Череп мира - Кейт Форсит

Все сидящие в кругу силы ощутили слабость и головокружение. Чудовищный ветер силы взметнулся над ними, ошеломляя их своей скоростью и яркостью. Они совершенно не слышали шума битвы, бушующей вокруг них, не чувствовали запаха дыма и не ощущали дрожи деревянной палубы под их ногами. Все их внимание было сосредоточено на Лахлане, который, казалось, вырос, став огромным и темным, окруженный вращающейся спиралью силы и кажущийся погруженным во мрак рядом с пылающим Лодестаром.

Потом Гвилим затянул слова заклинания, и всех охватило радостное возбуждение, ибо они узнали слова и смогли присоединиться к нему. Они пели все громче и громче, и мелодичный голос Энит звенел, возвышаясь над их голосами. Потом в песнь вплелся низкий и сильный голос Лахлана, и все почувствовали, как быстрее забились их сердца, как по коже точно пробежали колючие искры и как в воздухе повеяло запахом грозы, что означало действие могущественнейшей магии.

— Во имя Эйя, матери нашей и отца нашего, вы, Пряха, Ткачиха и Разрезающая Нить, вы, кто сеет семя, заботится об урожае и собирает жатву; посредством четырех стихий, ветра, камня, пламени и дождя, посредством чистых небес и бури, радуги и града, цветов и опадающих листьев, огня и пепла; во имя Эйя мы взываем к ветрам мира, во имя Эйя мы взываем к водам, во имя Эйя мы взываем к ветрам мира, во имя Эйя мы взываем к водам…

Потом в такт голосам остальных Гвилим начал петь:

— Призываю вас, духи востока, приносящие ветер,

Призываю вас, духи востока, приносящие бурю,

Призываю вас, духи востока, приносящие шторм,

Призываю вас, духи востока, приносящие смерч.

Внезапно Ри встал и высоко поднял Лодестар, выкрикнув:

— Я повелеваю вам, море, ветер и буря, повинуйтесь мне! Уничтожьте этих кровожадных пиратов и не причините зла никому из нас! Уничтожьте этих кровожадных пиратов и не причините зла никому из нас! Град и дождь, шторм и ветер, морские волны и морская пена, гром и молния, повинуйтесь моей воле! Повинуйтесь мне! Силами воздуха, огня, земли и воды, повелеваю вам! Повинуйтесь мне!

Внезапно раздался оглушительный грохот. Кружащийся конус света вращался вокруг них, ускоряясь и ускоряясь. Единственное, что они видели, это белое свечение пылающего шара и черный силуэт Лахлана с распростертыми крыльями. Все вокруг превратилось в черный вихрь, вертящийся все быстрее и быстрее.

Изолт вдруг ахнула. Она только что увидела корабль, летящий по воздуху, с переломанными мачтами, и хлопающими разорванными парусами, похожими на чудовищных белых призраков. По кругу пробежала дрожь, и все крепче сжали руки друг друга. Многие кричали от страха и изумления. Внезапно над ними сверкнула молния. Все вздрогнули. Молния полыхала снова и снова, и мачты казались черными на фоне ее ослепительного белого сияния. Каждая вспышка озаряла сцены невероятного разрушения. Волны бушевали, корабли шли ко дну, корабли летели, люди в ужасе кричали.

Их волосы и одежды бешено трепал ветер. Они уже с трудом удерживали друг друга за руки. Небеса разрывали молнии. Грохотал гром, раздаваясь, казалось, прямо у них в головах и угрожая взорвать их барабанные перепонки, отдаваясь в каждой клеточке их тел. Палуба корабля так накренилась, что им приходилось изо всех сил цепляться друг за друга, чтобы не разорвать круг. Лахлан стоял все так же, точно высеченный из черного мрамора и серебра, и его лицо, озаренное ослепительным сиянием Лодестара, было ликующим.

Внезапно наступила тишина, бескрайняя, бесконечная тишина. Они отпустили горящие от напряжения пальцы друг друга, встряхнули ими, сделали первый, казалось, вдох за долгие минуты, озираясь вокруг изумленными глазами, чувствуя себя настолько выжатыми и опустошенными, как будто провели несколько дней без сна.

«Королевский Олень» сильно накренился, все паруса хлопали. Низкое небо обложили тяжелые облака. По бешено вздымающимся волнам хлестал дождь, такой частый, что казался туманом. Но «Королевский Олень» купался в солнечных лучах, и все его мачты и паруса озарял золотистый свет. По обеим сторонам от него плыли еще пять кораблей королевского флота, озаренные таким же теплым сверкающим светом.

На западе, удаляясь от них, кружилась огромная черная воронка из облаков и воды. Весь пиратский флот, разбитый и потрепанный, разметало по сторонам. Некоторые корабли выбросило на скалы, где они и остались лежать грудами расколовшихся мачт и лонжеронов. Другие перевернулись и уже наполовину погрузились в воду или плавали спутанными клубками снастей и парусов. Третьи вообще исчезли.

Никто из круга не произнес ни слова. Все были слишком опустошены, слишком вымотаны, слишком ошеломлены видом кружащегося смерча и разбитого флота. Команда «Королевского Оленя» радостно приплясывала, подбрасывая в воздух шапки, хлопая друг друга по плечам, ликующе гомоня. С других кораблей тоже слышалось неистовое «ура», и на их палубах царило точно такое же неудержимое ликование.

Капитан Тобиас на нетвердых ногах вышел вперед, его лицо совершенно преобразилось. Он упал на колени перед Лахланом, схватив его руку.

— Мой повелитель! — воскликнул он. — Вы совершили это! Простите, что я посмел усомниться.

Все матросы один за другим тоже попадали на колени.

— Ри! — кричали они. — Благослови Эйя нашего Ри!

Отсутствующее выражение сползло с лица Ри. Он шевельнулся, взглянул на капитана, как-то странно улыбнувшись.

— Как думаете, мы сможем починить эти корабли? — спросил он. — Мне больно видеть, что мой корабельный налог валяется разбитым на скалах.

Еще через несколько дней, когда королевский флот туда-сюда лавировал между островами Бухты Обмана, дозорный вдруг закричал:

— Судно по курсу! По правому борту, сэр!

— Какое судно, балда? — прокричал ему в ответ Эрвин Праведный, первый помощник капитана.

Последовала короткая заминка, потом дозорный со странной ноткой в голосе отозвался:

— Не могу сказать, сэр.

Любопытная, как обычно, Финн проворно вскарабкалась по снастям на самый верх. Ее дух-хранитель, крошечная черная эльфийская кошка, лезла вслед за ней. Она схватила подзорную трубу и долго смотрела в нее. До нее донесся еле слышный голос Лахлана:

— Ну что там, Кошка?

Она нагнулась, приложив руки ко рту рупором, и прокричала:

— Самая странная вещь, которую я когда-либо видела, Ваше Высочество. Лучше поднимитесь и сами взгляните.

Лахлан взмахнул крыльями и взлетел в воздух, устроившись рядом с Финн, отчего она завистливо вздохнула. Что бы она только ни отдала, чтобы уметь вот так парить в воздухе, как птица, а не быть вынужденной карабкаться по высоченной мачте!

Лахлан очень долго смотрел в подзорную трубу, не отрываясь.

— Похоже, что-то вроде салазок, — сказала наконец Финн. — Запряженные огромными выдрами.

— Это Изабо, — коротко отозвался Лахлан и вернул подзорную трубу мальчику-дозорному, который принял ее у него из рук с застенчивым поклоном и почтительным: