Чеслав. Ловец тени - Валентин Тарасов

— Твое право, Кудряш, но так ты лишь облегчишь его страдания. Не думаю, что он достоин такой чести, и вряд ли ты сам хочешь этого.

Немного поколебавшись, Кудряш медленно опустил нож. А после, резко взмахнув рукой, вогнал его в бревно рядом с умирающим.

Когда их обнаружили остальные мужи, участвовавшие в охоте, Стоян был уже мертв. Его младшие братья Мал и Бел, бывшие на охоте вместе с другими, сняли его с острых сучьев и, положив на землю, стояли рядом с опущенными головами. Внезапная для охотников очередная смерть их сородича была воспринята со сдержанной скорбью, как и полагалось мужам. С немым вопросом они поглядывали на главу городища Сбыслава, но тот старательно делал вид, что не замечает их взглядов, поскольку был занят тем, как доставить тело погибшего в селение. Но между делом сам Сбыслав время от времени украдкой поглядывал на млад­шего родича, очевидно, ожидая пояснений происшедшего.

Чеслав и Кудряш не стали сознаваться, что ловушку на соплеменника-нелюдя соорудили именно они, предвидя, что открытие такой правды может вызвать попытку кров­ной мести. А поскольку место это было уже почти на грани­це их угодий, то и установить ее вполне могли и чужаки.

Кудряш необычно для себя сдержанно и скупо растолко­вал соплеменникам, что они с Чеславом, погнавшись за оле­нем, обнаружили Стояна уже мертвым. Знал — в пылу охо­ты мало кто мог заметить, так ли это было на самом деле.

Неся на себе тушу небольшого олененка, Чеслав шел сре­ди ватаги возвращающихся с добычей в городище охот­ников. Впереди на ношах, сделанных из веток, мужи нес­ли погибшего Стояна. И молодой охотник, наблюдая, как покачивается тело его поверженного врага, пронзенное, безвольное, а потому уже не несущее опасности, тем не менее становился все более хмурым и задумчивым.

Первый укус сомнения — крохотный, не больнее кома­риного, но все же ощутимый — он почувствовал, как толь­ко стала стихать радость, что удалось осуществить заду­манное и найти того, кто своими злодеяниями держал в страхе всю округу. Почему-то память выхватила из мут­ного водоворота еще совсем свежих событий лицо качаю­щего головой Стояна — лицо, на котором была мука, недо­умение, удивление, но, как теперь вспомнилось Чеславу, совсем не было ненависти. Почему же этот муж, так долго желавший ему погибели, боявшийся разоблачения, не вы­казал злобы, видя своего соперника живым и торжеству­ющим, в то время как сам прощался с жизнью? Или это грядущая смерть примирила его? Но нет, Стоян не был ма­лодушным человеком. Значит, было что-то другое...

И тогда уже с холодным разумом, последовательно и об­стоятельно, Чеслав стал вспоминать все малейшие по­дробности происшедшего на охоте.

Лесная чаща... Вот он подошел к ранее прибывшим к ме­сту охоты мужам... Брошенный в его сторону недоволь­ный взгляд дядьки за то, что нарушил его наставления: не выходить из городища... Дружественный подбадриваю­щий удар по плечу Кудряша, и его едва заметная хитровата я улыбка заговорщика... Крепкая фигура Стояна среди прочих соплеменников, и хмурый взгляд, скользнувший по Чеславу... Вот они ватагой стоят вокруг Сбыслава, ко­торый указывает, кто из мужей и отроков станет в засадах лучниками, а кто пойдет в загонщики... Вот они расходят­ся крадучись, чтобы не спугнуть осторожных оленей, по своим местам, беря дичь в круг... Стоп!

И тут Чеслав ощутил уже не комариный укус, а резкий удар сродни Перуновой стрелы, что со всего своего беше­ного лета, пронзив сознание, саданула его...

Стоян ведь был среди охотников, которые поджидали оленей в засаде с луками! А значит, находился с той же стороны, что и он. А стрела, выпущенная в Чеслава, при­летела со стороны, откуда гнали оленей, со стороны за­гонщиков. Выходит, что Стоян не мог быть тем скрытным стрелком... Да, но гнался-то за ним Стоян! Почему он? За­чем? И если он не мог стрелять в Чеслава, то наверняка там был кто-то еще, кто это сделал... Кто-то очень хитрый и дальновидный. И, кажется... кажется, Чеслав догады­вался, кто бы это мог быть. Точнее, его подозрения пада­ли не на одного человека, а на нескольких.

Случайные слова Желани, дочки Хрума, а после и схожие с ними отрока Блага подсказали Чеславу возможную причи­ну гибели чужаков и соплеменников и навели его на мысль, кем эти злодеяния могли быть совершены. Но он не знал на­верняка, кто это был. И теперь выходило, что выявить его, несмотря на все усилия, снова не удалось. Как же быть?

Между тем растянувшаяся неспешной змеей ватага охотников уже выходила из леса к городищу.

Пребывая в задумчивости и оттого глядя больше себе под ноги, чем по сторонам, Чеслав не сразу заметил, как, отделившись от стены частокола, опоясывавшего селение, в сторону их отряда быстрым шагом направилась Руда. Добежав до головы ватаги, где мужи несли тело Стояна, она на миг остановилась и широко открытыми от удив­ления и испуга глазами уставилась на страшную ношу, но тут же, очевидно, вспомнив о чем-то важном, отыскала взглядом Чеслава и, дождавшись его, пошла рядом.

— Вот ждала тебя, Чеслав... — заговорила она почему- то совсем тихо.

Только после этих слов молодой охотник заметил ее по­явление и вопросительно взглянул на деву.

— Отец велел разыскать... — пояснила Руда.

— Старый Сокол объявился? — светлым лучом блесну­ла новость на хмуром лице Чеслава.

Руда утвердительно кивнула:

— Велел тебя к нему привести. И наказ дал: не мешкать!

Весть была неожиданной и в самом деле хорошей. Ста­рый Сокол, едва оправившись от тяжелой раны, по словам дочери, отправился в лес и пропадал там уже немало време­ни. Чеслав даже беспокоиться стал, поскольку подозревал, что наставник ушел в лесную чащу, чтобы выполнить его просьбу, о которой шла речь еще до того, как они с Кудря­шом отправились в селение Хрума. И вот, хвала Великим, старый охотник, кажется, вернулся в родное городище.

Чеслав, что-то тихо сказав шедшему рядом Кудряшу, переложил на его плечо добытого олененка, после чего ре­шительно кивнул Руде, давая понять, что готов незамед­лительно следовать за ней, и даже сделал шаг к воротам, но Руда, схватив юношу за руку, неожиданно увлекла его совсем в другую сторону.

Дочь Сокола повела его в часть леса, которую их сопле­менники старались обходить стороной. Среди люда бы­товало суеверное убеждение и ходили упорные слухи, что там шалит злой лесной дух, приходящий с болот, что рас­кинулись неподалеку от тех мест. Стоило забрести туда смертному, и будто пелена падала ему на глаза, а голову туманило забытье. Сбитый с толку несчастный мог блуж­дать в чаще, не находя дороги к дому родимому, долго, а то и совсем сгинуть. А еще, сказывали, видения у люда там появлялись разных чудищ невиданных. Оттого и ста­рались не ходить без надобности той стороной. И чего только старому Соколу понадобилось в таком месте?

Но сколько Чеслав ни пытался расспросить Руду об от­це и о том, почему он не пришел в городище, девка лишь упрямо мотала головой и твердила одно:

— Не знаю!

То ли и впрямь не ведала о том, о чем пытался разузнать парень, то ли старый охотник наказал дочери крепко дер­жать язык за зубами, что она и выполняла послушно, по­тому как держал он ее в строгости. Чеслав же, не получив ответов на свои вопросы, решил дождаться встречи с наставником.