Башня - два - Юрий Никитин

— Что?.. О чем вы говорите?

Олег сказал неохотно:

— К сожалению, меня вычислить достаточно легко.

Мрак нахмурился. Елена ничего не поняла, спросила испуганно:

— Как?

— Сейчас о любом человеке можно собрать массу вроде быкосвенной информации, но… в ней будут к нему все ключи. Скоро так и будетсделано. Но о некоторых… уже собрана. Не помогут ни поддельные паспорта, нипластические операции. Скажем, человек поехал по турпутевке на отдых. Там онзаказывает раков с горчицей, никогда не заказывает раков с перцем. Понимаете?Все его привычки, особенности заносятся в компьютер. Через Интернет онидоступны любому пользователю. Или не любому, но это не так важно. Я хочусказать, что привычки подделать труднее, чем сделать пластическую операцию.

Юлия прервала:

— Он хочет сказать, что за ним могут скоро явиться.

Елена подошла к Мраку, тот зарычал, гневно глядя на Олега,шерсть на загривке поднялась. Елена машинально почесала у него за умом,испугалась, густо покраснела, отдернула пальцы, словно обожглась.

Олег тяжело поднялся:

— Не знаю, как у вас… но у меня был очень тяжкий день.Я завалюсь спать до утра. А вы разберетесь, где туалет, где спальня…

Юлия посмотрела ему вслед, сказала быстро:

— Чур, я в ванную первая!..

Она исчезла, быстрая, как горностай. Елена вздохнула, они сМраком старались не встречаться взглядами.

— Пойду, посмотрю, — сказал Мрак снеловкостью, — где он. Утром будить…

— А ты спать не собираешься? — спросила Еленабыстро.

— Я просыпаюсь раньше, — объяснил Мрак.

— Это хорошо, — сказала Елена.

Мрак проводил ее долгим взглядом, она двигалась легонькая,вытянутая кверху, как тянутся Дюймовочки, едва не на цыпочках. Похоже, она ужеразобралась, что и где в этой квартире, теперь идет к другой спальне, ибо втаких квартирах только кухня одна, остальное продублировано, даже туалет иванная.

Олег зачем-то колотился ногой об угол массивного стола. Дане просто постукивал каблуком в красивом нетерпении, а ударялся коленом. Мракуот порога почудился хруст коленной чашечки. Лицо Олега было бледным, на лбу мелкиекапельки, а в глазах откровенный страх.

Мрак рыкнул, как раздраженный медведь:

— Ты это чего?

Он никогда не понимал, что Олег задумал или чего добивается,можно бы и привыкнуть, времени хватало, но не привык, заумные штучкираздражают, как всегда раздражала трусость волхва, которую тот величает мудройосторожностью, как бесило желание искать обходные пути, что значило перетьчерез болота, когда ряска и тина на ушах, а толстые жабы на голове, через горы,пески, тьфу!

— Да так, — буркнул Олег, — упражняю.

Мрак восхитился:

— Здорово! Теперь будешь как хромой Тимур?

— Рискну, — ответил Олег, и Мрак сразу понял, чтодело нечисто: Олег на его памяти никогда не рисковал, да еще вот так, без ясновидимой цели. — Мрак, ты разбудишь утром?

— С удовольствием, — ответил Мрак и предложилкровожадно: — Спарринг-партнера не надо? Ты ж не в состоянии даже стукнутьсякак следует!

Олег подумал, к его удивлению, кивнул:

— Ладно, стукни. А то я не решаюсь…

Мрак мгновенно развернулся и, пока Олег не передумал, врезалему ногой в пах. Олег согнулся, побелел, но удержался на ногах, толькоприслонился к стене. На лбу выступили крупные капли пота, а голос сталпростуженно-сиплым:

— Да, теперь явно примут меры…

— Кто? — не понял Мрак.

— Да так… кто должен…

Мрак спросил с беспокойством:

— Ты не бредишь? А то с таким страшновато. Ещепокусаешь по дороге.

Олег с усилием разогнулся, с трудом выдохнул воздух. Лицовсе еще перекашивалось гримасой боли, в зеленых глазах была мука, но он силилсяулыбнуться:

— Да нет, не покусаю… Все, до завтра!

Он рухнул навзничь на постель, раскинул руки. Грудь еговздымалась, как морские волны в бурю.

— До завтра, — буркнул Мрак.

Он ничего не понимал, но чуткие уши уловили легкие шаги.Одновременно ноздри поймали нежный аромат вымытого женского тела.

Юлия вошла в облаке ароматов душистого мыла. Олег все темногочисленные флакончики в ванных называл мылом, упорно отказываясь загружатьмозг названиями шампуней, ароматических солей и прочих излишеств.

Но когда Юлия сбросила халат на середине спальни, онпочувствовал, что ей эти излишества были необходимы. Вымывшись, вычистившись,пропитавшись экстрактами, солями и прочей лабудой, она сияла, как начищенныйпанцирь легионера.

— Еще не спишь, — поинтересовалась она. — Подвинься,корова!

Ложе было размером с аэродром, но Юлия рухнула прямо наОлега. Он ухватил, прижал к своему горячему телу. Юлия счастливо охнула, ночуть высвободилась, прислушалась:

— Что там упало?.. Ты слышал?

— Да нет, это Мрак дверь захлопнул. Вообще-то он бываети очень тихим.

Она засмеялась, сползла с него, как масло сползает сгорячего ножа, уютно устроила голову на плече, пальцы перебирали расслабленные,но заметные пластинки мускулов под гладкой кожей живота.

— Мрак?.. Не поверю. Он ее не съест?

— Не такой уж она и ребенок.

Она сказала довольно:

— Да, эти овечки только с виду такие тихие. Но онаславная, я ее уже люблю. Мы с ней подружимся.

Мрак зашел утром, не постучав. Да и на фиг стучать, когдаволчьим чутьем уловил шлепанье босых ног в направлении ванной и неслышное дляпростых ушей постанывание несчастного ложа под весом волхва.

— Рано ты проснулся, — сказал он вместо доброгоутра, — а женщину так и вовсе выпихнул!

Олег лежал навзничь, еще больше похудевший, ребра выпирают,ключицы вот-вот прорвут кожу, живот прилип к спине.

— Проснулся, — буркнул Олег. — Да я вовсе неспал.

— Ты уже не спишь? — удивился Мрак.

— Какое там! Так и тянет вломиться в спячку. Хоть нагодик. Отоспаться, во мне такое сейчас… Но мир летит в пропасть, все резкоускорилось, нам ли расслабляться? Нельзя жить в том же неторопливом ритме, какмы жили все века! Уже начинаю понимать людей, у которых не хватает времени…

Мрак рассматривал его с тревогой:

— Тебя гложет не только этот червь…

— Еще бы. Черт!.. Я слишком отвечаю за это все.Когда-то я озверел от того, что все цивилизации идут по кругу! Сейчас знаютедва ли десяток: египетская, эллинская, римская… но мы с тобой помним парусотен, если не тысяч одинаковых, как доски в заборе! Приходили народы, рушилистарые города, строили новые… такие же точно, как доски в заборе, старели,рушились, на их места приходили другие… и так много раз. Мы тогда в СоветеСемерых искали пути, как бы разорвать этот порочный круг… Были и неудачныепопытки, не хочу даже вспоминать… Потом решили поэкспериментировать с религией,на то время самым массовым инструментом влияния, как бы сейчас сказали, намассы. И прочий трудовой и нетрудовой народ! Мы долго ломали голову, когдаопределяли черты, которыми должна быть наделена новая вера. Исходили из того,что надо было придумать совершенно новый взгляд на самого человека.