Темное пророчество - Дорит Медвед

мне. Отведя взгляд, я попыталась подавить ненависть к ней. Сейчас это чувство было отнюдь не к месту.

Я взглянула на наши задние ряды, где выстроились мирные жители Лунарии и Сатандры, не обученные по-настоящему военному ремеслу. Они выглядели такими беззащитными и неуместными на поле битвы, что у меня сжалось сердце. Однако на лицах всех добровольцев виднелись решимость и глубокое презрение к Трансаки. Они не собирались уступать в выносливости другим солдатам – и намеревались сражаться до последнего вздоха, хотя некоторые из них и были вооружены одними лишь вилами.

Когда я смотрела на этих храбрых мужчин и женщин, на моих губах невольно играла гордая – и в то же время печальная – улыбка. За этих людей действительно стоило сражаться.

Отведя от них взгляд, я стала, как и все остальные в строю, напряженно всматриваться в опушку леса по другую сторону просеки, откуда в какой-то момент должна была появиться армия Авана. Минуты текли; напряжение и страх нарастали. Наша армия насчитывала около тысячи солдат и примерно в два раза больше добровольцев, но я все еще сомневалась, хватит ли этого.

Я продолжала обмениваться с друзьями нетерпеливыми и обеспокоенными взглядами. Заставив себя выбросить из головы все опасения за Люсифера, я лишь теперь додумала до конца не менее удручающую мысль: я все время была столь сосредоточена на Люсифере и этом проклятом пророчестве, что совсем упустила из виду Леннокса, Астру и Леандера – а ведь они могли точно так же быть убиты, как и мой любимый.

Эту черную мысль я тоже прогнала из головы. Мы все отлично умеем сражаться, и никто из нас сегодня не умрет. Точка.

Зной казался невыносимым, и я почувствовала, как на лбу выступили капельки пота. Я жаждала легкого ветерка или освежающего дождика, но природа не спешила отвечать на мои пожелания. Жара усиливалась, и мое напряжение тоже увеличивалось с каждой секундой. Стоял уже полдень, а армии Авана все еще не было видно.

Что, если он заманил нас в ловушку – и собирался теперь разграбить Тонду, нашу опустевшую и беззащитную столицу? Мать, конечно, разместила небольшую группу солдат у городских ворот, но, если Аван ринется туда со всей своей армией, Тонду будет не отстоять.

Прежде чем я смогла поделиться с кем-либо своими мыслями, из леса внезапно раздался нечеловеческий рев. У меня мурашки пошли по коже. Это был рев великана.

Не успела я прийти в себя, как из леса выскочили два могучих великана, а за ними – целая стая псов-кровопийц. За ними показалась и огромная армия.

Армия Авана.

Мой отец явился, чтобы уничтожить нас.

* * *

Их было очень много. Слишком много. Поток солдат, казалось, никогда не иссякнет. На нас надвигалась наша погибель.

Всего через несколько мгновений солдаты Авана устроят нам настоящую бойню, а затем подождут, пока дождь смоет нашу кровь. Они оставят наши тела гнить на этой просеке, дабы остальные лунарийцы и сатандрийцы знали, что у них нет никаких шансов. Затем убьют и их – и тогда Аван будет править миром.

Люсифер сжал мою руку, и это нежное тепло вернуло меня к действительности. Я посмотрела на него. В глазах его я видела тот же страх, что грозил задушить и меня, но чувствовала, как он старается его подавить. На его лице была написана твердая решимость. Та же решимость, которую я видела на многих других лицах.

Еще была надежда. Мы были этой надеждой. Мы не позволим Авану победить нас! Слишком многое мы уже и без того отдали этой войне!

Мы были брошены Аваном в темницу, но нам удалось из нее вырваться. Мы сумели объединить две страны, которые веками непримиримо враждовали между собою. Люсифер решил сражаться в этой войне, хотя и знал, что погибнет.

«Разве это ничего не значит?» – спрашивал меня его взгляд, словно он только что прочитал мои мысли.

Конечно, значит! Люсифер был для меня всем – и я не собиралась допустить, чтобы его смерть была напрасной. Ни одна капля крови, что будет пролита сегодня, не прольется напрасно. Мы победим Трансаки!

Наша армия была меньше трансакийской, и в ней оказалось мало людей, поднаторевших в воинском деле – но в нас пылала решимость, которой солдаты Авана не проявляли. Вот почему мы выйдем из этой битвы победителями. Мы все, вместе.

Я кивнула Люсиферу; он отпустил мою руку и взялся за меч. Обведя взглядом строй, я пересеклась глазами с Леандером, Астрой, Ленноксом и Тессой – и кивнула им по очереди.

Мы сделаем это. Мы выстоим. Мы победим.

Затем я вновь взглянула на армию Авана, неумолимо приближавшуюся к нам.

Солдаты двигались сомкнутым строем, прикрывшись щитами. За ними готовилась нестись вперед вооруженная кавалерия. Солдаты передней линии все были в доспехах. Впрочем, и на доспехи найдется управа.

Самого Авана нигде не было видно.

Я услышала, как за моей спиной лучники вставляли стрелы и натягивали тетивы. Они выстрелили одновременно, точно по команде, и дождь из стрел обрушился на наших противников, застав их врасплох. Солдаты Авана кричали от боли; псы-кровопийцы, взвыв, падали на землю. Лучники достали новые стрелы – и те немедленно зашипели в воздухе.

Одна из стрел, с горящим наконечником, попала правому великану – тому, что был чуть поменьше левого – прямо в глаз. Великан дико взревел от боли; кровь от этого рева застыла в жилах наверняка не только у меня. Значит, глаза у великанов – слабое место. Отлично, учтем на будущее.

Лучники, казалось, тоже это заметили – и последующий ливень из стрел обрушился лишь на это огромное существо. По крайней мере одна из выпущенных стрел попала в другой глаз чудовища. Раздался еще один вопль ужаса, такой громкий и жалобный, что меня всю передернуло. Затем ноги великана подкосились, и он рухнул на землю, наверняка похоронив под собою не менее дюжины солдат.

Мгновение спустя новый град стрел обрушился на остававшегося в живых великана, но не возымел никакого действия. Кожа у чудовища была столь толстой, что стрелы наверняка казались ему безобидными булавочными уколами. Глаза же великана были так малы, что никому из лучников не удалось их поразить.

Я перекинулась взглядом с Ленноксом и Астрой. В нескольких коротких словах мы выработали для себя план дальнейших действий: мы втроем сначала сразимся со вторым великаном, а затем займемся туманным троллем – хотя мы его еще не заметили.

Люсифер лучше сражался в одиночестве, нежели в группе, – и, как ни тяжело мне было принять такое решение, я решила дать ему воевать по-своему. Мы наверняка лишь будем путаться у него под ногами. Тем не менее я поклялась себе не терять его из виду более чем на пять минут.

На наших противников обрушился очередной град стрел, но на этот раз они успели вовремя взметнуть щиты над головой. Когда наши стрелы иссякли, вперед, к моему ужасу, выступила женщина. Моя мать, со всех сторон защищенная телохранителями, прошла мимо нас и встала прямо перед строем.

– Мама? – Леандер был ошеломлен не меньше меня. – Что ты делаешь, ради всего святого?

– Выполняю свой долг, сын мой, – ласково улыбнулась она ему, прежде чем застыть на месте, широко расставив ноги и подняв руки. Один из солдат зажег факел и поднес его к лицу матери. Я, онемев, смотрела, как Королева Света закрыла глаза и наморщила свой безупречный лоб.

В следующее мгновение огонь факела взметнулся, вздыбившись диким зверем.

– Что за… – начала было я, да так и застыла с открытым ртом, когда мать резко выбросила вперед руки. Солдат уронил факел.

Огонь превратился в гигантский вал, яростно двигавшийся по просеке, опаляя траву и кусты. Взвывшие псы-кровопийцы и застонавший от ужаса великан успели увернуться от огненного ада, но солдатам не хватило на это прыти. Раздались искаженные болью крики, когда пылающая волна достигла основного строя армии Авана, расплавляя щиты и покрывая жуткими волдырями кожу воинов.

Взгляд мой метался туда-сюда между матерью и огненным валом. Я знала, что она может увеличивать или уменьшать пламя свечей или факелов во сколько угодно раз –