списала все на женскую сентиментальность, бормотания – тоже. Мол, говорила с покойным. И не соврала ведь. Жутко хотелось взглянуть, что положил в карман Ян, но по известным причинам пока не могла, придется обождать до гостиницы.

Нынешний ректор принял нас без лишних вопросов. Похоже, он уважал и побаивался имперскую государственную службу. Ну да, прятал в стенах своего учебного заведения преступника. Ректора действительно звали Маркус, Маркус Норк. Еще полный сил мужчина средних лет, тонкий, подвижный. Узнав о цели нашего визита, Маркус вздохнул и сказал несколько добрых слов о покойном.

– Такой маг был, – сокрушался он, – такая большая потеря! Я стараюсь, но Яна заменить не могу.

– Вы дружили? – Гордон умел выцепить нужное.

Маркус не стал отпираться:

– Не так чтобы, но приятельствовали. Когда-то он помог мне освоиться на рабочем месте. Я ведь попал в Тонер по распределению, совсем «зеленый»…

Ректор шумно вздохнул и замолчал.

– Вы знали о его втором даре?

– Что вы! – замахал руками собеседник. – Для нас всех это стало большим потрясением.

Я чувствовала: он лжет. Не сомневаюсь, Гордон тоже это понял. К счастью, инквизитор ничего о Яне под покровом невидимости не знал, иначе бы университет в очередной раз лишился ректора.

В ходе дальнейшего разговора выяснилось место захоронения покойного мага. В университет о нем сообщил один из выпускников. Ему в свою очередь поведали местные жители. Разумеется, о Яне они ничего не слышали, назвали его просто магом. Молодой человек пожелал взглянуть на тело и признал бывшего ректора. По словам Маркуса, Ян умер от сердечного приступа в таверне, встал из-за стола и упал замертво.

– Поедем? – Гордон переглянулся со мной.

Кивнула.

Как же тяжело притворяться, молчать, но иначе мне не удастся поговорить с отцом. В конце концов, ничего дурного я не делаю, наоборот, спасаю жизни. Хочет человек умереть, его право, зачем губить карьеру Маркуса, самой ложиться в гроб? Та же Анита жива, потому что держала язык за зубами.

– Не слишком ли много совпадений? – покачал головой Гордон, закрыв дверь ректорского кабинета. – Словно тщательно продуманный спектакль.

Сердце екнуло. Догадался!

– Могила все прояснит, – ответила так, как требовалось. – Если она пуста… Хотя не вижу ничего странного, маги в деревне те еще диковинки, даже в Перекопе бегали бы смотреть на покойного. Видимо, отец осел в глубинке, как и я, зарабатывал на жизнь мелким колдовством.

– Может быть, может быть, – задумчиво повторил инквизитор.

Так и не поняла, поверил или нет.

После университета Гордон снова наведался во Второе управление: его волновала доставка Аниты. Я же получила вожделенное свободное время.

Отец положил мне в карман ключ. На тяжелом брелоке значился адрес. Вертела его, наблюдая за догоравшим закатом, и гадала, пойти или нет. Ян мог запросто убить, Гордон бы не спас, а то и вовсе не нашел. С другой стороны, пока никакой опасности я для отца не представляла, можно рискнуть. И я накинула полушубок, сбежала по ступеням гостиницы и погрузилась в ночь. У прохожих выяснила, что нужный дом находится в предместье, в самом конце улицы. Идеальное место преступления! Подойдя к нему, засомневалась, не повернуть ли обратно. Тенистый сад, темные проемы окон. На вид дом нежилой, зачем назначать там свидания? И я действительно повернула обратно, ругая себя за то, что сунулась на пустынную плохо освещенную улицу, когда на плечо легла тяжелая рука. От неожиданности и страха завизжала, только рот мне быстро заткнули и поволокли к темному дому. Тут уж во мне проснулась ледяная ведьма. Выпущенный на свободу дар потоками холода ринулся к нападавшему, но он без труда блокировал его и отправил обратно в тело владелицы. Последние сомнения насчет личности мужчины отпали, меня похитил Ян Дэй.

Скрипнула калитка. Ветви кустарника больно царапали кожу. Я брыкалась, как могла, даже прокусила ладонь отца, но он не издал ни звука, не ослабил хватки.

Вот и дверь. Ян открыл ее без ключа и втолкнул меня в темную прихожую.

– Ну вот, – удовлетворенно заметил он и убрал руки, – теперь можно поговорить. Извини, без света, но ты вдоволь налюбовалась на меня в университете. Оригинал, конечно, стал старше, но в остальном не изменился. А теперь рассказывай, что нужно.

– Ничего! – зло прошипела я и осторожно отступила в темноту.

– Хорошо, не тебе, а твоему любовнику, – изменил формулировку Ян.

Теперь я различала силуэт возле двери, высокий, прямой, хотя отцу уже… Но, видимо, маги позже стареют, а ледяной дар и вовсе заморозил течение времени.

И про Гордона понял, значит… Хотя чему я удивляюсь, Ян Дэй выжил только благодаря своему уму.

– Установить, живы вы или нет, закрыть давнее дело. Но его вполне устроит мертвый Ян Дэй.

– Вот и замечательно!

Отец сделал шаг вперед, а я – назад, но уперлась спиной в стену. Мрачные чертоги Мары, какая здесь тесная прихожая!

– Ну, и от кого родилась?

– Не скажу.

Во мне проснулось упрямство. Право слово, какая ему разница?

– Не надо, – легко согласился Ян. – Но приятно сознавать, что наш род продолжился. Еще вопросы? Предупреждаю, второй раз не приду, станешь искать, пожалеешь. Я никому не позволю вторично испортить мне жизнь.

Хотелось ответить, что он сам себе ее испортил, но не стала. Каждый поступает по своей совести.

– Да, и одно пожелание. Я хочу увидеть ваше лицо.

Рисковала, но полагала, я имею право на такую малость. Портрет портретом, но живой человек – иное.

– Зачем? Чтобы выдать любовнику? Или дочерние чувства внезапно проснулись?

Он приглушенно рассмеялся и сделал еще шаг. Разделявшее нас расстояние сократилось до минимума, при желании могла поднять руку и коснуться лица отца. Ну, или он меня. Дар внутри встревоженно ворочался, почувствовав опасность. Не стоит, Ян сильнее, намного сильнее и среагирует быстрее. Оставалось только ждать и надеяться, что отец отпустит живой.

– Хотела бы выдать, привела бы «хвост». И хватит держать меня в темном чулане!

Говорила, а у самой подкашивались ноги. Голос тоже дрожал. Лишь бы Ян списал это на гнев, благо его в моих словах хватало.

Отец отступил и слился с темнотой. Показалось, он и вовсе исчез. Терпеливо ждала, пытаясь разглядеть неясный силуэт – ничего.

– Хорошо, давай руку, – через целую вечность прозвучал ответ Яна. – Свет зажгу сам, когда сочту нужным.