Это всегда была ты - Никола Хотель

– Лучше прекрати, если не хочешь, чтобы я забыл о том, где мы.

Он прав. Здесь в любой момент кто-нибудь может шагнуть через водопад и обнаружить нас. Опасность очевидна нам обоим, и все же я не могу отказать себе в том, чтобы пальцам скользнуть ниже и обхватить его еще крепче.

– Айви. – он скользит своими зубами вдоль моей шеи и выглядит словно пьяный, когда тянет мою голову за волосы назад и облизывает мою кожу. – Нам надо остановиться, – шепчет он словно самому себе. – Немедленно.

– Я… знаю.

Я прислоняюсь к стене и пытаюсь отдышаться, потрясенная тем, как отчаянно этого хочу. Как отчаянно я хочу его. Вдруг Ашер хватает мое запястье и вытаскивает руку из плавок. Он поворачивает меня так, что я вынуждена опереться о скалу.

Мне не хватает воздуха, потому что Ашер берет ситуацию под контроль. Его правая рука внезапно перемещается вниз по моему животу, а его пальцы скользят по моим трусикам. Я шумно втягиваю воздух сквозь зубы.

– Разве не ты только что сказал, что мы должны прекратить это? – шепчу я, задыхаясь.

Его пальцы дразнят меня, играют со мной, проникают в меня, и я не знаю, как это выдержать, потому что мои ноги теперь уже дрожат, и я едва способна удерживать себя в вертикальном положении.

– По-моему, для этого сейчас слишком поздно.

О боже.

Голос Ашера становится грубым.

– Теперь я не могу остановиться. Я больше не могу отпускать тебя, Айви. Больше никогда.

Он продолжает раздвигать мои ноги. Его грудь поднимается и быстро опускается на мою влажную спину. Он такой теплый, почти горячий, и я едва могу дышать.

– Ты не знаешь, как это бывает. Ты даже не представляешь себе, каково это. Мое сердце так переполнено. Так переполнено тобой, что, черт возьми, оно уже не принадлежит мне.

При его словах у меня на глаза наворачиваются слезы. А если я все-таки знаю, каково это? Если в моем сердце есть место только для него?

– Аш, я не могу… я не могу сдерживаться, когда ты так ко мне прикасаешься.

Левой рукой он снова хватает меня за волосы и отводит мою голову в сторону, чтобы дотянуться до моих губ. Ашер целует меня так, как только можно – настойчиво, требовательно и с полной самоотдачей, а мои ноги размякли и грозят прогнуться подо мной.

Я содрогаюсь всем телом.

– Аш, я больше не могу сдерживаться. Я упаду.

– Тогда падай, – говорит он.

Ашер не отпускает меня. Его губы держат меня так же крепко, как и его рука и его пальцы, которые не перестают проникать в меня в идеальном ритме. Большим пальцем он трется о мою самую чувствительную точку, и мои ноги начинают дрожать, вся моя нижняя часть живота дрожит и сжимается. Но потом я закрываю глаза и опираюсь затылком на Ашера, доверяя ему. Я ему полностью доверяю. И Ашер не отпускает меня. Он учит меня летать.

Мне кажется, что проходят минуты, пока он удерживает меня, в то время как землетрясение во мне утихает. Ашер обхватывает мое лицо руками и целует меня, сцеловывает слезы с моих набухших век. Я с трудом успеваю понять, что он только что сделал со мной. Что я это допустила. Здесь, под этим водопадом, в скалистой нише посреди реки.

Когда я снова обретаю способность твердо стоять на ногах, он говорит:

– Я думаю, что мне… мне сейчас срочно нужно остыть.

Ашер встает под жесткую струю воды и позволяет ей громко бушевать над собой. Я стою неподалеку до тех пор, пока мои плечи не начинают болеть и я не чувствую желание встать на колени. Ашер взъерошивает свои волосы и издает громкое «Бр-р-р», прежде чем выйти из-под водной завесы и вытащить меня с собой.

– Хорошо, думаю, теперь мы можем спокойно идти к остальным.

Рука об руку мы прыгаем со скалы на скалу, перебираемся через неглубокие бассейны, карабкаемся по камням вниз, и я уверена, что Ашер просто забыл, что все еще держит меня. Я уверена, что он не размышляет о том, что могут подумать остальные.

Мы обнаруживаем Ноя сидящим на краю бассейна. Он совершенно расслаблен. Его ноги болтаются в воде. Сэм и Харпер скользят по гладкой скале прямо в бассейн и, смеясь, снова выныривают.

– Мы уже соскучились по вам, – говорит Ной, и у меня кружится голова. Я даже не могу посмотреть ему в глаза, а бормочу что-то непонятное, прежде чем отпустить Ашера и скользнуть к Харпер в воду. Ашер садится рядом с Ноем, и мы некоторое время дремлем в воде, пока позади нас вдруг не раздается пронзительный детский крик. Наши головы разом поворачиваются. Маленькая девочка в купальнике и с нарукавниками на плечах быстро сползает по гладкому камню вниз. Мое сердце на мгновение останавливается. Я уже вижу, как она вот-вот ударится затылком о камень. Но в следующее мгновение Ной оказывается на ногах и успевает как раз вовремя к подножию горки. Ребенок летит ему в руки, как футбольный мяч.

– Слава богу! – Харпер хватается за грудь. – У меня просто остановилось сердце.

– Все в порядке?

Ашер шагает к брату, который словно окаменел. Он держит ребенка на вытянутых руках над водой, словно инородное тело, и самое удивительное, что девочка даже не плачет. Она только уставилась на Ноя большими темными глазами. Она не смеется, но и не морщится.

– О боже, – говорит Харпер. – Только взгляните на Ноя с ребенком.

Она начинает хихикать.

Я тоже делаю несколько шагов вперед.

– Ной? С тобой все в порядке?

Я хватаю его за плечо, и он вздрагивает, как будто я вырвала его из глубокого сна.

– Да, конечно, все в порядке. – Ной встряхивает ребенка очень нежно – почти так же, как если бы он встряхнул шелковую подушку. – Эй, малышка, куда ты хотела пойти?

Девочка открывает рот, и я уверена, что в любой момент она разрыдается, но малышка лишь показывает нам только восемь маленьких зубов – четыре сверху и четыре снизу.

– Эй, малышка? Ты же умеешь говорить? – он беспомощно оборачивается к нам. – Как вы думаете, она уже умеет говорить? Когда уже эта зассыха заговорит? Я имею в виду, у нее же есть зубы, не так ли? А у детей с таким количеством зубов уже получается составлять целые фразы?

Малышка протягивает руку. Ее маленький смуглый пальчик на удивление быстро поддается вперед и тычет Ною в глаз.

– Ай! – он зажмуривается. Тут же маленькая рука снова направляется к нему и неловко гладит его по лицу. – Черт побери, – произносит Ной. – Неужели она сейчас утешает меня?

– Ной! Нельзя так выражаться перед маленькими детьми!

– Упс, прошу прощения, – быстро говорит он. – Прости, малышка, но ты, наверное, не поняла, что я сказал, не так ли? Это плохое ругательство не для твоих… невероятно крошечных невинных ушек. Но у меня ничего не бо-бо, все в порядке. Боже мой, а ты тяжелая. И чем тебя только кормят твои родители?