Темное пророчество - Дорит Медвед

в руку. К счастью, на меня чудовище до сих пор не обратило никакого внимания – и удар застал его врасплох. Злобно взревев, в следующий момент тролль исчез с места сражения.

Итак, хотя тролль и казался воздушным, его все же можно было ранить мечом. Вот интересно!

Я оглянулась по сторонам, но нигде не увидела чудовища. Неужели тролль уже сдался и бежал? Нет, такое поведение на него совсем не походило. Тролли были мстительными, а подчас и глупыми, но отнюдь не трусливыми существами. Ни один тролль не уходил просто так от схватки, в особенности будучи уже раненым и разозленным.

В нескольких дюймах от Леннокса воздух внезапно замерцал. Вот он, наш тролль!

На этот раз Леннокса криком предупредила Астра, но в этом не было необходимости. Казалось, он уже ожидал появления чудовища, потому что развернулся и воткнул два ножа в тело тролля, туда, где у обычных людей были легкие.

Существо сорвалось на крик, такой высокий и визжащий, какого я никогда ранее не слышала. Это был даже не крик, а жалобный вопль. Подавив желание заткнуть уши руками, я внимательно огляделась по сторонам. Туманный тролль снова исчез – и на этот раз вновь появился позади Астры.

Теперь мы окончательно раскусили его действия. Астра быстро развернулась, и ее кинжалы рассекли воздух. Один из них ранил тролля в бедро. Прежде чем чудовище снова смогло исчезнуть, я бросилась вперед, выдернула из-за пояса нож и воткнула его вместе с лезвием меча прямо ему в шею.

Снова раздался ужасный, слишком высокий крик, от которого дрожал воздух и могли бы лопнуть стеклянные кубки. Затем туманный тролль рухнул на землю. Леннокс также поспешил к нему, и мы все вместе нанесли чудовищу еще несколько ударов, дабы быть уверенными. И действительно, мерцание воздуха медленно-медленно исчезло, оставив наконец на траве лишь серебристую липкую слизь.

На этот раз у нас совсем не было времени отпраздновать очередной триумф. Около дюжины мужчин бросилось к нам с дикими криками. Некоторые из них были в доспехах; трое даже ехали верхом. Но лишь один из них особенно привлек мое внимание.

Я сразу его узнала. Я никогда не смогу забыть эти зеленые глаза. Мои собственные глаза.

Передо мной стоял мой отец. Король Сильван собственной персоной.

Он пришел отомстить своей дочери.

* * *

На Аване не было доспехов, и он не сидел верхом на лошади, как, на мой взгляд, подобало королю. Торс его защищал металлический нагрудник, а предплечья были обмотаны кожаными манжетами, похожими на мои. Он, вероятно, был хорошим бойцом, раз столь самоуверенно отказался от тяжелых доспехов и решил биться со мною один на один, без телохранителей. На его губах заиграла устрашающая ухмылка.

Выражение лица Авана оставалось для меня загадкой. Я читала в нем как ненависть и гнев, так и гордость, а возможно, даже нечто вроде трепета. Он, должно быть, видел, как я только что обошлась с его солдатами и с одним из его великанов. Возможно, он стал свидетелем и того, какая судьба постигла туманного тролля.

– А ты куда лучшая воительница, чем я мог мечтать о том в самых розовых снах, – сказал он спокойным, беззаботным тоном, как если бы мы говорили о погоде.

– А ты куда худший отец, чем я могла представить себе в самых жутких своих кошмарах! – прорычала я в ответ и заняла боевую стойку. Подсознательно мы начали кружить друг подле друга. Меч вдруг показался мне необычайно тяжелым. Рука слегка дрожала. Рана, нанесенная мне женщиной с темными глазами, все еще сочилась кровью, которая теплым ручейком стекала по моей коже.

Пока Астра, Леннокс и другие сатандрийские солдаты занимались оставшимися врагами, мое внимание было обращено исключительно на Авана.

Я наблюдала за ним, как учил меня Люсифер. Мой отец был левшой, а поскольку правая рука моя была повреждена, мне все равно пришлось бы биться левой. Но я заставила себя набраться терпения, дабы Аван не увидел мои намерения.

Он вспотел, но за исключением нескольких царапин был цел и невредим. Я была уверена, что подстроиться под его метод ведения боя будет непросто, – но выбора у меня не оставалось.

Я больше не могла смотреть в его ядовито-зеленые глаза и ждать, пока он сделает первый выпад. Руки мои чесались от нетерпения и напряжения – и поэтому я выступила вперед, ложно замахнулась правой рукой, сразу же перебросила меч в левую и сделала выпад. Аван разгадал мою уловку и играючи увернулся.

Он снова улыбался. Какая злобная, хищная ухмылка! Он играл со мною, точно кот с мышкой.

И я ненавидела его за это. Как глубоко я его ненавидела!

Он не был моим отцом. Он был предателем, ни больше ни меньше. И я заставлю его ответить за то, что он сделал с моей матерью и моими близкими. Матери он разбил сердце, а нас с Люсифером запер в холодной камере, отняв у нас свободу.

Хуже всего, однако, было то, что он начал войну ценою в сотни жизней. Он убил законного короля Трансаки, поработил чужую страну и пытал тех, кто отказывался встать на его сторону.

И все это было лишь местью человека, который не смог пережить того, что его бросили.

Аван труслив и жалок. Он искупит свои ужасные преступления. Я была готова убить его и расчленить – здесь и сейчас.

С гневным воплем я снова выбросила клинок вперед. Аван парировал мой удар, и от лязга металла о металл у меня зазвенело в ушах.

– Но-но! – усмехнулся он. – Расслабься, девочка!

Он хотел разозлить меня, заставить выйти из себя. Тогда я стану небрежной и сделаю какую-нибудь глупость.

Что ж, этого он может ждать до завтра. Я буду играть в его собственную игру – и ударю в тот момент, когда он будет менее всего к этому готов.

– Потребовалась немалая сила убеждения, чтобы переманить Сатандру на нашу сторону, но в конце концов план сработал, – торжествующе сказала я, пока мы продолжали кружиться. Разговаривая и двигаясь, я не переставала наблюдать за каждым движением Авана. Я смотрела, как он, чуть скрещивая, переставлял ноги, как слегка наклонялся вперед, как постоянно переводил взгляд с моего лица на мой меч. Он нервничал, хотя и неплохо это скрывал.

Я была лучше него, и он это знал. Я могла его победить.

Я непременно выйду победительницей из этой схватки.

– И что вы пообещали Фрейе, чтобы та встала на вашу сторону? – с искренним интересом осведомился Аван.

– Что мы оставим ей Трансаки, когда выиграем войну, – твердо ответила я.

– Ты имеешь в виду: если вы выиграете войну, – возразил Аван. На губах его вновь заиграла глумливая усмешка. – На данный момент дела ваши обстоят, прямо скажем, так себе.

Я была не настолько глупа, чтобы серьезно отнестись к его намекам и оглянуться по сторонам.

– Неплохая попытка, – издевательским тоном сказала я. – Чтобы отвлечь меня, однако, тебе придется придумать кое-что получше.

Я заставила себя надменно улыбнуться – но Аван внезапно посерьезнел.

– Тамара, я не хочу причинять тебе боль, – медленно сказал он, и мне показалось, что в голосе его я услышала страдание. – Ты – моя дочь, и…

– Именно! – горячо перебила я его. – Я – твоя дочь, и мы дошли до того, что теперь бьемся друг с другом на поле брани, заваленном трупами! А теперь ты вдруг хочешь сказать, что не желаешь причинять мне боль? Что ты всего этого не хотел? Серьезно, отец? Ты заставил страдать мою мать, моих брата и сестру, моего лучшего друга и сотни невинных людей, не говоря уже обо мне самой, – а теперь ты заявляешь, что не желаешь причинить мне боль? Что ж, думаю, что для сожалений и извинений уже слишком поздно!

Последнюю фразу я буквально выплюнула ему в лицо.

– Твоя мать не послушала меня и изгнала меня из своей жизни, – спокойно ответил Аван. – И все только из-за того, что я сам желал воспитать своего третьего ребенка. Ей не следовало выгонять меня. Ты ведь, в конце