Роль морских сил в мировой истории - Альфред Мэхэн

Между тем морская война велась хотя и вяло, но не без событий. В течение 1747 года имели место два сражения английской и французской эскадр, завершившие уничтожение французского военного флота. В обоих случаях англичане располагали решающим перевесом сил, и, хотя сражения дали возможность некоторым капитанам проявить блестящие боевые качества, а французам показать героическую стойкость в сопротивлении превосходящим силам противника до последнего матроса, отсюда следует лишь один тактический урок. Этот урок заключается в следующем. Когда противник – в результате ли битвы или изначального неравенства сил – сильно уступает в численности и вынужден обратиться в бегство, не соблюдая строя, соблюдение строя другой стороной, по крайней мере до определенной степени, должно быть исключено, и адмиралу следует распорядиться об общем преследовании противника. На ошибку Турвиля в этом отношении после битвы при мысе Бичи-Хед уже указывалось. В первом из сражений, которые сейчас рассматриваются, английский адмирал Ансон располагал 14 кораблями против 8 французских кораблей, уступавших также противнику по качеству. Во втором сражении адмирал Хоук имел 14 кораблей против 9 неприятельских кораблей, несколько больших по размерам, чем английские корабли. В обоих сражениях был поднят сигнал к общему преследованию, а бой, который затем последовал, превратился в свалку. Иной исход был невозможен. Необходимо было догнать отступавшего противника, и это могло быть обеспечено, наверное, лишь самыми быстрыми и ближайшими к противнику кораблями. Разумеется, скорость самых быстрых преследователей должна быть больше скорости самого медленного из преследуемых, и поэтому последние либо бросают отставшие корабли, либо сообща принимают бой. Во втором случае командира французов, коммодора л'Этандюера, не нужно было далеко преследовать. Он сопровождал конвой из 250 торговых судов. Отрядив один линейный корабль продолжать сопровождение конвоя, коммодор расположился с восемью другими кораблями между конвоем и противником, ожидая его атаки под марселями. Когда англичане подошли в походном строю, они разделились, охватив французскую колонну с двух сторон, которая, таким образом, оказалась между двух огней. После упорного сопротивления были захвачены шесть из французских кораблей, но конвой спасся. Английская эскадра настолько плохо управлялась, что двум оставшимся французским военным кораблям удалось благополучно вернуться во Францию (в ходе ожесточенного боя английские корабли были приведены в такое состояние, что им было не до преследования двух французских кораблей, на которых осталось по одной мачте. – Ред.). Если, следовательно, сэр Эдвард Хоук продемонстрировал в атаке расчетливость и стремительность, которые были всегда присущи этому замечательному офицеру, в отношении коммодора л'Этандюера можно сказать, что судьба, обрекшая его на сражение со значительно превосходящими силами противника, также предоставила ему ведущую роль в этой драме. Он исполнил ее с честью. Один французский офицер верно заметил, что «он защищал свой конвой так, как защищается на берегу боевая позиция, когда цель заключается в спасении армейского корпуса или обеспечении его марша. Он обрек себя на разгром. После боя, длившегося с полудня до 8 часов вечера, конвой спасся благодаря упорству обороны. 250 торговых кораблей были сохранены для своих владельцев благодаря самоотверженности л'Этандюера и капитанов, выполнявших его приказы. В этой самоотверженности нельзя усомниться, поскольку 8 кораблей едва ли имели шансы уцелеть в бою с 14 кораблями. И командир эскадры из 8 кораблей не только принял бой, которого мог избежать, но знал также, как сохранить доверие к себе помощников, поскольку все они достойно сражались и в конце концов уступили, продемонстрировав самые убедительные доказательства своей блестящей и энергичной обороны. Четыре корабля полностью лишились мачт, у двух остались только фок-мачты»[84]. Во всем этом сражении, его ведении обеими сторонами, заслуживает благоговейного изучения то, как пользоваться выгодой, изначальной или приобретенной в ходе боя, а также то, каких результатов можно добиться отважной, даже безнадежной обороной ради осуществления конкретной цели. Можно добавить, что Хоук, лишенный возможности дальнейшего преследования, срочно отправил военный шлюп в Вест-Индию с извещением о приближении конвоя. Эта мера привела к захвату части конвоя и придала законченность всему делу, изучение которого не может не доставить удовлетворения курсанту, жаждущему видеть исторических деятелей целиком отдающимися своему делу и выполняющими свои важные задачи на пределе возможностей.

Перед тем как закончить рассмотрение этой войны и упомянуть о достигнутом мирном соглашении, нужно обозреть события в Индии, где в то время Франция и Англия находились в равном положении. Уже говорилось, что ход событий там контролировали Ост-Индские компании каждой из этих двух стран и что французов представлял на полуострове Индостан Дюпле, на островах – Ла Бурдонне. Последнего назначили на его пост в 1735 году, и его неуемный талант ощущался во всех деяниях администрации, особенно в превращении острова Иль-де-Франс (будущий Маврикий) в крупную военно-морскую базу – дело, которое приходилось осуществлять с самого начала. Нужда была во всем. В большей или меньшей степени он обеспечил остров всем – складами, верфями, укрепленными позициями, моряками. В 1740 году, когда возникла возможность войны между Францией и Англией, Ла Бурдонне добился от Ост-Индской компании эскадры, хотя и меньшей численности, чем просил, при помощи которой он предлагал пресечь английскую торговлю и торговое судоходство. Когда же в 1744 году война в действительности началась, ему приказали избегать нападений на английские суда. Руководство французской компании надеялось, что в столь отдаленном регионе между компаниями двух стран мог сохраняться нейтралитет – в то время, когда сами страны находились в состоянии войны. Подобный расчет не выглядит абсурдным в свете своеобразных отношений, сложившихся между Голландией и Францией, которые формально сохраняли мир, несмотря на посылку голландских войск в качестве подкрепления австрийцам. Но этот расчет послужил главным образом выгоде англичан, которые в индийских морях уступали французам в силе. Английская компания приняла это предложение, сделав, однако, оговорку, что соглашение между компаниями не может являться обязательным ни для британского правительства, ни для королевского флота. Таким образом, преимущество французов, завоеванное при помощи дальновидности Ла Бурдонне, было утрачено, хотя сначала и еще продолжительное время оно ощущалось. Между тем английское адмиралтейство отправило эскадру и начало захватывать французские корабли в акватории между Индией и Китаем. Только после этого французская компания перестала тешить себя иллюзиями. Совершив первую часть задания, английская эскадра отправилась к побережью Индии и в июле 1745 года появилась у Пондишери, политической столицы Французской Индии, приготовившись к атаке, которую губернатор Мадраса собирался поддержать с суши. Теперь настало время Ла Бурдонне.

Между тем на полуострове Индостан Дюпле формулировал широкие идеи и закладывал широкую основу для утверждения французского преобладания. Поступив вначале на службу в компанию на незначительный пост канцелярского служащего, он быстро поднялся, благодаря своим способностям, до главы торговой службы в Чандернагоре, которую значительно расширил и сделал влиятельной настолько, что, как говорят, вытеснил некоторые секторы английской торговли. В 1742 году он стал генерал-губернатором и в качестве такового переместился в Пондишери. Здесь он повел политику, направленную на подчинение Индии французским властям. Он считал, что благодаря прогрессу и распространению европейских народов по заморским территориям всего мира наступило время, когда народы Востока должны быть поставлены в условия расширяющегося общения с европейцами. Он полагал, что Индия, которая раньше так часто подвергалась завоеваниям, стоит теперь перед лицом скорого завоевания европейцами. Он подразумевал, что обладателем такого приза должна стать Франция, и считал Англию единственным соперником французов в этом предприятии. Его план состоял в выполнении посреднической роли в политической жизни Индии: во– первых, как главы независимой колонии иностранцев, кем он уже был в действительности, и, во-вторых, как вассала Великого Могола, которым он намеревался стать. Его цели заключались: в осуществлении принципа «разделяй и властвуй», в расширении французских владений, в приобретении влияния посредством расчетливых альянсов, призванных склонить колеблющиеся чаши весов в ту или иную сторону путем прибавления французской отваги и умения. Пондишери, хотя и располагал неудобной бухтой, тем не менее весьма соответствовал реализации его политических планов. Город находился на удалении от Дели, столицы Могола. Агрессивная экспансия могла вестись здесь незаметно, пока не становилась излишне вызывающей. Поэтому ближайшей целью Дюпле было создание вокруг Пондишери обширного французского княжества на юго-востоке Индии при сохранении завоеванных позиций в Бенгалии.