Темные Дары. Книга 1. Золотая клетка - Вик Джеймс

– Леди Треско… – промурлыкал лорд Джардин, но это было мурлыканье льва, кровожадного, с огромными клыками. – Как приятно, что вы наконец-то оценили принцип «один закон для нас, другой закон для них». Но у меня нет намерения приговаривать юного Мейлира к статусу прóклятого. Просто необходимо немного поправить ход его мыслей. – Араилт уже имеет опыт такой коррекции. Если коррекция будет эффективной, ваш сын сможет сегодня вечером вернуться в Хайвитель, полностью осознав все свои ошибки. Гавар, проследи, чтобы Армерия не вмешивалась.

Гавар быстро встал в проходе, преграждая путь и не позволяя женщине спуститься к первому ряду.

Больше никто не сдвинулся с места. Блондинка во втором ряду напряженно наклонилась вперед, ее прекрасное лицо сделалось словно выточенным из белого мрамора.

– Что вы делаете? – спросил Джексон; голос его прозвучал спокойно и ровно.

– Делаете? – Лорд Джардин улыбнулся. – О, опасный зверь когти выпустил? Что же мы можем сделать с опасным Равным?

Он кивнул Кровану. Тот повернулся к Джексону, стекла очков, поймав солнечный луч, зловеще блеснули. Джексон поморщился.

И хотя он отвернулся, гримаса на его лице осталась. Более того, даже превратилась в гримасу боли.

– Что вы делаете?! – повторил он, и в голосе прозвучал ужас. – Нет!

Он зашатался и упал на одно колено. Рукой схватился за голову. Вторая сжалась в кулак – и лорда Крована охватило пламя.

Крован ахнул и хлопнул рукой по воздуху. Джексон как подрубленный упал на пол. Крован продолжал гореть. Люк чувствовал жар от пламени, но не видел ожогов на теле Крована и не ощущал запаха горелой плоти. Крован хлопал руками по телу, и пламя под его ладонями гасло. Потом он провел ими по лицу, пробороздил пальцами волосы и стряхнул остатки пламени, как воду.

Джексон встал на четвереньки. По лицу было видно, каких усилий это ему стоило. Поднял голову и посмотрел на своего противника. Люк видел слезы в уголках его глаз. Слезы чистого золота.

Женщина, которой Гавар преградил путь, издала душераздирающий, нечеловеческий вопль. Так кричит самка животного, когда видит, что ее детеныш попал в капкан.

Джексон оторвал одну руку от пола. Теперь золотые капли начали капать из-под его ногтей. Тонкие золотые струйки потекли из ушей по шее. Он сделал рубящее движение рукой. Раздался треск, обе ноги Крована были сломаны, и он упал на пол. Джексон повторил движение. И снова треск. Крован закричал и скорчился, руки повисли как плети.

Люк ахнул: доктор Джексон, которого он знал, исчез, растворился в отчаянном, обладающем необыкновенно мощной силой наследнике Мейлире, который сейчас боролся за свою жизнь. Или за нечто большее.

Мейлир подполз к лежавшему на полу Кровану, обхватил руками его шею и начал душить.

Сдавленный вопль сорвался с губ Крована, и на мгновение, несмотря на ужас всего происходящего, Люк возликовал. Чудовище сейчас получит по заслугам. Плата за то, что он сделал с Собакой. За все то ужасное, что он творил за стенами своего замка с теми, кто бросил вызов этой расе монстров, называвших себя Равными.

И в следующую секунду Люк понял, что это вопль триумфа.

Вспышкой вокруг Мейлира образовалось облако золотистой пыли, которая сочилась, казалось, из каждой клеточки его тела. Сияние было таким сильным, что на него было больно смотреть. Люк приложил ладонь к щеке, чтобы стереть эту странную золотистую пыль, и вспомнил, как на площади у Дурдома его обрызгало кровью и мозговым веществом убитой Гриерсоном женщины.

На руке ничего не осталось.

«Золотистая пыль – это сам солнечный свет», – подумал Люк.

Она была легче воздуха. Поднималась вверх и наконец собралась ярким облачком под блестящим стеклом крыши Восточного крыла. Ослепительная вспышка – и облачко рассеялось.

Крован сел, разминая руки и ноги, – никаких переломов.

Наследник Мейлир – доктор Джексон – безвольно лежал на полу и безутешно рыдал, будто его сердце разбилось и душа разорвалась.

Будто его Дар вырвали и уничтожили.

Аби

Глубокой ночью Люка увезла машина.

Прóклятый брат Аби и его тюремщик, лорд Крован, выехали из ворот Кайнестона и направились прямо к вертолетной площадке. Когда родители узнали, что Люка увезли, он был уже на полпути к Шотландии и судьбе, которая была уготована ему в Элен-Дочис.

Новость принес Дженнер во время завтрака. Семья Хэдли не спала уже целые сутки. Услышав новость, отец поник, мама припала головой к его плечу и заплакала. Это была настолько кошмарная ночь, что сказанное Дженнером дальше Аби восприняла как спасительное облегчение.

– Джеки, Стив и ты, Аби, должны немедленно упаковать свои вещи. После обеда вы отправляетесь в Милмур.

– В Милмур? – потерянно и недоуменно переспросил отец.

Но мама услышала то, что Дженнер не произнес вслух.

– А Дейзи?

Дженнер поднял глаза к потолку, словно там, среди балок, были начертаны нужные ему слова:

– Дейзи остается здесь, в Кайнестоне.

Аби опустила голову. Такое даже в страшном сне не могло присниться.

Мама дико закричала, бросилась к Дженнеру и принялась молотить его кулаками. Аби не бросилась ему на помощь, и отец не вскочил, чтобы оттащить ее. Дженнер как мог уворачивался, наконец изловчился, схватил за руки и держал, пока она не успокоилась.

– Вы отнимаете у меня детей одного за другим! – рыдала мама. – Вы не люди – чудовища!

– Это запрещено, – сказала Аби, глядя на Дженнера, не столько ожидая утешительного ответа, сколько желая поставить точку. – По закону дети, не достигшие восемнадцати лет, проходят безвозмездную отработку только со своими родителями. Хотя в случае с Люком твоя мама об этом также забыла.

– Аби, закон – это мой отец. Он может делать все, что считает нужным. Гавар попросил, и он дал свое согласие. Дейзи переедет в крыло дома, отведенное для слуг, детская Либби будет рядом с ее комнатой.

До этого момента Дейзи сидела за столом молча, не шелохнувшись. Потом вдруг повернулась и посмотрела через дверной проем кухни в гостиную, где сидевшая на ковре Либби только что разрушила конструкцию из пластиковых кубиков. По лицу Дейзи ничего нельзя было прочесть. Аби знала, что Дейзи искренне привязалась к ребенку. Но она и сама была еще ребенком, и одиннадцати не исполнилось.

Гавар заменит ей семью? Кем он будет для нее – старшим братом или отцом? Как после свадьбы Боуда Матраверс воспримет неортодоксальное домашнее хозяйство мужа?

Дейзи молчала.

– У нас должна быть возможность постоянно с ней общаться, – отчеканила Аби. – Еженедельный обмен письмами. Телефонный разговор в любое время. Никаких трехмесячных карантинов, обрывающих связь. Вы должны дать нам такую гарантию.